– Любому хватило бы, но трубадуру…

Посмеиваясь, он поцеловал ее в шею.

– Имя мое уходит корнями в очень далекие годы из истории нашей семьи, еще до того, как датчане впервые обрушились на берега Англии с той стороны пролива. Ещо времена прапрадеда моего прапрадеда страну терзала постоянная угроза с севера. Каждый год, как только дни становились длиннее, появлялись викинги. Они поднимались на своих кораблях вверх по рекам, требуя золота и женщин у мужчин, которые пасовали перед ними. Но один человек оказался мудрее всех его окружающих.

– Твой предок?

– Как ты догадалась?

Мэллори улыбнулась и обняла его.

– Это ведь ваша семейная история, разве не так?

– Именно так. И прапрадед моего прапрадеда видел, как датчане берут все, что только пожелают, пуская в ход боевые топоры и острые клинки. Прапрадед моего прапрадеда был стар и многое повидал на своем веку. Он стал свидетелем того, как его жена и все их дети, и даже большинство их внуков умерли на его глазах, когда в его владениях свирепствовала зимняя лихорадка, еще более жестокая и беспощадная, чем воины-викинги. Выжила только единственная внучка. Он очень не хотел, чтобы она погибла, но как мог старик ее защитить? Ему пришла в голову мысль, которую, как он понимал, все остальные назвали бы безумной. Но терять ему было нечего.

Когда викинги в очередной раз напали, мой предок, взяв с собой белый флаг, отправился поговорить с их вождем. Он не знал, примут ли они этот флаг во внимание, но они приняли. Его встретил вождь викингов и выслушал его предложение. Прапрадед моего прапрадеда обещал отдать свою внучку и земли вождю викингов, если тот примет его условия. Они были просты. Во-первых, викинги обязуются прекратить набеги на этот участок побережья Англии. Во-вторых, вождь викингов должен жениться на внучке моего пращура по христианскому обряду и хорошо с ней обращаться до конца ее дней. Когда прапрадед моего прапрадеда умрет, что должно было скоро случиться, англосаксонский титул ярла и все его земли перейдут к вождю викингов.

Вождь викингов согласился, потому что, увидев внучку моего предка, он отдал ей свое сердце за ее красоту и добрый нрав, а также благоразумие, не уступавшее мудрости ее деда. Набеги на побережье прекратились, как только они обвенчались. Когда старый дед умер, викинг стал уважаемым ярлом, управлявшим своими землями мудро и по совести. В честь старика он назвал своего первенца Саксоном и завещал, чтобы в каждом последующем поколении непременно был сын по имени Саксон, что обеспечит процветание и почет семье.

– Но ведь ты второй сын.

– У меня был старший брат, которого так назвали, но он умер после рождения Годарда. Когда появился на свет я, это имя дали мне.

– Твой старший брат умер в момент между твоим рождением и рождением Годарда? Если вы близнецы…

– Мы все трое родились в одно время. Тройня. – Он повернулся, чтобы взглянуть в окно, и боль зазвучала в его голосе. – Мой старший брат умер в тот же день, а наша мать – на следующий. Она пожелала, чтобы древняя традиция продолжалась, поэтому меня назвали Саксоном. Мне говорили, что ей нравилась эта история.

Мэллори повернула к себе его лицо.

– Это чудесная история! Ты непременно должен положить ее на музыку, чтобы воздать должное своей матери и предкам.

– Может быть, когда-нибудь я это сделаю. – Он остановился, когда зазвонили колокола. – Но сейчас, несмотря на то что я сказал раньше, я думаю, есть другая история, которой я хотел бы продолжать наслаждаться, история, которую мне не хотелось бы закончить. Только нужно иметь достаточно времени для… – На губах его снова появилась игривая улыбка.

Мэллори ответила ему поцелуем, понимая, чего он недоговаривает. Когда они покинут уютное убежище ее постели, магию этой ночи вытеснит опасность, окружающая королеву и ее двор. Они не знают, когда еще им удастся сбежать от своих обязанностей, чтобы насладиться друг другом. Мэллори поклялась сделать все возможное, чтобы это случилось скорее.

Радостные голоса доносились в башню, где Мэллори прилаживала на голове покрывало, прикрывавшее волосы. Светло-кремовый шелк удачно сочетался с ее желтым платьем. Под покрывалом черные косы девушки свободно обвивали голову. Руби больше часа трудилась над волосами своей хозяйки, но упрямые пряди уже снова вились возле лица. Синяя с желтым вышивка обрамляла вырез платья и шелковые вставки на рукавах.

Мэллори невольно припомнился последний раз, когда она надевала шелковое платье. Оно было мрачного серого цвета, сама она стояла у могилы матери, дождь лил как из ведра на бескрайние поля владений ее отца. В полированной поверхности серебряного щита на стене она снова увидела девочку, которой была в тот роковой день: одинокую и испуганную, столкнувшуюся лицом к лицу с предательством.

Но то время давно прошло. Мэллори стала одной из преданных королеве воспитанниц аббатства Святого Иуды и провела ночь в объятиях мужчины, который хотел ее, но не давал никаких обещаний, разве что провести с ней еще одну ночь, как только представится возможность.

– Люблю свадьбы! – заявила Руби, стоявшая позади.

Мэллори с улыбкой обернулась к ней.

– Может быть, скоро сыграем и твою свадьбу! Говорят, ты часто отлучаешься к стене, чтобы поговорить с одним из тамошних стражей.

– Вы придаете слишком много значения простой дружбе, – произнесла служанка, однако заливший щеки румянец выдал ее с головой.

– Кто знает? Может, дружба перерастет в нечто большее и однажды вы отправитесь в церковь, принесете брачные обеты и станете мужем и женой.

Руби взяла подушку и принялась энергично ее взбивать.

– В церковь… – Руби прижала подушку к груди. – Помню, прабабка рассказывала мне, как в ее время справляли свадьбы. Тогда никто не ходил в церковь венчаться. Просто приходил священник, чтобы засвидетельствовать согласие пары пожениться, точно так же, как родственники и друзья. А теперь вступающих в брак благословляют у церковных дверей, а затем совершают обряд венчания перед алтарем, и только тогда начинается свадебный пир. – Она бросила подушку на кровать и засмеялась. – Как и все остальное, что новобрачным захочется делать.

Снова взглянув в полированный щит, Мэллори увидела, что улыбается. Исчезло отражение испуганной, обиженной девочки. На ее месте стояла женщина, которая прошлой ночью узнала, что значит плотский восторг.

– Вы выглядите великолепно! – заверила ее Руби. – Прекрасная будет свадьба!

– Она и в самом деле великолепно выглядит, – подтвердил Саксон, войдя в комнату с лютней за спиной.

Мэллори подумала, что никогда не сможет на него насмотреться. Сейчас на нем была красная туника, расшитая зелеными нитями, подпоясанная скромным коричневым ремнем, с которого свисали ножны с кинжалом, а с левой стороны длинный меч.

Не обращая внимания на Руби, которая призывала ее быть осторожнее, чтобы не расплелись косы, Мэллори бросилась к нему и схватила за руки.