Я коснулся пальцем красного мутного хрусталика. Как говорил Фёдор про камень огня? Пирус, вроде.

Белый — эфирус, это воздух. Синий — нэрус, это вода. В пустом гнезде должен быть хомус — земля.

Наверняка они обработаны особым способом, чтобы показывать, какой луны сейчас на небе нет. И, как говорил Громов, это самые дешёвые дары вертунов, поэтому они у меня и торчат в часах.

Кстати, лунит он мне так и не отдал. Вот зараза хитрожопый.

В тумбе нашлась одежда попроще, явно похожая на форму для занятий. Я чихнул, стряхивая с неё пыль, и стал одеваться. Вася, тебя бы этими трико огреть хорошенько — и пыль выбью, и ума наберёшься.

Сев на кровать, я стал натягивать простенькие тапочки, найденные тут же, под тумбочкой.

Пришло время заняться здоровьем и силой нашего задохлика. А потом надо будет опять лезть в библиотеку, когда она откроется. Если только меня не сорвут опять куда-нибудь, «пробуждаться».

Ладно, начнём с пробежки.

На мои мысли о тренировке от хозяина тела прилетел такой приступ лени, что я с трудом оторвался от кровати.

* * *

На улице было пусто, и зарево встающего солнца только-только окрасило горизонт. Пробоина в этой розовой заре выглядела, как неумелый коллаж — просто прилепили по принципу «и так сойдёт».

Я первым делом с тревогой вгляделся в кляксу. Нет никакого зрачка, тёмный круг не скрывает звёзды. Чёрная Луна осталась во сне.

Да и вообще, чего её так все боятся-то? Ну, ещё один спутник у планеты, одним больше, одним меньше. Весь мир и так должно трясти от такого количества лун, но я вообще ни разу не чувствовал здесь землетрясений.

Усмехнувшись, я осмотрел всё небо.

Высоко висела Жёлтая Луна, а где-то за спиной, за корпусом академии виднелся голубоватый отблеск — там наверняка Синяя Луна.

Небольшой стадион за корпусом я приметил ещё днём. Тут было всё — и турники, и тренажёры, и даже беговая дорожка вокруг них.

Первым делом я сел, потыркал внутренним взором блок в нижней чакре. Хрена с два, намертво стоит.

Ладно, псионика нам не светит, так хоть мышцы накачаем.

Но на первом же турнике я понял, как плохи наши дела. Я не мог ни разу подтянуться…

Да-а-а, будем отталкиваться от самого худшего варианта.

* * *

К шести утра я наматывал уже двадцатый круг по тренажёрам, пытаясь сделать те упражнения, на которое было способно это тело. Бедный Василий гудел в моей голове горючими слезами, лёгкие горели адским пламенем, и я знал, что потом могу не встать.

Но меня просто злила беспомощность этих рук и ног. О каком сильном духе может идти речь, если телу лень подтянуться хоть разок?

Тем более, кто-то меня пытался убить, да и в самой академии у меня есть недруги. А Ваське по хрену, он только о Чёрной Луне думает.

Ты доживи до неё, безлунь! Без крепкого пресса никакой реакции не будет.

Так я и ругался мысленно с Василием, когда меня отвлекли.

— Ого, не думал, что увижу здесь студента в такую рань, — весёлый голос посреди тихого утра прогремел, как гром.

Я оглянулся. Это был высокий мужчина, русые волосы, с виду явно покрепче Василия. Одетый в простые штаны и рубаху, он явно тоже пришёл потренироваться.

— Здрасте, — буркнул я.

— А, Ветров, — покачал головой русоволосый, — Всё же решил последовать моему совету?

Твою же псину, это наверняка какой-нибудь преподаватель, а я даже имени не знаю.

Но я даже виду не подал. Если уж тупить, то только с противотанковым лицом.

— Я не знаю, — прозвучал мой ответ, — Извините, даже не помню вас.

— Вот даже как?

— А вы преподаёте у нас? — наивно спросил я.

Тот не ответил, усмехнувшись, и бросил на землю небольшую сумку. Тоже пошёл разминаться, наяривая круги по дорожке.

Я до этого использовал некоторые специфические приёмы в тренировке, и частенько пытался имитировать рукопашный бой, так что наличие неожиданного свидетеля мне было ни к чему.

И я поэтому решил отдохнуть, тем более можно закончить в своей комнате. Гудящие ноги сами собой понесли меня обратно — Василию явно не терпелось покинуть место экзекуции.

— Ветров, погоди, — незнакомец окликнул меня с беговой площадки, — Я слышал от Соболевой, что у тебя амнезия?

— Ну да, — я кивнул, — Провалы в памяти, так что вы это… ну, извините.

— Ничего страшного. Я Андрей Матвеевич, наставник по бузе, приятно познакомиться ещё раз. А эти раки кому угодно душу… — тут мужчина вытянул лицо, как будто сболтнул лишнего, и прикрыл губы, — Тьфу ты, луну попутал! Оракулы, конечно же, молодой человек.

Я улыбнулся:

— Такие мелочи я помню.

Хотя до меня только сейчас дошло, что за «раки». Там, в подворотне, те отморозки кричали «сейчас набегут раки и лисы», но я тогда внимания не обратил.

Теперь оказывается, что раки — это оракулы. Забавно, но судя по оговорке этого Матвеевича, так их в лицо никто не назовёт. Наверняка лисы — это полиция, больше логичного объяснения я не придумал.

Кстати, а что за «бузу» упомянул этот наставник?

— Эти Стражи Душ всё никак не успокоятся со своим Иным, крутятся вокруг, — проворчал незнакомец, — Говорят, опять вертуны вокруг плещутся.

— Значит, Иной где-то в городе? — я округлил глаза, разыгрывая удивление.

— Кто знает, — пожал плечами тот, — Я раньше служил в полиции, так, насколько помню, некоторые Иные попадаются хитрые, и могут даже прятаться.

Я вытаращил глаза ещё больше, боясь спугнуть разговорчивого собеседника.

— Не может быть, — прошептал я, опасливо оглядываясь, будто этот Иной может выскочить из-за любого угла, — Что же делать-то?

— Беспокоиться не о чем, — кивнул Андрей Матвеевич, — Стражи их находят со временем. Любая магия оставляет следы.

Разговорившись, он поведал, что видел однажды в отделе карту, на которой оракулы расчерчивали город, вычисляя, где находится Иной. Чертили линии, словно координаты соединяли.

— Так что не бойся, головушку твою не зря протрясли, — попытался пошутить Андрей Матвеевич, — Найдут его, конечно, вчера вон чего он учудил в городе.

Я улыбнулся во весь рот, хотя мне было совсем не смешно. Получалось, Васёк, рано мы расслабились.

Магия оставляет следы, значит? А возможно, чтобы мой перенос из одного тела в другое тоже как-то отразился на вертунах?

Стоп! А мой кокон?! Он что, тоже оставляет след?

Едва я подумал об этом, как не на шутку заволновался. К счастью, мысленная буря не отражалась на лице — мимику этого тела я уже контролировал без особого труда.