— Надо же, сдох.

 Ли молча взглянул на него и отвернулся. Он тоже смолчал, перевел взгляд на часы (было без десяти десять), вытащил из кармана брюк телефон и набрал Леа.

 — Привет, — явно обрадовалась та.

 — Привет. Выясни прямо сейчас, куда ХХ апреля ездил некий Дмитрий Никитин, — суховато, не затрудняя себя вопросами из серии: «Как ты, любимая?», попросил он. — По непроверенным данным, Никитин — это российский дипломат. Но я думаю, что на деле он был временно приписан к корпусу МИД.

 — Так он дипломат или нет? — перебила Леа.

 «Идиотка». — Он сдержал нетерпеливый вдох, рвавшийся наружу.

 — Леа, дослушай. Я считаю, что, если копнуть глубже, то выяснится, что в российском МИДе о таком дипломате не знают. Это могла быть какая-то внутренняя, личная договоренность между руководством российского МИДа и МВД. Я тебе об этом и сказал лишь затем, чтобы ты, раскопав, что Никитин — не дипломат, не полезла в МИДовскую картотеку. Просто сделай, как я сказал, и все.

 — Нико, а почему это ты так со мной разговариваешь?! — ни с того ни с сего возмущенно выпалила она.

 — Леа, дослушай меня до конца. — Он на секунду прикрыл глаза, борясь с подступающей яростью. — Узнай, не откладывая, прямо сейчас, в какой город в тот день улетел из Москвы Дмитрий Никитин, и куда он отправился по прилету. Я не думаю, что в аэропорту его кто-то встречал, — вспомнив слова Исаева, он холодно усмехнулся. — Это парень всегда твердил, что он один работает. Но он мог взять из аэропорта такси. И если у тебя не получится проследить его путь на такси от аэропорта, то не ломай себе голову и поищи его по гостиницам. Только начни не с пятизвездочных, а с четырехзвездочных. Наш «Никитин» прилично выглядит, любит удобства, но не желает светиться.

 Если не найдешь его в отелях «четыре звезды», спускайся до менее «звездных». В любом случае, меня интересует не то, где он заселялся, а конечная точка его поездки. Я должен знать, куда он отправился после прилета. На все про все у тебя есть полтора часа. Постарайся никого не вовлекать в это дело. Будут сложности с доступом в систему регистрации и учета пассажиров, проводи запрос в рамках проекта «Пантеры». Так ты вообще не будешь обязана отвечать на вопросы. Как только все выяснишь по Никитину, дай мне знать.

 Он ждал лишь ее: «Да», чтобы повесить трубку, как она выпалила:

 — Хорошо, я все сделаю. Но ответ я дам тебе лично!

 — Что? — Он молниеносно приподнял бровь.

 Во-первых, он и правда не понял ее. Во-вторых, его с ума уже начала сводить эта девка с ее заскоками. Хотя, если вдуматься, то у нее был всего один недостаток — такой же, как у других женщин. Она была не Элизабет, и этим все сказано.

 И тут Леа безапелляционно выдала то, что заставило его практически онеметь:

 — Нико, я хочу тебя видеть, и я уже взяла билет на Москву.

 — Зачем? — помолчав, тихо поинтересовался он.

 — Потому что нам надо поговорить!

 — О чем?

 — О наших с тобой отношениях! — И за три секунды на него вылилась такая гамма чувств, обид, претензий, тонких намеков и острых уколов, что от бешенства у него судорогой свело горло.

 — Очень хорошо, приезжай, — произнес он. И Ли, прекрасно знавший, что означал этот тон, моментально развернулся к нему.

 — Ты меня встретишь? — тем временем продолжила Леа.

 — Непременно. — Он прикинул, как это лучше сделать. — Только я встречу тебя не в здании аэропорта, а на стоянке.

 — Почему?

 — Не хочу мелькать в аэропорту. У меня сейчас то задание, когда без надобности в аэропортах лучше не показываться. Ты во сколько и куда прилетаешь?

 Обрадовавшись, она тут же сообщила ему время прилета. И, опомнившись, подчеркнула, что ее надо будет забрать в «Шереметьево II» («Лишь бы он не запутался»).

 — У тебя с собой будет большой багаж? — поинтересовался он.

 — Да нет, обычная сумка.

 — Не бери слишком много вещей, — он посмотрел на свои пальцы. Указательный был испачкан в крови Одинцова. Прикрыв трубку рукой, он шепнул Ли: «Дай мне тряпку». — И еще, — громко, для Леа, продолжил он, вытирая руки, — я постараюсь занять место недалеко от входа. Запиши, а лучше запомни номерной знак. — Он продиктовал ей буквы и цифры. — И... Леа?

 — Да?

 — Я буду ждать тебя. Очень.

 — Ой, милый! — И девушка растаяла окончательно.

 — До встречи. — Он повесил трубку. Затем посмотрел на Ли: — Боевиков позови. Скажи им, что я деньги привез и хочу рассчитаться с ними за операцию.

 — Что, прямо сейчас? — в глазах Ли появилось изумление пополам с недоверием.

 Он не стал затрудняться ответами, разжевываниями, разъяснениями. В нем и так все кипело и клокотало. Но если смерть Одинцова слегка выбила его из колеи, то смешок боевиков его разозлил, а вопли Леа, добавив ему, заставили его взять себя в руки.

 Поглядев на него, Ли вздохнул и отправился к боевикам. Те оживились. На лицах заиграли улыбки. Неторопливо, храня фасон перед человеком, который, по слухам, представлял Самого Чудотворца, трое мужчин шагнули к ящику, на котором оставалась лежать его сумка.

 Никто не понял, когда он успел расстегнуть молнию, вбросить руку в сумку по локоть, вскинуть ее до предплечья и, сухо щелкая спусковым крючком, произвести три выстрела. Попадание точно в сердце, в лоб и в грудную клетку. С пола донесся хрип и стон палача (единственного, кто был ранен). Зажимая рукой рану на груди, мужчина еще пытался привстать, поднять руку с оружием и хоть как-то себя защитить, когда он шагнул к нему и всадил ему пулю в голову.

 В наступившей тишине было слышно, как тело палача с глухим стуком обрушилось на пол.

 — Никс, ты... — Ли сглотнул. Сделав паузу, он покачал головой. — Знаешь, мне порой кажется, что ты спятил.

 — Они меня видели — они могли меня сдать. — Достав из сумки «ТТ», он осмотрел пистолет и глушитель.

 В меру тяжелое, цвета воронова крыла оружие. Рифленые «щечки» на рукояти, которые так удобно ложились в ладонь.

 «Как ни жаль, но с оружием придется расстаться, — думал он. — В противном случае, если «ТТ» найдут, то его смогут идентифицировать по стреляным пулям и гильзам».

 Ли невесело усмехнулся:

 — Кто будет следующим: Леа, я?

 — Ты-то тут причем? — искренне удивился он. — А Леа... Ну, Леа сейчас копает мне информацию по «Никитину». А когда она закончит ее копать, я обещаю тебе навсегда прикрыть эту лавочку.

 — Но она может кому-то сказать, что выполняет твое поручение! — Ли, как-то разом вдруг обессилев, сел на свободный ящик.

 — Пока она знает, что я — при ней, она меня не продаст. К тому же в Лондоне сейчас семь утра, и она никак не в Home Office. Она из дома со мной разговаривала. Иначе с чего бы ей так выплескиваться на меня по мобильному?