Усмехнувшись, он запустил руку в серо-стальнью волосы.

— Давай, здесь хватит места для двоих.

Ванная была полна пара, затуманившего зеркало и кафель на стенах. Мэтт сидел в ванне, покручивая в сильных пальцах бокал шампанского.

Фиона, чья голова кружилась после шампанского и шести часов чистейшего, ничем не разбавленного секса, наклонилась над ванной, чтобы поцеловать его в лоб.

— Не хочу, чтобы кончался этот уик-энд.

— Я тоже.

— Ты еще будешь обращать на меня внимание в понедельник?

— Буду.

— Я не буду просто одной из девушек в офисе?

— Не будешь.

— Обещай мне, Мэтт.

— Обещаю.

— А как ты это покажешь?

— Знаешь что, надень мини-юбку и никаких трусов.

Не успел он договорить, а она уже хихикала.

— Войдя в офис, я уроню ручку. А когда я нагнусь за ней, ты закинешь ногу на ногу и сверкнешь этой сладкой маленькой штучкой.

Протянув руку, он коснулся ее между ног. Его скользкие от мыла и горячей воды пальцы прошлись по губам меж ее ног и скользнули вовнутрь. Теперь уже она целовала его страстно. Ей хотелось вытащить его из ванны прямо на пол, где она могла бы сесть на него сверху и почувствовать, как его прекрасный — о, произнеси это! — прекрасный член входит в нее с твердостью гранитной колонны.

Крепко поцеловав его, она скользнула рукой по его груди.

— Трахни меня, — задыхаясь, прошептала она. — Сейчас. Трахни меня на полу. Боже, я так тебя хочу. Я хочу...

— Проклятие.

В дверь стучали. Тихий такой, почти заговорщицкий стук. Он нахмурился, и во взгляде у него появилась жесткость, какой она никогда не замечала раньше.

— Кто, черт побери, это может быть?

— Не обращай внимания, Мэтт.

Он вздохнул.

— Возможно, что-то с машиной.

— Ничего с ней не случится. Не волнуйся, мы заперли дверь на задвижку, и они не смогут попасть в комнату.

Стук раздался снова.

— О проклятие, — проворчал он. — Лучше мне посмотреть, чего им надо.

— Мэтт... не обращай внимания. Они уйдут.

— Возможно, что-то с машиной, — безо всякого выражения повторил он. — Мне сразу не понравилась эта стоянка. Слишком далеко от гостиницы.

— Мэтт...

Он не удосужился ответить.

— Мне только еще одного страхового иска не хватает. Кларисса мне всю душу вымотает.

Капая водой на пол, он выбрался из ванны. Потом, бормоча себе под нос что-то о взломанной машине, украденном CD-плейере и порезанной кожаной обивке, он завернулся в большую белую купальную простыню. Теперь выражение его лица напоминало то, какое бывало обычно в офисе, когда Мэтт был поглощен прибылями и убытками и выбиванием контрактов или кисло качал головой над неряшливыми бухгалтерскими расчетами Джексона.

Внезапно ей подумалось, что она не хочет, чтобы он уходил. В минуту она успела почувствовать, что теряет его.

— С машиной все будет в порядке, — сказала она, чувствуя, как в ее голос закрадываются молящие нотки. — Оставайся в ванне. Я намылю тебе шею.

Мэтт бросил ей улыбку — ее внезапность заставила Фиону задуматься, не была ли она искусственной.

— Не волнуйся, любимая. Я выясню, что им нужно. И если это та женщина со счетом за шампанское, она у меня получит по заслугам. От этой коровы у кого угодно мурашки по коже пойдут.

Он обернул живот и бедра полотенцем. Фиона смотрела, как он выходит из ванной в комнату с развороченной кроватью и разбросанной по столу и стульям одеждой.

Ей нравилось смотреть на его широкую мокрую спину, блестящую от воды в свете лампы на столике. Вот если бы найти способ удержать его таким же любящим и теплым; ей совсем не понравилась внезапная вспышка — отблеск управленческой жестокости в глазах.

Мэтт отодвинул задвижку на двери. Внезапно она сообразила, что стоит голая в дверях ванной. Быстро сделав шаг назад в ванную, она закрыла дверь.

Закрыться на задвижку было делом привычки.

Ну и ладно, подумала она, через пару минут он вернется. Вероятнее всего, просто хозяйка гостиницы пришла спросить, что они желают на завтрак или другую какую ерунду. Она надеялась, что Мэтт на нее не рассердится. Ей не хотелось слышать, как голос его становится таким холодным и резким. Ей хотелось, чтобы он был мягким, теплым, любящим. Подобрав бокал с шампанским, она осталась стоять посреди ванной, потягивая холодную жидкость и желая, чтобы Мэтт вернулся и обнял ее.

За дверью в комнату она услышала звяканье и щелчки: это Мэтт поворачивал ключ в замке, а потом опускал дверную ручку.

Фиона вообразила себе капли воды, сбегающие у него по спине.

Она перевела взгляд на матовое стекло в окне над дверью в ванную. Через стекло лился мягкий желтый свет настольной лампы.

Встрепенулись тени; без сомнения, это Мэтт открывает дверь.

— Да? — услышала она его голос.

Потом...

Внезапная тишина.

Короткая, но поразительная в своей... своей полноте.

Теперь она взглянула на матовое стекло с чувством внезапного необъяснимого ужаса.

Одновременно из щели между дверью ванной и ковром потянуло холодным сквозняком.

Раздраженный — или удивленный? — голос Мэтта:

— Что вам, черт побери, нужно? Это что, какая-то шутка? Какого...

Несмотря на парной жар в ванной, кровь застыла у Фионы в жилах. Она поежилась. Что-то не так. Что-то ужасно не так.

Поставив бокал на край ванны, она бросилась к двери.

Послышался звук глухого удара. Мэтт начал было что-то говорить, а потом издал странный сдавленный крик, прозвучавший как нечто среднее между недоверчивым смехом и возгласом ужаса.

Бабах!

Что-то ударилось в дверь ванной — по звуку бетонный блок. Или... или...

...тело.

Тут она поняла, что на Мэтта напали.

— Хватит! Остановитесь! — заорала она. — Оставьте его! Я вызову полицию. Полиция едет! — Глупо было это орать, но посреди внезапно охватившей ее паники это было единственное, что пришло в голову.

Вновь грохот падений. Как будто Мэтта, как тряпичную куклу, швыряли по комнате.

Тело с грохотом ударилось в дверь ванной, заставив затрястись задвижку.

— Пожалуйста... — Голос Мэтта казался высоким и испуганным. — Пожалуйста, Фиона. Впусти меня. Пожалуйста, во имя господа, впусти меня... Впусти меня!