Она прикоснулась к его снам. Пыталась говорить с ним, появляясь в его кабинете или спальне. Буквы на масляной бумаге пакета с попкорном Он обещал найти ее, пытался ей помочь, и, возможно, она, в свой черед, старалась связаться с ним, помочь ему найти ее.

Он не совсем понимал, как вообще такое возможно и что это означает. Все его догадки не давали ответа ни на один вопрос. Ни на один. Но Майкл был уверен, что в конце концов найдет ответы.

Нахмурив брови, он задался еще одним вопросом. «Почему не я?» В сердце бушевали ярость и боль. Это ведь он искал Скутер - Сьюзен Барнс, - но почему-то, чтобы добраться до него, этим тварям понадобилось лишить детства не его самого, а Джиллиан. В этом-не было никакого смысла.

Или, может, все-таки был. Те, другие воспоминания, из древних времен, принадлежали девушке, чья невинность была принесена в жертву божеству города, чудовищу. Те высохшие существа были женщинами. Может, все дело в том, что он мужчина? Нет, тут что-то большее. Внезапно он припомнил еще кое-что, на сей раз собственные ассоциации. Он ясно вспомнил несколько отвлеченное выражение на лице официантки и другой женщины, которым он показывал набросок дома на Лесной дороге. Словно они вспомнили его, но так, как будто когда-то видели во сне.

– Это уже чересчур, - прошептал он, почти не сознавая, что говорит вслух.

Голова сильно болела, особенно лоб. Отчасти причиной могло быть прикосновение той твари - превратившейся почти ни во что, после того как она внедрила воспоминания ему в голову, - но он понимал, что боль вызвана в основном путаницей в мыслях. Слишком много вопросов. Слишком много новой информации приходилось усваивать.

Многого он еще не понимал, но твердо решил докопаться до сути.

Майкл повернул ключ зажигания и вырулил на дорогу. Он ехал медленно, осматривая обочины дороги и поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы не пропустить тварей, если они появятся.

«Ну ладно, а дальше что? Допустим, ты понял, или считаешь, что понял. Как это поможет Джиллиан?»

И снова ответ надо было искать в событиях той ночи, когда он встретил на обочине Старой Двенадцатой дороги потерявшуюся девочку, а потом пообещал найти ее. Ключом ко всему была Сьюзен Барнс. Те высохшие безобразные женщины хотели помешать ему найти дом, заставить его прекратить поиски малышки. Майкл считал ее призраком, но если это так, то зачем им вмешиваться?

Вот о чем он думал, продолжая путь по Старой Двенадцатой дороге мимо классической бензоколонки - реликта старых времен, не отмеченного ни на одной туристической карте, но приводящей в умиление любого, впервые ее увидевшего. Прекрасно сохранившийся фрагмент прошлого. Воплощенная ностальгия. Память.

Проехав еще два квартала, Майкл увидел у поворота дороги табличку «ПРОДАЕТСЯ».

Возле таблички стояла Сьюзен Барнс.

Он заметил, как в наступающих сумерках сквозь ее прозрачную фигурку проходит меркнущий свет дня. Лицо ее было искажено отчаянием. Проезжая мимо, он вытянул шею, чтобы рассмотреть девочку. Губы ее беззвучно шептали:

«Попробуй найди меня».

Майкл убавил скорость и оглянулся назад, но девочка исчезла.

Следующая табличка «ПРОДАЕТСЯ» находилась через три мили, у подземного перехода и пиццерии с чисто вымытыми окнами.

Сьюзен была и здесь. Шевеля губами, про себя выговаривала те же слова. Его пробрала дрожь, и снова заныло сердце от сострадания к девочке. Ему хотелось бы облегчить ее боль, хотелось остановить машину и усадить рядом с собой, как это было той первой ночью, когда она бродила по дороге. Что делала она той ночью так далеко от дома? Она стремилась в то полуразрушенное здание, но Майкл не очень-то верил, что это ее дом.

За время пути к гостинице «Боярышник» Майклу восемь раз повстречалась табличка с надписью «ПРОДАЕТСЯ». И возле каждой из них его поджидал призрак Сьюзен Барнс, беззвучно шевелившей губами. Но лишь войдя в гостиничный номер и улегшись на постель, Майкл понял то, что пыталась сказать ему девочка.

Когда Джиллиан ехала домой с вокзала, начался холодный дождь - изморось усеяла лобовое стекло, дорога покрылась ледяной коркой. Джиллиан так и подмывало ударить по тормозам, испытать скользкое асфальтовое покрытие. Абсолютная глупость, но именно такого рода идиотские желания в последнее время обуревали ее. Она справилась с искушением, сжав руки на рулевом колесе и скривив рот в ухмылке.

Еще один стервозный день. Еще один день в жизни стервы. Второй день подряд она увольняет помощника адвоката. На этот раз, правда, инициатива шла с ее стороны; никто ее к этому не принуждал. Алиса Гордон ушла на обед, чтобы повидаться с подругой, и появилась лишь через три часа с покупками из магазина «Нейман Маркус». Никто из адвокатов не ждал от нее документов. Недавно она закончила большое дело по ликвидации и только что приступила к подготовке следующего. Но все-таки… три часа? Джиллиан ни разу в жизни не пропадала на обеде так долго. Вопиющее нарушение внутреннего распорядка, который Джиллиан всеми силами пыталась поддерживать.

Поэтому она и уволила эту идиотку.

Ее отдел был шокирован и возмущен. Приходили адвокаты и спрашивали, что случилось - никто из помощников не осмеливался, - и она советовала им прочитать служебную записку. Самонадеянные болваны. Она отдавала себе отчет в том, насколько холодно обошлась с адвокатами, и смутно понимала, что была неправа, но не могла заставить себя проявить участие. У нее внутри что-то сломалось; ей казалось, она очнулась после долгого, приятного сна, чтобы столкнуться с унылой реальностью.

Таков этот мир. Люди в основном глупы и некомпетентны, а большинство из тех, кто сумел подняться над уровнем посредственности, едва ли могут блистать в обществе. Весь день ей немного нездоровилось - болел живот, и подташнивало. Иногда она спрашивала себя, что стало с Майклом, куда он отправился, уйдя той ночью из дома. Стоило ей представить себе выражение его лица предыдущей ночью, как к горлу подступала отвратительная горечь. Что он за человек? Какой-то неудачник - стоило ему столкнуться со сложной ситуацией, как тотчас же собрал сумку и ушел.

Вообще-то ее это сильно задело. Он все-таки ее муж. Если он собирается уйти, им надо, по меньшей мере, выяснить отношения. Весь день она думала о ссоре, которая могла бы между ними произойти, о криках, которых не было, и о том, как она могла его обидеть и принудить ответить тем же. Нельзя сказать, что она хотела быть обиженной. Но если ему не нравится ее поведение, он должен был дать ей это понять.

В машину ворвался ноябрьский холод; не спасала даже печка. Память Джиллиан вновь стала возвращаться, как это было в течение всего дня, к предыдущему вечеру, когда она занималась горячим, рискованным сексом с двумя студентами колледжа в мужском туалете бара, что неподалеку от муниципалитета. В ее сознании запечатлелись испытанные ею острые ощущения, а также и то, как она стала презирать и парней, и себя, после того как это произошло. И все же она упивалась каждой секундой этого самого непотребного, самого замечательного секса в ее жизни. Она прижала одного из них к стене туалетной комнаты, ухватилась за верх кабинки и, повиснув, оседлала парня.