Эндрю поднял голову.

– А как же ты, Томас? Ты видел чистилище?

– Может, и видел, но больше я ничего сказать тебе не могу.

– Почему?

– Потому что, если попытаюсь раскрыть секреты посмертия живому человеку, мой язык завяжется в узел и я лишусь дара речи.

– Гавриил или Рафаил – словом, один из архангелов – может так с тобой поступить?

– Без сомнения, поскольку открывать подобные тайны строжайше запрещено.

– Но некоторые люди ведь так делают – возвращаются и начинают хвастаться тем, что успели повидать по дороге на небеса.

– В этом случае они лгут, и за это отправятся совсем в другое место, – уверенно отозвался Томас.

– А, значит, они пойдут в ад и будут гореть на костре?

– Да.

– И поделом им, по-моему. Тайну необходимо хранить.

– Я с тобой согласен, Эндрю.

В этот миг в комнату ворвался запыхавшийся Гарет. Его глаза ярко блестели от возбуждения.

Эндрю гневно уставился на бывшего товарища, который не так давно оставил кровавые отметины у него на спине.

– А тебе что нужно, валлиец? – прорычал он.

– Эндрю! – воскликнул взбудораженный юноша. – Война!

Англичанин тут же позабыл свой гнев:

– Что?!

– Нас атаковали Айюбиды!

Эндрю резко сел на постели.

– Саладин?

– Да. Как тебе известно, король Балдуин планировал нападение на Египет, но Саладин решил первым нанести удар. Он вошел в Палестину с армией в тридцать тысяч воинов. Мы уходим из Иерусалима в Аскалон. Твой господин, Джон из Реймса, отправляется в поход, как и мой хозяин. Эндрю, мы будем оруженосцами на поле боя! Я сам, разумеется, окажусь в этой роли уже во второй раз, поскольку я участвовал в сражении с византийцами под Румом.

– Мне уже довелось сражаться! – с негодованием воскликнул Эндрю.

– Да, но пока лишь с разбойниками, бок о бок с охранниками каравана, – уничижительно бросил Гарет, – против диких арабов. Это не настоящая война, Эндрю. Ты никогда не выступал против армии.

– Если ты убит врагом, какая разница, кем именно?

– Это верно, но ты-то не убит, а стоишь здесь и, как обычно, споришь со мной. Идем, поспеши! Отправляйся к своему господину. Нам нужно как можно быстрее выйти в Аскалон. Саладин уже сжег множество деревень вдоль побережья неподалеку от Лидды и Арсуфа. Люди бегут куда глаза глядят. Говорят, Саладин – великий полководец, но как это может быть правдой, если он всего лишь араб? Они ведь не становятся великими полководцами, верно, Эндрю?

– Он из курдов, мастер Гарет, – поправил валлийца Томас, – к тому же история знает множество великих полководцев нехристианского происхождения. К ним относится, например, Юлий Цезарь.

– Да, но он-то был родом не из Африки или Аравии! – возразил Гарет.

– Нет, зато Ганнибал родом из этих земель, и он выставил римлян дураками.

– Томас прав, – произнес Эндрю, начиная облачаться в доспехи. – Саладин еще не знал поражений. Даже ассасинам не удалось прикончить его, а они пытались, и не раз. Но если Саладин напал на нас к северу от Рамлы, значит, он должен был миновать Газу. Неужели тамплиеры, живущие в Газе, не остановили его?

– Они позволили ему пройти, но теперь сожалеют о своем решении.

– Еще бы им не сожалеть! – воскликнул Эндрю. – Ведь тамплиеры – величайшие воины, которых когда-либо знал мир! Они не боятся за свои жизни, которые посвящены лишь одному – служению Господу. Их недаром боятся по всей земле за свирепость в бою! Ни один из них ни за что не покинул бы поле боя, признав поражение. Кто может стать против воинов-монахов, не чувствуя трепета в сердце и дрожи в руках?

Эта речь осталась без ответа, поскольку Эндрю всего-навсего повторил то, что юноши неоднократно слышали из других уст. Томас тихо благословил меч своего господина, замечательный клинок Ульфберта. Гарет же отправился восвояси – на поиски собственного хозяина.

Как только доспехи были прилажены, а меч оказался в ножнах, Эндрю забрал своего скакуна из конюшни и двинулся к храму Соломона. Там собрались очень немногие. Шестнадцатилетний король Балдуин IV остался в постели, сломленный приступом проказы, и передал командование Рено де Шатильону, владельцу земель Заиорданья, яростному врагу Саладина и доблестному воину. Он совсем недавно был пленником в Халебе, но сумел вырваться на свободу и вместе с королем собрал несколько сотен рыцарей-мирян, чьи ряды вскоре должны были пополниться тамплиерами.

– Сколько нас здесь? То есть тамплиеров? – спросил Эндрю, отыскав своего господина.

Джон из Реймса окинул своего оруженосца внимательным взглядом, впервые увидев его великолепные доспехи и замечательного боевого коня.

– Боже правый! – произнес он, совершив привычный грех богохульства. – Ты выглядишь куда лучше меня самого. Скажи-ка, эта гравировка – действительно золото? Я чувствую себя серым и скучным на твоем фоне.

Эндрю неожиданно смутился, сообразив, как вычурно смотрятся в этом зале его великолепные доспехи. Чудесный шлем ярко блестел под лучами восточного солнца. Полудрагоценные камни, искусно врезанные в латы, вспыхивали разноцветными искрами. С плеч свисал длинный шарф, спускающийся изящными складками, как туника юного греческого бога. Рукоять меча, украшенная гравировкой знаменитого оружейного мастера, ослепляла своим великолепием. В самом деле, он походил на героя верхом на верном коне. Если бы прекрасно сложенный молодой воин верхом на боевом скакуне был отлит из бронзы, статуя не вызвала бы столько удивления и любопытства, как сейчас, когда Эндрю во плоти подъехал к храму Соломона вместе с другими тамплиерами. Гондемар де Блуа уставился на юнца со свирепостью и гневом, все остальные просто глазели на него, пораженные великолепными доспехами.

– Милорд, прошу простить, если я вызвал ваше недовольство, – робко произнес Эндрю, – эти доспехи – подарок одного английского рыцаря.

– Хотел бы я иметь таких друзей! – рассмеялся сэр Джон. – Саладин будет долго гадать, кого из нас нужно поразить скимитаром – того, кто несет щит, или самого рыцаря. Полагаю, ты окажешься более желанным призом, нежели скучный и потрепанный тип.

– Сэр, прошу, не говорите так о себе, ведь вы великий рыцарь, о котором все вокруг самого высокого мнения!

– Великий, да? – снова рассмеялся сэр Джон. – У меня в кармане нет и двух пенни, а вместе с тем мне предстоит ехать с юношей, который похож на принца Вавилона! Поднимайся сюда, парень, поднимайся. Мы должны присоединиться к королю.

– А что, король едет сражаться уже сегодня? – с беспокойством уточнил Эндрю. – Он выглядит нездоровым. Это из-за проказы?

– Болен он или нет, король будет сражаться. Он обладает храбростью десяти львов, наш юный правитель… У него множество бед и невзгод, это верно, но храбрости ему не занимать. В путь, мальчик, в путь.