«И она заметила…» – поежилась Глаша.

– А ничего, что убили сына Павла Петровича, который хотел забрать его тело? – спросил Матвей.

Надя в глаза не смотрела, только нервно дернула плечом.

– И что такого? Всякое бывает… Закон парных случаев…

– Ага! Только теперь вы являетесь его наследницей, причем единственной.

– Я? Ну и что?

– Ничего. Так, куча миллионов на голову внезапно свалилась… Если, конечно, тебя тоже не уберут, – ответила Глафира, вдруг переходя на «ты».

– А зачем кому-то меня убирать? – вскинула на нее злые глаза Надя.

– Их же убили… Дойдет очередь и до тебя! – все пугала Глафира, чтобы хоть немного сбить с нее спесь.

– А вам-то что?

– О тебе твоя мать беспокоится.

– Понятно… И эта туда же! Раньше надо было беспокоиться, а теперь мне уже тридцать лет, и я сама способна о себе позаботиться.

Матвей, слушавший перепалку, наконец-то высказал собственное мнение, произнеся задумчиво:

– Глаша, погоди.

– А может, Надежда и есть убийца? А что? Она же осталась последней наследницей. Чего ей тогда бояться? Ее не убьют…

– Если только она не выйдет замуж с таким-то приданым, и супруг не возжелает завладеть всем… – так же задумчиво подхватила Глафира. – Кто-нибудь предлагал тебе, Надя, в последнее время выйти замуж?

Медсестра побагровела прямо на глазах.

– Да какое вы имеете право лезть в мою личную жизнь? Я уже замужем!

– Но это не мешает тебе в последнее время так вот «окрылиться», начать краситься, измениться в поведении… Твоя мать считает, что ты втюрилась. Так с кем у тебя роман, Надя?

– Отстаньте!

Судя по ее реакции, они явно попали в точку.

– Тогда следователь поговорит с тобой с особым пристрастием!

– Ну, чего вы меня достаете? Я тут вообще ни при чем! Мне ни Павел Петрович не нужен был, ни мамаша, воспылавшая чувствами под старость! Мне в своей бы жизни разобраться… У меня же неплохой муж, правда, старше меня намного, но любит меня. Я и познакомилась с ним здесь, он лечиться после инфаркта приехал, после того как овдовел. Ну, тут мы с ним и… Мне уже замуж хотелось.

– Понятно, что ты, Надя, вышла замуж не по любви. Что дальше? – спросила Глаша, присаживаясь рядом с ней на скамейку.

– А дальше появился он… У нас тут все девчонки с ума посходили по нему. Молодой, богатый, неженатый… Сначала на меня внимания не обращал, а потом вдруг стал оказывать знаки внимания, делать недвусмысленные намеки.

– Надя, извини! Мы знаем этого человека или нет? Чтобы было легче воспринимать твой рассказ, – снова подал голос Матвей.

– Знаете. Мы, конечно, с ним шифруемся, никто не знает о наших отношениях. Но вам скажу. Только следователя на меня не натравливайте! Я их боюсь. Это Геннадий, директор нашего санатория…

– Почему-то именно так я и думала, – вздохнула Глафира. – То есть догадалась, когда ты сказала, что появился молодой, богатый и неженатый мужчина. Он в санатории один такой…

– Не говорите никому! Вот уже почти полгода мы любовники… Так приятно: придешь на работу – цветы на рабочем столе… Вызвали к начальству – а там мягкий диванчик… Мы проводим весьма счастливые минуты, с мужем у меня такого никогда не было. Осуждаете меня?

– Нет, вот это как раз не наше дело. Лично меня интересует только внезапно возникшая страсть к тебе со стороны Гены.

– Я, конечно, не красавица и отдаю себе отчет, что Геннадий может найти тысячу девушек интереснее, моложе и лучше меня… Но у меня нет причин не верить ему. Говорит, что нравлюсь я ему, и все тут…

– А ведь, пожалуй, довольно легко все проверить, – задумалась Глафира, – узнать, любит ли он тебя или твое наследство.

– Не уверена, что хочу это знать, – честно призналась Надя.

– А сможешь с ним жить с таким сомнением? Не будешь ждать… несчастного случая?

– Да вы бредите!

– Тогда давай проверим! – подначивала ее Глафира. И Надя сдалась.

– Хорошо, я согласна. Но то, что вы его подозреваете, очень глупо. Он и сам богатый человек, зачем ему идти на какие-то убийства ради того, чтобы получить еще и наследство Павла Петровича.

– Но он предлагал тебе замуж? – гнула свою линию Глаша.

– Да, предлагал. И в последнее время особенно рьяно. А мне неудобно перед мужем, но и без Гены я жизни себе не представляю. И уже готова порвать с семьей и кинуться в омут…

– Подожди кидаться! Я сделаю пару звонков в Москву, и мы проверим твоего любовника… Если честно, то он мне не очень нравится как человек, хоть и мой бывший сокурсник. Одни неприятности от него, – нахмурилась Глаша.

* * *

Геннадий Столяров раздраженно произнес:

– Войдите!

В проеме двери его кабинета возникло бледное лицо Нади.

– Надежда Павловна? Что случилось? – официально спросил директор санатория. Но, убедившись, что посетительница одна, заговорил совсем другим тоном: – Наденька, проходи! Чего ты такая встревоженная?

– Я? Разве заметно? – испугалась медсестра, озираясь.

А Гена уже подлетел к ней и обнял за талию.

– Как я соскучился! Чего ты меня отталкиваешь?

– Я не отталкиваю…

– Да ты напряжена, как струна на гитаре, которую перетянули. Что случилось?

– А ты считаешь, что мало случилось? Убийство за убийством! – Надежда села на диван, плотно сжав коленки и положив на них сжатые кулачки.

– Дорогая моя! Все скоро закончится, уверяю тебя! Я давно предлагал тебе рвануть в свадебное путешествие! – Гена присел рядом и снова обнял.

– Вот я и подумала…

– Что, дорогая?

– Я все-таки решилась начать жизнь с нуля и сегодня ушла от мужа.

– Вот и молодец! Давно пора! Наконец-то я тебя добился! – обрадовался мужчина. – Мне это стоило больших трудов!

– Да, я уйду к тебе, потому что жить без тебя не могу, – сказала Надя, все еще отодвигаясь от своего любимого.

– Я прямо сейчас сдам дела заместителю, и мы с тобой…

– Подожди! – остановила его Надя. – Мы с тобой начнем все с нуля, как я и сказала. Для начала я совершу доброе дело, чтобы хоть немного загладить свою вину перед мужем, свой грех…

– О чем ты, Наденька? – спросил Геннадий.

– Все эти события, все эти смерти… А мне светит какое-то огромное наследство после смерти Павла Петровича… – сжимала и разжимала кулачки Надежда, явно пребывая в состоянии сильного волнения.

– Что ты задумала? Ты беспокоишься, что я окажусь не тем принцем, которого ждешь? Но ты же меня знаешь уже давно. Дорогая моя, я не обману твои ожидания!