Было еще письмо от розенкрейцеров. Его я прочитать не успел, поскольку мой сказочный сон оказался прерван самым бесцеремонным образом.

– Приехали, – сказал Гамигин.

– А? – Я потер глаза.

Машина стояла на стоянке перед клубом «Оскар Уайльд».

– Держи.

Демон кинул мне на ладонь маленькую красную пилюлю стимулятора.

Я запил пилюлю двумя глотками теплой минералки «Стикс» и передал бутылку Ансу, который тоже принял стимулятор.

– Не действуют твои таблетки, – с упреком сказал я демону.

Гамигин посмотрел на меня большими грустными глазами.

– И что я должен сделать для того, чтобы тебе стало хорошо?

Ну все, не хватало только, чтобы мы бросаться друг на друга начали.

Я распахнул дверцу и выбрался из машины на свежий воздух. Сделал глубокий вдох, на несколько секунд задержал дыхание и медленно выпустил воздух через плотно сжатые губы. А затем щелкнул себя по кончику носа – превосходный способ взбодриться.

Пока Анс возился с сигнализацией, я посмотрел по сторонам. Профессиональная привычка, от которой не так-то просто избавиться. И, как оказалось, не зря – взгляд мой остановился на серебристом «Парадизе», стоявшем в двух шагах от нашего «Ламборджини Галлардо». Что делает райская машина возле «Оскара Уайльда»? Назвать такую встречу случайной мог разве что только законченный пофигист. Означать это могло лишь одно – мы на верном пути. Агенты Первого отдела безопасности Рая раньше нас стартовали на дистанции, но сейчас мы их догнали. Правда, если у святош был какой-то план, то мы с Гамигином действовали наугад, доверясь интуиции и еще чему-то, названия чему еще не придумали.

Чтобы привлечь внимание Гамигина, я щелкнул пальцами и, как только демон глянул на меня, взглядом указал на «Парадиз». Нижняя губа демона озадаченно оттопырилась. То, что Анс не заметил райскую машину во время парковки, можно было объяснить только его усталостью.

Дверцы «Парадиза» закрыты, стекла тонированы – есть кто в кабине или нет, поди угадай. Я еще не решил, что делать, а Гамигин уже направился к райской машине с явным намерением выяснить, какого черта она тут делает.

Мне, чтобы догнать демона, нужно было обогнуть нашу машину, так что в любом случае Анс оказывался возле «Парадиза» первым. Да, собственно, я и не собирался его останавливать. Мне даже интересно было, как поведет себя демон, по долгу службы обязанный соблюдать дипломатические нормы, а по жизни имеющий огромное желание выдавить наконец из святош весь их гонор и спесь.

Анс не успел проверить, заперты ли дверцы райской машины, – из проулка неподалеку от входа в клуб появились трое святош. Двое, шедшие по краям, были одеты в наглухо застегнутые белые длиннополые плащи. У одного на голове была белая шапочка, по форме здорово смахивающая на нацистскую пилотку. Тот, что шел между ними, был щуплым и почти на голову ниже провожатых. Он растерянно смотрел по сторонам и как будто хотел что-то сказать, но не делал этого, потому что был уверен, что никто не станет его слушать. На нем была белая накрахмаленная курточка и такой же кипенно-белый передник. Через руки, которые святоша держал скрещенными на животе, была переброшена белая салфетка с красным пятном кетчупа на краю. Придумать что-либо более глупое было, наверное, невозможно – ребенку ясно, что руки под салфеткой скованы наручниками. А теперь еще одна задачка для младших классов – кто же он, этот ангел, что с таким испугом смотрит по сторонам? Верно, не кто иной, как повар из «Оскара Уайльда». Аавал Семифракийский. Интересно, он-то каким боком приложился к нашей истории?

Гамигин тоже успел сосчитать, что дважды два будет четыре, и, не сговариваясь, мы одновременно переместились так, чтобы оказаться между святошами и их машиной.

Увидев нас, Аавал с надеждой вскинул голову и даже, как мне показалось, хотел было рвануть вперед, но один из сопровождавших его очень своевременно положил руку на плечо повару.

Троица остановилась в двух шагах от нас с Гамигином. Стоят и молчат. Повар ждет, что дальше будет. Двое других смотрят так, будто и не видят нас с Ансом. Так чего же тогда, спрашивается, стоите? Банзай! Вперед и с песней! Ну же! Дайте мне только повод. А уж Гамигин-то меня поддержит, в этом я ни секунды не сомневаюсь!

– У вас какие-то проблемы, господа ангелы?

Стоявший слева святоша молча достал из внутреннего кармана и едва ли не под нос сунул мне дипломатический паспорт.

– Мило, – улыбнулся я, едва скользнув по документу взглядом. Имя святоши меня ни в коей мере не интересовало.

В ответ я продемонстрировал ему удостоверение майора НКГБ.

– Вы можете садиться в машину, – сказал я тому, что показал мне паспорт. – Вы, – уголком удостоверения указал я на другого, – тоже свободны. Полагаю, и у вас имеется дипломатический иммунитет. А вашего товарища, с которым вы в полицейских и вора играли, я попрошу остаться. – Пауза. Никто не двинулся с места, ни сделал ни единого движения. – Вы что, не в курсе, козлы, Первый отдел Рая не имеет права проводить задержания на территории Московии!

– Это гражданин Рая, – кивнул в сторону повара в наручниках один из его провожатых.

Я удивленно раскинул руки в стороны.

– И что с того? Есть желание крутизной помериться?

Один из святош как бы невзначай сунул руку в карман плаща.

Я в ответ расстегнул пиджак и откинул левую полу так, чтобы ангелы как следует рассмотрели рукоятку «зиг-зауэра».

На лицах святош появилось выражение недоумения. Повар с надеждой улыбнулся.

Это было здорово. Это было красиво! Я чувствовал себя на гребне успеха…

И тут Анс тронул меня за локоть.

– Что?

Напарник знаком посоветовал мне обернуться.

Я так и сделал. И увидел, что из «Парадиза» выбрались еще двое святош. Оба в серебристых пиджаках с голубоватой искоркой, оба круглолицые, розовощекие, с пухлым губками, крошечными носиками и оттопыренными ушами. Оба крайне довольны собой и жизнью. И получается, что теперь мы с Гамигином оказались в весьма пикантной ситуации. Поскольку устраивать стрельбу я на самом-то деле не собирался, а уж Анс, полагаю, тем более, выбор у нас был невелик. Можно было затеять драку, невзирая на двукратный перевес сил на стороне противника, а можно было вежливо извиниться и отбыть по месту временной регистрации.

Я выбрал третий путь – достал мобильник и включил режим записной книжки. К черту все, думал я, позвоню полковнику Малинину и доложу, что святоши занимаются самоуправством. В конце концов, партнеры мы или нет? А в противном случае я на него такую волну погоню, что сам не рад будет. Мне терять-то особо нечего – я теперь гражданин Ада!

– Замечательное представление, господин Каштаков.