Оказавшись лицом к лицу еще с двумя злодеями, вооруженными мечами, Пересвет принялся громко читать вслух псалом Иоанна Предтечи, успевая уворачиваться и отбивать удары двух клинков.

— Помилуй меня, Боже! — восклицал Пересвет, держа в поле зрения двоих нападающих на него злодеев. — По великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое…

Один из разбойников был плечист и бородат, на нем была синяя длинная рубаха из блестящего аксамита, на его ручищах под длинными рукавами рубахи перекатывались большие бугры мускулов. Второй злодей был поджар и сухощав, с длинными рыжими волосами и такой же бородой. На нем было длинное суконное платно, расшитое красными узорами на плечах и груди. Такое одеяние обычно носят бояре и богатые купцы. Мечи в руках у обоих разбойников были из добротной голубоватой стали, с красивыми рукоятями, украшенными витиеватой чернью. Это оружие в прошлом явно принадлежало знатным людям.

— Наипаче огради меня, Боже, от беззакония моего, и от греха моего очисти меня… — твердил Пересвет, надрубив в плече могучего бородача и ловко ранив в ногу рыжего верзилу.

Рыжеволосый укрылся за сосной, в то время как раненный в плечо бородач продолжал размахивать мечом, ругаясь и скаля редкие желтые зубы.

— Яко беззаконие мое я знаю, и грех мой весь предо мной, — продолжал громко молвить Пересвет, наступая шаг за шагом на бородача, который, пятясь, еле успевал отбивать мечом его стремительные выпады. — Тебе единому, согрешив и лукавое пред Тобою сотворив, яко да оправдаюсь в словесах Твоих, и побежден буду судом Твоим…

Бородач вскрикнул от боли, когда меч Пересвета пригвоздил его к сосне.

— Отврати лицо Твое от грехов моих, и от беззакония меня очисти, — проговорил Пересвет, глядя в глаза умирающему разбойнику, изо рта которого текла кровавая пена, стекая на рубаху по его черной бороде. — Сердце чистое созижди во мне, Боже, и дух праведный обнови в утробе моей…

Пересвет выдернул свой длинный клинок из обвисшего тела чернобородого злодея, которое медленно сползло по шершавому стволу сосны, свалившись мешком к его босым ногам.

— Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними у меня, Боже, — медленно произнес Пересвет, направляясь к рыжему детине, который уже успел доковылять на раненой ноге до ближайшей избушки.

— Кто ты, безумец? — дрожа, как в лихорадке, восклицал рыжеволосый злодей, прижавшись спиной к бревенчатой стене избы. — Откель ты взялся? Чего тебе надо?..

— Где девушка, которую вы недавно пленили? — спросил Пересвет, одним ударом выбив меч из руки рыжеволосого. — Где она?

— Нету здесь никакой девушки и не было, — ответил рыжеволосый, зажимая ладонью кровоточащую рану на бедре.

— Лжешь, собака! — Пересвет с силой пронзил рыжего верзилу мечом, пригвоздив его плечо к стене избушки.

Рыжеволосый охнул и заскрипел зубами от боли. Его рука потянулась к голенищу сапога, за которым виднелась рукоять ножа.

Но Пересвет опередил рыжего злодея, отняв у него нож.

— Нету здесь девицы, сам все обыщи, коль не веришь! — прошипел рыжеволосый, с ненавистью взирая на Пересвета. — Как ты тут очутился вообще? Кто ты?..

— Меня Господь послал вам на погибель, — сказал Пересвет.

Шуги и впрямь не оказалось на разбойничьей стоянке. Заглянув во все шалаши и лачуги, Пересвет не обнаружил ее нигде. Переполняемый худшими предчувствиями, Пересвет бросился к рыжему злодею, пригвожденному мечом к стене избы. Он сорвал кожаный мешочек с пояса рыжеволосого, высыпал его содержимое себе на ладонь. В мешочке оказались золотые и серебряные украшения: кольца, серьги и подвески. Одна из женских серег сразу бросилась в глаза Пересвету. Точно такая же серьга с бирюзой имелась у него в ладанке на груди. Это был подарок Шуги.

Сравнив две серьги, Пересвет получил надежное подтверждение тому, что его возлюбленная все-таки угодила в руки разбойников. Эту вторую серьгу кто-то из лесных грабителей вынул из уха Шуги.

Угрожающе выдвинув нижнюю челюсть, Пересвет подступил к рыжему злодею. Он показал ему серьги, сказав, что дальше отпираться бесполезно.

— Ответь, где девица? — промолвил Пересвет, схватив разбойника за бороду. — Лучше ответь добром, жива она иль нет?

Прочитав в безжалостных глазах Пересвета свой смертный приговор, рыжий детина криво усмехнулся. Он был не робкого десятка.

— Скоро сюда вернутся мои побратимы, они-то и ответят тебе, где девица, — прохрипел рыжеволосый. — Не надейся, что уйдешь живым отсюда, чернец. Ты ведь чернец?

— Угадал, — ответил Пересвет. — С твоими побратимами я тоже переведаюсь, злыдень. Не уйдут они от меня! Но тебе лучше ответить на мой вопрос, тогда ты умрешь без мучений.

— Что ж, изволь, — с той же усмешкой обронил рыжеволосый. — Нет в живых той девицы. Позабавились мы с ней, а потом убили ее. Мы всегда так делаем.

От услышанного у Пересвета перехватило дыхание.

— Где ее тело? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Не знаю, — ответил рыжеволосый, неопределенно махнув рукой в сторону леса за рекой. — Где-то в чаще лежит. Не я убил ту девицу…

— Кто ее убил? — Пересвет рванул разбойника за волосы.

— Мой побратим Лодыга, — морщась от боли, вымолвил рыжеволосый. — Он в лесу сейчас, с ним еще четверо наших. Они устраивают надежный схрон для барахлишка награбленного.

Пересвет отступил на шаг от злодея и выдернул меч из его плеча, тот едва не упал, опершись на раненую ногу.

— Помолись перед смертью, — холодно промолвил Пересвет, занеся меч над рыжеволосым.

— Я не трачу время на подобную чушь! — проворчал разбойник, сидя на земле и глядя на Пересвета снизу вверх. — Опомнись, чернец. Не пристало тебе творить зло собственными руками.

Рыжеволосый закашлялся, в этот момент Пересвет заколол его одним ударом меча.

— Смерть — не зло; зло — это дурная жизнь, — прошептал Пересвет, вытирая окровавленный меч об одежду мертвого разбойника.

Разграбление разбойными людьми купеческого каравана на какое-то время взбудоражило жителей села Косариха, но еще большие толки среди здешних смердов вызвало появление некоего чернеца, который не только разыскал в чаще леса убежище разбойников, но и истребил их в одиночку. Княжеским дружинникам, приехавшим из Москвы с той же целью, селяне молвили, не пряча ухмылок, мол, долго вы, молодцы, собирались. Нашелся в Троице-Сергиевой обители храбрец, который рассчитался со злодеями сполна.

Московский воевода Волуй Окатьевич, возглавлявший отряд княжеских гридней, пришел в дом смерда Рутына, узнав, что тот храбрый чернец гостит у него.

— Поклон тебе, инок, от меня и князя Дмитрия Ивановича, — сказал воевода, встретившись с Пересветом под низкими сводами полутемного крестьянского жилища. — Проси, чего хочешь, за свою работу. Опередил ты княжеское возмездие, поразил злодеев своей рукой, как молнией небесной. По всему видать, младень, воин из тебя отменный!