— Угадал. Для тебя.

— Угу, — кивнул я. — А Негрол Трианский запрашивает мира.

— Знаешь, Вилф Брим, — произнесла она, закатив глаза; — Порой мне ужасно хочется засунуть твою хваленую скромность тебе куда угодно… только не в ухо.

— Извини, — только и оставалось пробормотать мне.

— Я подумаю, — отозвалась она. — Ну вот, а теперь ты еще глазеешь.

— Еще бы, Вут подери, не глазеть, — возмутился я. — Если ты и правда надела это платье для меня, я просто обязан не оставить без внимания ни одного квадратного миллиирала твоей кожи.

Она улыбнулась и покосилась на дверь.

— Что ж, — сказала она, нежно взяв меня под руку. — Гляди-ка, вот капитан Уильямс… и надо же, кто с ним! Адель! Ну не прелесть ли? Какое восхитительное платье!

Только тут — и только тут! — до меня вдруг дошло, что я и в голову не взял пригласить кого-то с собой. Клавдия, правда, тоже — во всяком случае, я никого с ней не видел…

Ближе к восьми шум из вестибюля сделался почти оглушительным, и наша небольшая группа встречающих приготовилась к штурму. Ближе всех к дверям оказалась Джилл Томпкинс, глава технической службы базы; она стояла там в обществе одного из рулевых, уцелевших вместе со мной после налета на От'нар. То, как смотрелась она в парадном мундире, более чем компенсировало мой убогий вид в тот вечер. Следующим стоял Барт Ла-Салль под руку с пышной блондинкой, которую он приглядел в городе (надо сказать, по сравнению с Клавдией эта девица была не ах, даже несмотря на то что ее платье выставляло напоказ значительно больше). Далее шли Джим Уильямс и Адель Хью, секретарша Клавдии (вот она смотрелась очень даже неплохо в платье, пошитом не иначе как на какую-нибудь принцессу). Последними стояли мы с Клавдией. Ощущение у меня было такое, словно меня поставили к стенке.

Ровно в восемь дверь приоткрылась, и в щель, ухмыляясь, заглянул Коттшелл.

— Ну как, готовы? — возбужденно спросил он. Я повернулся к Клавдии и закатил глаза; одновременно с этим остальные промямлили что-то вроде «Угу» и «Пожалуй». Тяжело, однако, быть жертвой на алтаре светских манер…

— Тогда мужайтесь, — посоветовал Коттшелл, и двери распахнулись.

В общем, все оказалось даже хуже, чем я ожидал… впрочем, это уже совсем другая история.

* * *

С начала бала прошло уже почти полтора метацикла, и я совсем было уже собрался переползти в один из уютных, расположенных в подвале офицерского клуба баров. Мои многострадальные ноги, не говоря уже о стертой рукопожатиями до кровавых мозолей правой руке, отчаянно требовали хорошей дозы болеутоляющего, желательно хорошего урожая. Дело в том, что в силу каких-то неизвестных мне причин почти каждый козел из числа приглашенных на бал считал своим долгом перед Империей стискивать мою руку так, словно это не рука, а горло Негрола Трианского. Возможно, они делали это не из злого умысла — Вут свидетель, может, и я сам в аналогичной ситуации веду себя точно так же, по-идиотски? Зато теперь, когда официальная часть осталась позади, я находил мысль забиться в какое-нибудь местечко поукромнее, чтобы, так сказать, зализать свои раны, чертовски привлекательной. Ну, понятное дело, рано или поздно мне придется вернуться в зал — это я, конечно, понимал. Нравится это кому или нет, командуя базой, поневоле приходится заниматься и политикой; Вут свидетель, я и так свалил большую часть этой лабуды на плечи Коттшелла и Уильямса.

И, если уж на то пошло, с того момента, когда меня, чуть живого, достали из спасательного пузыря, прошло всего чуть больше двух суток…

— Эй, морячок, — нежным голосом проворковала мне на ухо Клавдия. — Тебя, я вижу, не слишком тянет танцевать, а?

— Как насчет выпить сейчас и повторить чуть позже? — предложил я, не без усилия отрывая свою многострадальную задницу от сиденья, чтобы уступить ей место.

— Видишь ли, — улыбнулась она в ответ, — я уже пропустила сегодня пару порций. Еще один — и может выйти перебор, а ты знаешь, чем это может закончиться.

— Ты отправишься баиньки, — ухмыльнулся я. — Верно?

— Ну, в общем, да, — согласилась она, слегка покраснев. — И это тоже.

— Извини, — смутился я. — А впрочем… Почему бы мне на этот раз не воспользоваться возможностью?

— Обещаешь?

— А то!

— Ну, раз так… — заявила она и уселась на мое место, абсолютно игнорируя тот факт, что подол ее задрался выше всех мыслимых пределов… правда, в баре было темно. — Раз так, не откажусь от еще одной дозы э'ланда.

Я ухмыльнулся и взгромоздился на тумбу между ней и пышногрудой рыжеволосой особой, оживленно болтавшей с капитаном из конвоя. Меня она при этом совершенно не замечала — что ж, оно и к лучшему.

— Один э'ланд, пожалуйста, — обратился я к стюарду и снова повернулся к Клавдии. — А теперь разрешишь поглазеть немного?

— Что ж, почему бы и нет? — шепнула она. — Не имею ничего против.

— Да, только на что именно?

— А вот это на твое усмотрение, — с улыбкой ответила она. — В разумных пределах, конечно.

— Включая ноги, которые отказываются прятаться под платьем?

— Ну, — нахмурилась она, принимая от стюарда сосуд с питьем, — пожалуй.

Я подождал, пока стюард не займется другим клиентом, и только тогда в восхищении опустил глаза.

— Классные ноги, — вздохнул я.

— Ты так считаешь, правда? — спросила она, вытягивая их немного, чтобы самой критически осмотреть их.

— А то! — отвечал я, украдкой обнимая ее за талию. — Всегда такими были, такими и останутся.

— Угу, — прошептала она, опустив ресницы. — Я, можно сказать, годами холила и лелеяла это сокровище, Вилф Брим.

— Зачем лелеять? — беззаботно заметил я, отхлебнув логийского и снова невольно опуская взгляд на ее ноги. — Просто одним это дано природой, а другим нет.

Она игриво толкнула меня под локоть и одернула подол платья.

— Так ты только на это собирался глазеть?

— Надеюсь, с твоим бюстом все в порядке? — прошептал я. — А то я… это… непрочь.

Она задумчиво пригубила свой э'ланд, потом кивнула.

— Мой бюст, — произнесла она с серьезным видом, — это неприкосновенная святыня… как правило. Впрочем, в твоем случае я могу сделать исключение. — Она медленно сдвинула плечи вперед и оценивающе заглянула вниз, в декольте. — Так лучше? — спросила она, склонив голову набок.

Уж не знаю, что видели те, кто стоял у нас за спиной — да меня это не особенно и волновало. Главное, мне открылся такой вид, от которого сердце мое заколотилось в ритме огня скорострельного разлагателя.

— Борода Вута! — задыхаясь, прошептал я. — Он у тебя… это… просто исключительный, Клавдия!

— Знаешь, — заметила она, искоса глянув на меня. — Пожалуй, мне и самой нравится. Это было уже слишком.