легкомысленные забавы университетской «золотой молодёжи» той поры. Он всерьёз занимался богословием и даже собирался стать священником, но его отец воспротивился этому намерению, так как был диссентером, а следовательно, отвергал церковную иерархию официальной церкви. Кроме того, он полагал, что его сын сделает более блестящую карьеру на другом поприще. В университете Гладстон стоял на торийских позициях. Будучи одной из звёзд знаменитого дебат-клуба «Оксфорд Юнион», а затем его президентом, он подверг критике саму идею об эмансипации католиков и расширении избирательного права. В 1831 году, в период самой острой борьбы за парламентскую реформу, он выступил в этом клубе с яркой речью, в которой доказывал несвоевременность реформы, объяснял, что она приведёт к революции, проповедовал ультраконсервативные взгляды. Эта речь оказала влияние на его положение в университете и на всю дальнейшую политическую жизнь. Один из его однокашников обратил внимание своего отца герцога Ньюкасла на «правильные убеждения» Гладстона и умелое отстаивание торийских идеалов. Герцог встретился с молодым оратором и обещал ему место в парламенте по окончании университета. Молодой Гладстон в те годы был действительно «ультра-тори». Когда позднее его сестра перешла в католичество, он написал отцу гневное письмо, в котором призывал его изгнать её из семьи и предать проклятию. Отец мудро ответил, что именно этого — преследования за религиозные убеждения в семье — он более всего боится. «Она все же остается моей дочерью», — заметил он сыну. Однако Уильям прекратил общение с сестрой и не допускал своих детей к ней[217].

В 1831 году Гладстон окончил университет, стал первым по математике и классическим языкам. Как только Гладстон достиг совершеннолетия, он был избран в палату общин от обещанного ему городка Ньюарка. 3 июня 1833 года он произнёс свою первую речь. Она была хорошо принята палатой и открыла ему путь к политическому росту. В том же году он выступил в защиту своего отца в связи с положением рабов на его плантациях в Вест-Индии. Опираясь на Библию, он доказывал полезность и необходимость рабства для чернокожих. Сама идея освобождения невольников, которую тогда отстаивал лорд Стэнли, казалась Гладстону нелепой и непрактичной. Эти выступления принесли свои плоды. В конце 1834 года Пиль сформировал свой первый кабинет. Гладстону было дано место в казначействе, а потом в министерстве по делам колоний. Правда, это правительство просуществовало недолго, но авторитет Гладстона в парламенте заметно вырос.

Перейдя в оппозицию, начинающий политик посвятил себя религиозным и благотворительным целям. Он написал и в 1838 году опубликовал трактат «Государство в его отношениях с церковью» (The State in its Relations with the Church), который имел определённый успех в определённых кругах. Зимой того же года по существующей у состоятельных англичан традиции Гладстон отправился в путешествие по Италии. Во Флоренции он встретил большую компанию англичанок, с целой свитой служанок и большим багажом. Это путешествовала с дочерьми жена сэра Стивена Глинна, богатого помещика, баронета. Одна из них, Кэтрин Глинн, обратила внимание на молодого англичанина с правильными чертами лица и спросила у спутника, кто это. «Как, вы не знаете? Это же юный Гладстон, будущий премьер-министр, по общему мнению». Они продолжили путешествие вместе и не расставались и Риме[218]. Кэтрин оказалась жизнерадостной, но набожной девушкой. Начинающий политик довольно долго беседовал с ней на религиозные темы. Они вместе побывали в церкви Санта Мария Маджоре и обсудили проблему скупости британцев по отношению к церкви и роскоши в частной жизни. Кэтрин спросила: «Как вы думаете, мы имеем право так жить?» Её собеседник отметил в своем дневнике: «Я полюбил её за этот вопрос. Сладостно думать, что её сердце и воля целиком в руках Божиих…»[219] Спустя некоторое время они вместе посетили Колизей. Величественные руины настроили Гладстона на романтический лад, и он сделал своей спутнице предложение. Он говорил о своих чувствах и единстве взглядов на жизнь. Девушка растерялась перед таким красноречием, ничего не ответила и ушла. Гладстон почувствовал, что сердце его разбито, а надежды на семейное счастье рухнули. Он испытывал стыд, но потом решил, что поведение девушки обусловлено внезапностью его предложения и слишком большим напором. 17 января 1839 года, за два дня до отъезда из Рима, он написал послание предмету своей любви. Оно дошло до нас, его туманный и путаный стиль говорит о чувствах писавшего. Письмо содержит четыре абзаца, причём второй абзац — это одно длинное предложение из 141 слова. Оно не вошло в официальную биографию, но было опубликовано в жизнеописании Гладстона, которое написал Филипп Магнус в 1955 году[220]. Спустя несколько недель молодые люди снова встретились в Лондоне, и Кэтрин дала согласие. Свадьба состоялась в усадьбе её отца Говардене, которая стала позже загородным домом Гладстона. Арендаторы разукрасили село цветами и коврами. После венчания молодожёны вместе читали Библию. Брак Гладстонов был долгим и счастливым. У них родилось восемь детей, миссис Гладстон ввела мужа в более аристократическое общество, сгладила его манеры, вела дом и хозяйство. Это была остроумная, весёлая, предусмотрительная и добрая женщина, которая целиком посвятила себя мужу. Даже те, кто, как королева Виктория, терпеть не могли мистера Гладстона, всегда хорошо отзывались о его жене.

В 1840-е годы Гладстон в порыве пуританских чувств начал борьбу с проституцией и порнографией. В разряд последних он зачислял сочинения античных авторов, таких как Петроний, французские средневековые рассказы фаблио и другие произведения, на наш взгляд, спорного, но не порнографического содержания. «Работа по освобождению проституток», как Гладстон её называл, была более долгой и столь же безуспешной. Он и его соратники, как, к примеру, Экленд, основали нечто вроде союза и поставили его целью «регулярную работу в сфере благотворительности». Вечерами он бродил по известным районам Лондона (Сохо, к примеру) и пытался наставить блудниц на путь истинный. Беседы продолжались по несколько часов. Более подробно эта тема рассмотрена в работе Генри Колина Мэтью «Гладстон», хотя предложенные в этой книге оценки грешат влиянием фрейдизма и попытками втиснуть наши представления в мир среднего класса Викторианской эпохи[221].

После победы консерваторов во главе с сэром Робертом Пилем в 1841 году Гладстон получил приглашение в правительство. Он не ответил сразу, а долго спрашивал себя, устраивает ли его церковная политика кабинета. В конце концов, он согласился. Премьер-министр был рад видеть, что честолюбие в душе его молодого друга затушевывается такими благородными мыслями, и с возгласом «Благослови вас Бог!» пожал своему новому коллеге руку. Надо сказать, что судьба, карьера и взгляды Пиля и Гладстона очень похожи. Оба были