— Ты говоришь, что сообщила папе причину, по которой не можешь выйти замуж за Джоуэла. Почему ты не воспользовалась ею прежде? Тогда тебе не пришлось бы никуда уезжать.

Шерис сердито посмотрела на Стефани в зеркало.

— К сожалению, моя причина возникла недавно, иначе я непременно воспользовалась бы ею. Я не могу выйти замуж за Джоуэла потому, что у меня уже есть муж в Аризоне.

— Что? — Стефани стало дурно. — Ты вышла за него замуж? Не может быть!

Шерис медленно развернулась.

— Не может быть?

— Ты же не собиралась. Зачем ты сделала это?

— Невозможно жить в одном доме с мужчиной, а потом, когда пришел священник, отказаться выйти за него замуж, — сухо сказала Шерис. — У меня не было выбора.

— О, как это ужасно, Рисси! Я не хотела, чтобы с тобой случилось такое.

— Знаю, — вздохнула Шерис.

— А что сказал отец?

— Он был не слишком доволен.

— Но ты не собираешься оставаться женой мистера Холта, не правда ли?

— Нет.

— Ты сможешь исправить это? Шерис кивнула:

— Ему не нужна жена. Стефани чуть не задохнулась.

— Не нужна… Он…

— Обманывал, так же как и я. Он никогда не собирался жениться ни на мне, ни на ком-либо другом.

— Но это бесчестно! — с негодованием воскликнула Стефани. Через минуту ее осенило:

— О Боже! Если ты вышла за него замуж, значит, тебе пришлось… заниматься с ним любовью. Не любя его! Как ужасно, Рисси! С Джоуэлом тоже все было совсем не так, как я ожидала, но по крайней мере я люблю его. Наверное, ты несчастна.

Шерис улыбнулась. Просто не смогла удержаться.

— Как раз на это не могу пожаловаться, Стефани.

— Не хочешь же ты сказать, что он понравился тебе? — Младшая сестра пришла в ужас.

— Лукас дьявольски обаятельный, красивый и мужественный. У него больше недостатков, чем достоинств, но как любовник он великолепен, Стеф. Я была очень счастлива.

Стефани не знала, что ответить. Откровенность сестры ее шокировала. К тому же после собственного неудачного опыта с Джоуэлом она ей позавидовала.

Наконец она обиженно сказала:

— Не знаю, за что ты на меня так сердишься. Видишь, ты же прекрасно провела время в Аризоне.

Шерис не нашлась, что ответить.

Лукас пришел к выводу, что достаточно увидеть один игорный клуб, чтобы узнать все игорные дома. Тот, который Анри отыскал на юге Франции, был роскошнее всех остальных. В просторной комнате столы были расставлены на значительном расстоянии друг от друга, тепло позднего апреля позволяло держать большие окна открытыми, и аромат роз заполнил воздух, соперничая с ароматом женских духов. А женщин в помещении было много.

— Эта замужем, — сказал Анри, когда заметил, что Лукас смотрит на высокую статную брюнетку. — Но мне приятно видеть, что ты наконец проявляешь хоть какой-то интерес, mon ami[2].

Лукас усмехнулся.

— Полагаю, ты, как обычно, сможешь мне понемногу рассказать обо всех присутствующих?

— Конечно, я не терял сегодня даром времени, как ты, бесцельно слоняясь по пляжу, а отыскал официанта, который не прочь посплетничать. Он предоставил мне массу информации.

Один из особых талантов Анри Андреви — способность узнавать о тех людях, с которыми он играл. Ему всегда удавалось хоть что-то разузнать о каждом участнике игры, прежде чем сесть с ним за стол и приступить к вытягиванию денег. Сведения о характере игроков давали ему преимущество, и Анри неплохо зарабатывал.

Он был маленького роста, и вместе с Лукасом они составляли славную парочку. Блондин с серо-голубыми глазами, в которых поблескивали озорные искорки, он выглядел моложе своих тридцати девяти. Бесшабашный мошенник, способный найти выход из любой ситуации и очаровывающий дам одной лишь улыбкой. За месяцы совместного путешествия Лукас убедился, что Анри не утратил сноровки.

— Посмотри сюда и туда. Видишь, англичане играют вместе, — показал Анри. — Этот седеющий юноша — князь. Он играет серьезно, но никогда не выигрывает.

Анри ухмыльнулся, и Лукас тоже не смог удержаться от усмешки. Он хорошо знал своего приятеля.

— К концу вечера все его деньги перейдут к тебе.

— Я думаю, ты прав, mon ami. А теперь эти два месье — Варно и Монтур, они братья, но Скрывают это, поэтому пользуются разными именами. Они подают друг другу знаки, так что держись подальше от их стола. Очень приятно поиграть с этим молодым человеком. — Анри показал на весьма привлекательного, хорошо одетого мужчину, красивого какой-то женственной красотой. — Он мало знает о картах, но в душе игрок и готов держать пари на что угодно. Между прочим, ты засмотрелся на его жену. Хорошенькая, правда?

— Очень.

Анри вздохнул.

— Хоть я и пытаюсь изо всех сил заставить тебя развлечься, но в этом случае должен предостеречь, если только ты не любитель того, чтобы за вами наблюдал ее муж.

— Пожалуй, мне это не понравится.

— Да, весьма развратная парочка. Мне рассказали, что его самое большое увлечение — держать пари на то, как быстро ему удастся соблазнить девственницу. Не правда ли, очаровательно?

— Неужели его ни разу не вызвал на дуэль разгневанный отец или брат?

— Время от времени. Поэтому они с женой никогда не остаются подолгу на одном месте, Лукас иронически улыбнулся:

— Нельзя верить всему, о чем болтают, Анри.

— В каждой сплетне есть доля правды. Воспоминание кольнуло Лукаса.

— А его имя не Антуан? Анри пожал плечами:

— Их фамилия Готье. Имен я не знаю. А что? Ты что-то слышал о нем?

— Это было бы слишком невероятным совпадением. Не представляю, как такое могло прийти мне в голову!

На самом деле он не удивился. Он слишком долго сегодня пробыл один и, как всегда, оставаясь в одиночестве, постоянно думал о Шерис. Все их разговоры всплывали в памяти, как будто они происходили только вчера, а не прошлым летом. И сегодня в его памяти всплыл Антуан. Антуан хотел от нее только одного, так же как и этот Готье от своих жертв.

Это не мог быть тот же человек, но, черт побери, до чего же Лукасу хотелось, чтобы он был им! Его так мучили угрызения совести за свое обращение с Шерис, что хотелось хотя бы отомстить за нее. К сожалению, она никогда не узнает об этом. Забыть ее невозможно, а увидеть снова будет погибелью. Он все еще надеялся, что время уменьшит власть воспоминаний, облегчит боль, положит конец этой нелепой тоске.

Несомненно, ей было легче. Она давным-давно аннулировала их брак и, может, уже снова замужем. Даже если бы он захотел ее увидеть, он все равно не знал, где ее искать. Деньги, которые он поместил на ее имя в нью-йоркский банк, все еще лежали там невостребованные. Четыре месяца поисков не принесли никаких результатов. Единственный Джон Ричарде, которого он обнаружил, оказался бездетным иммигрантом-шляпником. Не удалось найти ни подходящую по описанию миссис Хэммонд, ни мисс Ричарде.