Однако против полиции Лола не устояла. Отказавшись от попытки удержать их на улице, она устремилась в дом, оставив дверь широко открытой. Я не спешил входить, пропуская вперед полицейских и социальных работников.

Первым в дверь шагнул Уэлан и отшатнулся, когда в ноздри ему ударила вонь больничной палаты.

– Боже, – пробормотал он.

Лола стояла перед кроватью, словно пытаясь прикрыть сына от незваного вторжения.

– Не желаю видеть вас здесь! – кричала она. – Пошли вон!

Врач с успокаивающей улыбкой шагнула к кровати:

– Все в порядке, мы только хотим посмотреть на вашего сына.

– Подите прочь от него!

Лола замахнулась на нее упаковкой памперсов, но Уэлан опередил ее и отобрал упаковку. Взгляд Гэри Леннокса метался с одного человека на другого. Врач улыбнулась ему:

– Все хорошо, Гэри. Как вы себя чувствуете? Моя фамилия Калинда, я врач «Скорой помощи». Мне хотелось бы взять у вас несколько анализов…

– Нет! – взвыла Лола, стараясь прорваться к сыну между Уэланом и полицейским в форме. – Не смейте, я вам не разрешаю!

Я сделал еще одну попытку:

– Лола, почему бы вам не пойти со мно…

– К черту! – рявкнула она, зло прищурившись. – Иуда, это все твоих рук дело!

– Вы только осложняете ситуацию! – бросил Уэлан через плечо.

Он был прав, поэтому я отошел в сторону, уступая место одному из социальных работников. Тем временем на улице произошло какое-то замешательство. Из-за двери слышались голоса, и я увидел, как полицейский пытается помешать кому-то войти в дом.

Это был Адам Одуйя.

– Я пришел повидаться с Лолой и Гэри Леннокс. – Активист почти не повышал голоса, но этого ему и не требовалось. – Позвольте мне поговорить с ними.

– Ну класс, – выдохнула Уорд. – Джек, убери его отсюда.

Оставив полисмена справляться с Лолой в одиночку, Уэлан шагнул к двери.

– Это дело вас не касается. Вам надо уйти.

– Меня касается все, что происходит в общине, – возразил Одуйя. – Почему вы преследуете пожилую женщину в ее собственном доме?

– Мы не преследуем никого. Это полицейская операция, мы здесь вместе с социальными службами и…

– Вы не называете это преследованием? Вламываясь в дом к пожилой женщине и ее сыну против их воли?

– Вас вежливо попросили выйти. Я не собираюсь повторять…

– Миссис Леннокс! – Одуйя повысил-таки голос, чтобы его слышали в доме. – Лола Леннокс! Я адвокат, я могу вам помочь!

– Выведите его отсюда! – рявкнул Уэлан констеблю. Однако крики привлекли внимание Лолы.

– Кто это? – спросила она, повернувшись к двери, пока полисмен пытался вытолкать Одуйю из дома.

– Меня зовут Адам Одуйя, – отозвался активист уже с порога. – И если полиция находится здесь против вашего желания, я могу помочь вам. Просто скажите им, что я представляю вас и вы хотите поговорить со мной.

Лола повернулась к Уэлану:

– Вы его слышали.

– Миссис Леннокс, нет нужды в…

– Я хочу переговорить с ним!

Уэлан умоляюще посмотрел на Уорд. Она кивнула:

– Ладно, пустите его.

Уэлан и констебль неохотно шагнули в сторону. Одуйя застегнул пиджак. Увидев меня, он, похоже, не удивился.

– Привет, доктор Хантер… – начал он и осекся, заметив мужчину на кровати.

– Вам все еще кажется, что мы нарушаем чьи-то права? – усмехнулся Уэлан.

Впрочем, активист быстро оправился от потрясения. Он шагнул к Лоле и протянул ей руку.

– Благодарю вас за то, что пригласили меня в свой дом, миссис Леннокс.

Игнорируя протянутую руку, она смотрела на него с отвращением. До меня дошло, что прежде Лола его не видела.

– Вы один из них.

– Я адвокат, да. – Одуйя как ни в чем не бывало убрал руку. Сунув ее в карман пиджака, он вытащил визитную карточку. – Меня зовут Адам Одуйя, и, если не возражаете, я с радостью буду представлять вас и вашего сына.

– Я вам не плачу.

– Вам и не надо. Я работаю на некоммерческую организацию. Мы предлагаем помощь членам этой общины, которым требуется защита в суде или представительство.

– Ей не требуется представительства! – раздраженно бросил Уэлан.

– А ее сыну требуется. Или вы отказываете ему в праве на адвокатские услуги на том основании, что он инвалид?

– Мистер Одуйя, – произнесла Уорд. – Первой, и главной, нашей заботой является доброе здоровье Гэри Леннокса. Услуги адвоката ему были бы предложены, как только того позволили бы обстоятельства, но теперь, когда вы здесь, в этом нет необходимости. Кстати, как здесь оказались вы? Только не уверяйте, будто случайно проходили мимо.

Он одарил ее лучезарной улыбкой. Теплой, но не оставлявшей сомнений в том, что они хорошо понимают друг друга.

– Как я уже говорил, у меня имеются свои источники. Должен добавить, никто из них в данный момент тут не присутствует.

Последнюю фразу он произнес явно ради меня. И понял это не только я: Уэлан покосился в мою сторону.

– Тогда что вы стоите тут столбом? – рявкнула Лола Одуйе. – Это мой дом. Если вы адвокат, скажите им, пусть убираются вон!

Интересно, подумал я, как скоро тот начнет жалеть о том, что ввязался в это дело?

– Я сделаю все, что в моих силах, но прежде…

– Его необходимо отправить в больницу, – перебила его врач «Скорой». Пока полицейские спорили с Одуйей, она спокойно осматривала Гэри Леннокса. Полный паники взгляд его продолжал метаться по комнате, дыхание участилось – теперь, когда в помещении воцарилась тишина, это слышали все. – Состояние внушает серьезные опасения, – продолжила она, снимая с исхудавшей руки Гэри манжету для измерения давления. – Уровень кислорода в крови критически низок, а давление и пульс…

– Нет! – вскричала Лола. – Не нужна ему больница! Я сама могу ухаживать за ним!

Врач убрала муфту в чехол.

– Мне жаль, но оставаться здесь ему нельзя. Судя по виду, его организм сильно обезвожен и недокормлен, и, мне кажется, у него возможны проблемы с печенью и почками. Нужен полноценный медицинский уход.

– Вы не имеете права! Я вам не разрешаю!

– Миссис Леннокс, – вмешался Одуйя, – вам следует прислушаться к тому, что говорит врач. Я поеду в больницу вместе с вами и…

– Прошу вас! – Агрессия исчезла из голоса Лолы, осталось лишь отчаяние. – Не забирайте еще и его! У меня никого больше нет!

Она разрыдалась, когда на лицо сына надели кислородную маску. Ни Одуйю, ни социальных работников Лола не слышала. В комнату набилось много людей, и я только мешал всем. Никем не замеченный, я пробрался к двери и вышел, разминувшись с носилками-каталкой, которую пара санитаров толкали по тротуару от «Скорой».