Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама резким движением забирает телефон и выключает его. Снова становится каменной. Всегда так, когда речь заходит об отце.
— Почему ты мне раньше не сказала?
В груди начинает щемить еще сильнее. Кажется, что этот день никогда не закончится.
— Что бы это изменило?
— Я бы знала правду, мама.
— И что теперь?! Тебе легче от этой правды?!
Зажимаю рот рукой и резко поднимаюсь. Отворачиваюсь от нее. Медленно вдыхаю. Только кислород какой-то кислотный. Легкие разъедает. Снова к ней поворачиваюсь.
— Он обо мне знает?
— Какая разница? Видишь, у него своя счастливая семья.
— Скажи мне!
Она тоже поднимается, упираясь руками в край стола. Смотрит друг на друга. Кажется, что она спокойна, но это не так. Глаза выдают. Не знаю, что у нее внутри творится, а у меня поле выжигают со всей живностью, что там есть.
— Знает.
Замираю. Концентрируюсь на том, как по грудной клетке разливается что-то болезненно горячее, и вроде давно пережить должна, что отца у меня нет, но всю пробирает от эмоций. Мне больно.
— Мне на свежий воздух нужно.
Хриплю, отступая к выходу. Мама тоже делает шаг в том направлении, но я отрицательно качаю головой.
— Одна хочу побыть.
— Леся…
— Все нормально, мам. Я просто…
Выдыхаю. Ребра будто переломали. Очень больно сейчас.
— Одна побуду. Тут недалеко. Все нормально.
Разворачиваюсь и уже стою на пороге, когда за спиной раздается мамин голос:
— Леся, а чья на тебе одежда?
Глава 33. Я все испортил
Ярослав
Сжимаю руль крепче, сворачивая к обочине. Сердце начинает быстро стучать. Поверить не могу, что испытываю волнение. В последний раз такое было, когда я Смирнову вытаскивал из моря.
Сейчас ей ничего не угрожает.
Если только я.
Глушу мотор и достаю телефон, чтобы увидеть ее ответ.
Столько звонков и сообщений отправил, караулил ее, и напрасно, пока сама не захотела.
Представить не мог, что должен говорить. Извиняться?
На колени вставать?
Черт!
Бросаю телефон на сиденье и выбираюсь из тачки.
Расстояние до пирса преодолеваю за считанные минуты.
В горле пересыхает. Останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Дожил. Разговора с девчонкой боюсь.
Стоп. Не просто с девчонкой. С той, которая под кожу без анестезии забралась, а потом и еще глубже. Шурупом вкрутилась в мотор. Он и так хромал. Сейчас вовсе потерял обороты, когда я поднял голову.
Кажется, время остановилось.
Вижу ее.
Стоит одиноко на пирсе и обнимает себя руками.
Ждет.
Меня ждет.
От осознания этого факта кривлюсь.
Мотор внутри взрывается от бешеного ритма.
Сглатываю.
Смотрю на нее и не моргаю.
Запоминаю.
Отпечатываю каждую деталь.
Потому что красивая.
Необыкновенная.
И такой нужно держаться от меня подальше.
Нужно, но не могу справиться с собой. После всего мне бы ее в покое оставить, а я не в силах. Несколько дней не видел. Думал, полегчает. Но нет. Тут не просто уязвленное самолюбие случилось. Чувства случились. Сильные. Из-за которых готов был на гордость наступить. Лишь бы объяснить.
Простит?
Вряд ли.
Но попробовать стоило.
Шагаю вперед. Песок попадает в кроссы. Земля будто пошатывается.
Стоит ноге оказаться на пирсе, как Леся резко поворачивается, и я замираю.
Смотрит на меня. Одного взгляда достаточно, чтобы в полной мере ощутить себя тем еще дерьмом.
— Привет.
Звучит по-идиотски. Кривлюсь от своего тупизма. Только Леся этого будто не замечает. Просто смотрит, а меня наизнанку выворачивает.
— Слушаю, — она наклоняет голову набок и складывает руки на груди, — говори. Я готова выслушать твою версию.
Ранее
— Больно же, придурок. — Демид отшатывается и прикладывает пальцы к разбитой губе, из которой сочится кровь.
Злость настолько застилает глаза пеленой, что я убить его готов за сотворенное со Смирновой. Не знаю, как удается держать кулаки при себе в данный момент. Чудо, наверное.
— Ты чего с цепи сорвался? — Дёма усмехается, но предупреждающе вытягивает руку вперед. — Из-за Леси? Сдалась она тебе?
— Значит, сдалась. — Цежу сквозь зубы и наступаю на него.
— Даже после меня? А ты не из брезгливых, да, Вой?
С рыком кидаюсь на него и валю на пол, где замахиваюсь. Демид смеется сквозь стон. Приложил его конкретно.
— Не скалился бы. Полетят сейчас твои зубы.
— Яр, ты сбавь обороты. Видео до конца нервов не хватило посмотреть, да?
Рука зависает в воздухе, когда Демид усмехается. Уверен в том, что я его больше не ударю.
— Не понял. Поясни. Чего я там не видел?
— Уверен в том, что Леся легла под меня? Ну или на меня?
— Заткнись.
— Не шипи змея. Могу еще раз включить. Хочешь? Я так, для архива оставил.
— Извращенец гребаный.
Толкаю его и поднимаюсь. Мозги пытаюсь включить. Демид следом садится на полу, вставать не спешит. Лыбу только давит.
— Не трогал я ее, Яр.
Поворачиваюсь к нему и внимательно смотрю. Дыхалка подрывается. Винтики в голове стремительно крутятся.
— Тогда…?
— Она сама согласилась. — Улыбается Демид. — На фото. Хороший был обмен, а главное, очень эффективный. Смотри тебя, как колбасит.
Делаю шаг вперед, сжимая кулаки.
— Эй-эй! Харэ, богатырь. Я же тебе не груша в зале. Метелить больше не дам. — Демид поднимается и отряхивает брюки. — Я ей правду, а она фото. Такой договор был. К тому же фотка совсем невинная, а я мог другую попросить. Хоть бы оценили мою доброту. — Он подходит к столу и прислоняет к нему свою задницу.
— Правду. Какую правду? Твою? Или чью-то еще?
— Про наш спор. Наш с тобой. Все. Она предмет спора. Мы игроки. Достаточно.
— Только это не вся правда.
— Да, — Дёма кивает, глядя на меня, как на идиота, — я же не полный дебил, чтобы все карты открывать. Нашей рулетке еще крутиться и удовольствие приносить. Поправочка, к слову НАШЕЙ ты теперь не относишься.
— Это желание?
— Да. Мы ведь так договаривались. Победитель говорит желание. Так вот, — он кивает с вполне серьезным выражением лица, — я говорю. Ты теперь не у дел, Вой. Никаких споров. Ты не будешь о них знать.
— Так просто?
Даже смеяться хочется от бреда, который он несет. Сюр. Сплошной. Параллельная реальность, где меня решили выставить дураком.
— Да. Так просто, Яр. — Демид разводит руки в стороны.
— Ты не такой добрый. С чего вдруг?
Снова усмешка в ответ. Дёма отталкивается от стола и идет ко мне. Подходит вплотную. В глаза смотрит.
— Понимаешь, Вой. Тут такое дело… Я не особо люблю, когда правила игры меняют, а ты… Ты это постоянно делаешь. То спасать вздумал девчонку. Сам помнишь, чем обернулось. Мы
