Кейд осушил приблизительно четыре бутылки испанского вина и почти потерял рассудок. Он не пошел в бордель. Даже будь он достаточно трезвым, чтобы взять женщину, он отчетливо понимал, что не сможет коснуться ни одной.

Последние несколько дней с Даньелл… черт, он не знал, что это такое было, но он не был готов к тому, чтобы закончить отношения. Это он понимал. И все еще хотел ее. Даже сейчас. И не мог выбросить ее из головы.

Ему следовало оставаться трезвым сегодня ночью и не сходить с корабля. И обязательно встретиться с Гримом. Но пренебрежительное, холодное отношение Даньелл не давало ему покоя. Пусть лучше она думает, что он нашел утешение в объятиях другой женщины.

Кейд кое-как встал и попытался свистом подозвать Дэнни. Но у него получалось лишь жалкое шипение.

– Маккааааааааааминз! – крикнул он наконец.

Шон, покачиваясь, поднялся:

– Мы уходим, капитан?

– Да. Нужно вернуться на судно.

Кейд попытался сфокусировать взгляд, но перед глазами все плыло.

– Дэээээээээнни! – завопил он снова.

– Придержите коней! Я иду, – донесся приглушенный голос из переулка. – Дайте мне минуту, негодяи вы этакие!

Шон хохотал, держась за живот, а Кейд открыл рот, чтобы снова окликнуть первого помощника, но его остановил сильный удар по голове. Он рухнул на землю и уже ничего не видел.

Кейд потер рукой глаза. Может, ему приснилось, что его огрели по черепу?

Он огляделся и увидел, как Шон яростно сражается с двумя здоровяками. Кейд поднял глаза и инстинктивно потянулся к поясу штанов, где всегда носил нож, но там ничего не оказалось.

Он вскочил, сжав кулаки, готовый к драке, но еще двое громил схватили его сзади и завели руки за спину. Он сумел ударить одного из них, прежде чем его прижали к земле.

Из темноты выступил Лафайет Батист, похлопывая по ладони увесистой дубинкой.

– Так-так-так… Неужели это капитан Рейф Кавендиш? Вижу, ты последовал за мной из Лондона! У меня был шанс прикончить тебя, когда я приказал убить Дональда Свифта. Больше я этой ошибки не повторю!

– Что будем делать?

Даньелл ненавидела себя за звучавшую в ее голосе панику. Генерал Гримальди, стоявший напротив нее в капитанской каюте, молча оперся ладонями о столешницу.

– Мы должны спасти его, – продолжала настаивать она.

Дэнни и Шон, вернувшиеся с «веселой» прогулки, сообщили Даньелл и Гримальди, прибывшему в порт довольно рано и поднявшемуся на борт «Элинор», что Кейд захвачен в плен. Очевидно, Батист принял его за Рейфа. Француз, должно быть, отпустил Дэнни и Шона, чтобы те могли рассказать всю историю.

Боже! Почему Гримальди молчит? Она своими руками разберет «Элинор», дощечку за дощечкой, прежде чем позволит ему повернуть судно на обратный курс и отплыть без Кейда. Почему глава шпионской сети должен быть таким чертовым стоиком?

Она смотрела в темные глаза Гримальди, почти подначивая его возразить, чтобы иметь причину для скандала. Прямо здесь, прямо сейчас.

Даньелл изнемогала от ощущения собственного бессилия, невозможности спасти мужчину, которого любила.

От этой мысли у нее моментально подогнулись ноги, но, да, она любила его. Пришлось потерять его, чтобы осознать это, но она любила его и была намерена спасти. Потому что не вынесет, если Батист покалечит его или убьет.

Даньелл судорожно сжала пальцы. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не всадить кулак в челюсть стоявшего перед ней человека.

– Черт бы побрал вас, генерал! Почему вы не сказали, что Кейд на нашей стороне?

Гримальди провел ладонью по крошечной бородке.

– Мы не могли рисковать и постоянно наблюдали за вами. Знали, что вы… стали близки. Повторяю: мы не могли рисковать и опасались, что вы откажетесь от выполнения задания, если узнаете, кто капитан «Элинор», до того, как подниметесь на борт.

– Вы следили за мной? – ахнула девушка. – Разве недостаточно было того, что я получила приказ следить за ним?

– Да, – кивнул Гримальди, – но… черт возьми, Кросс, мы шпионы. Все следят за всеми.

Она молча закатила глаза.

– Как только мы поняли, что вы можете питать… – Гримальди откашлялся, – чувства к Кавендишу, мы испугались, что вы провалите всю чертову операцию.

Даньелл даже не поморщилась от крепких выражений. В своей работе она привыкла к такому и даже похуже, хотя ее руки так и чесались отвесить ему оплеуху.

– Чувства? Что заставило вас вообразить, будто у меня к нему чувства?

Гримальди скептически вскинул брови:

– А разве это не так?

Она отвела глаза:

– Я застряла с ним на одном судне и провела здесь не один день. Он заставил меня выполнять обязанности юнги. Не помощника кока.

– Мы видели, как вы целовали его в Лондоне.

Даньелл закрыла рот. Дьявол!

Она немного подумала.

Дьявол!

Дьявол! «Но погодите…»

– Когда это было? – выпалила она, прежде чем проклясть себя за глупость.

Гримальди даже не успел опустить брови:

– Я умываю руки.

Даньелл ответила свирепым взглядом:

– Что вы планировали делать в случае, если бы я, увидев его на судне, захотела уйти?

– Мы сделали все, чтобы судно отплыло до того, как вы его увидите.

– Но как, во имя дьявола, вы умудрились…

– Достаточно сказать, мы были абсолютно уверены, что вы не настолько глупы, чтобы прыгнуть за борт.

Она резко втянула воздух, все еще умирая от желания влепить ему пощечину.

– Могли бы, по крайней мере, предупредить меня.

– Мы только в ту ночь узнали, что Кавендиш на нашей стороне. Он тоже собирался преследовать Батиста.

– Могли бы, по крайней мере…

Гримальди повелительно поднял руку:

– Желаете продолжать спорить со мной или строить планы по его спасению?

Даньелл шумно выдохнула. Генерал прав. Они зря тратят время.

– Есть какие-то идеи?

На лице Гримальди появилась одна из редких улыбок:

– Конечно.

– Мне следовало бы догадаться.

Она скрестила руки на груди и притопнула ногой.

– Каков план?

Дверь открылась, и в каюту вошел не кто иной, как лорд Рейф Кавендиш.

– Кавендиш, – обратился к нему Гримальди. – Готовы заставить их увидеть призрака?