«Мария Лопес Сан-Франциско».

И опять получил неисчислимое количество результатов.

Однако на этот раз поисковик выдал ряд крохотных фотографий. Он нажал на «Картинки» и обнаружил сотни фотографий различных женщин. Очевидно, их всех звали Мария Лопес и все они жили в Сан-Франциско. Одни были старыми, другие молодыми. Одни были в ковбойских шляпах, другие в бикини. Среди них были и брюнетки, и блондинки. Фотографии перемежались иконами, куклами в виде испанских танцовщиц и видами моста Золотые Ворота.

Руди прокрутил страницу вниз.

И нашел.

Он сразу узнал ее. Ведь он видел это лицо изо дня в день в течение нескольких недель; он сидел через два ряда от нее в двухэтажном автобусе; он через бинокль подсматривал за ней в спальне ее старой квартиры. Марии Лопес – его Марии Лопес – было тридцать два. День рождения приходился на девятнадцатое февраля. У нее были длинные, прямые темно-каштановые волосы, но в последние четыре года она стала высветлять пряди. Порочно изогнутые брови. Веснушки на лбу. Она улыбалась одними губами, но улыбалась задорно, сексуально.

На этой фотографии Мария была одета по-деловому, в серую юбку и блузку с глубоким круглым вырезом; ее шею украшала тонкая золотая цепочка. Информации о том, кто эта женщина и где она находится, не было, но фотография все равно была необычной: Мария стояла рядом с высокой женщиной в шелковом кимоно, в черном парике со сложной прической и с золотой бабочкой, украшавшей волосы. Женщины позировали на фоне ярких разноцветных вымпелов.

Руди озадаченно уставился на снимок.

Потом сообразил: «Оперный театр».

Он собрался кликнуть на фотографию, чтобы собрать побольше информации, но вдруг обнаружил, что позади него кто-то стоит.

– Эй, приятель, – раздался мужской голос, низкий и недовольный.

Руди поднял голову. Сбоку от него к столу протискивался парень с бритой головой и в свободных джинсах.

– Это мой компьютер. Я здесь сидел.

– Прости, но тут никого не было, – проговорил Руди, стараясь не привлекать внимание. – Место было пусто.

– Я пошел отлить. Я сидел тут почти час. Я зарезервировал его, так что вали отсюда. – Парень говорил довольно громко и помахал одному из сотрудников, сидевших в кабинках. – Что за дела?

Каттер быстро надел очки и накинул на голову капюшон. На лицо он нацепил улыбку.

– Никаких проблем, это просто недоразумение. Я не понял, что компьютер зарезервирован. Давай, садись, я уже закончил.

Он повел курсором в верхнюю часть экрана и закрыл поисковик. Затем снял перчатки и сунул их в карман.

К нему обратился сотрудник:

– Если вам нужно зарезервировать машину, сэр…

– Нет, все в порядке, – поспешно ответил Руди. – Спасибо.

– Эй, ты, вали с моего места! – не унимался парень.

Руди встал.

– Забирай.

Он сильно ткнул парня плечом и едва не сбил его с ног, а затем пошел прочь, низко опустив голову. Он чувствовал, что все в зале наблюдают за ним. Он прислушивался, не раздастся ли голос, произносящий его имя. Шепот. Предупреждение. И тогда все уставятся на него.

«Это Руди Каттер».

Но никто не узнал его. Он был в безопасности.

Он прошел к лифтам и стал ждать, делая вид, будто разглядывает картину на стене. Мелодичный звон возвестил о прибытии одного из лифтов, и пока из кабины выходили люди, Руди изучал свои ботинки и прятал лицо, то и дело вытирая его рукой. Когда кабина опустела, он вошел в нее, но напоследок оглядел холл пятого этажа.

Недалеко от лифтов в низком кресле сидел тот самый чернокожий мужчина в залатанной джинсовой куртке и бейсболке «Алькатрас» и смотрел прямо на Руди поверх журнала про мотоциклы.

– Зачем вы здесь останавливаетесь? – спросила Иден, когда Фрост сбавил скорость и вырулил к тротуару на Хейт перед тибетским магазинчиком с азиатскими фонариками и медными украшениями с бирюзой в витрине. Фасад магазинчика был выкрашен в яркий цвет подсолнуха. Как практически везде на Хейт, соседнее помещение занимал тату-салон.

– Надо кое-куда зайти, – ответил Истон.

Они направлялись к матери Хоуп Каттер, которая жила недалеко от торгового центра Стоунстауна, но Фрост решил по дороге завернуть сюда. Этот был тот самый магазин, где Кейти купила керамический фонтан в подарок на годовщину родителей. Очевидно, это было последнее место, где ее видели живой. И находился магазин в противоположной стороне от дома Тодда Клэри, которому Кейти должна была доставить пиццу.

Фрост пересказал Иден все то, что узнал от отца. Она, слегка нахмурясь, изучала витрину магазина.

– А ведь в этом нет ничего странного, правда? – сказала она. – Мы же всего в квартале от Масоник, а туда можно добраться через Панхандл. Так что, думаю, после магазина она могла развернуться и поехать на север.

Фрост покачал головой.

– Развернуться? На Хейт? Удачи отважным. Вы же знаете, какое тут движение. Даже поздним вечером объезд квартала занимает десять минут. Следующая улица, что проходит через Панхандл, – это Бейкер, а оттуда дорога до дома Тодда Клэри у нее заняла бы час. Пусть Кейти и была рассеянной, но она все же местная, как и я. Она бы не сделала такой ошибки.

Иден указала на витрину магазина.

– Магазин закрывается в восемь. Вы сказали, что чек пробили почти в восемь, верно? Может, по дороге на доставку она вспомнила, что ей нужно найти подарок для ваших родителей, и помчалась сюда, чтобы успеть до закрытия.

– Может, и так, но зачем ехать специально? До годовщины было еще два дня. Она могла заехать в магазин в пятницу или субботу. Нет, она могла бы остановиться здесь по одной причине: если бы магазин был по пути. Но он не был.

– Тогда что произошло? – спросила Иден. – Какие у вас идеи?

Фрост пытался поставить себя на место сестры и предположить, что она делал в свой последний вечер. О чем думала. Куда ехала. Он представлял, как она едет в машине и подпевает радио. Запах пиццы, лежащей на пассажирском сиденье, заставил бы ее открыть окна. У него были все факты по тому вечеру, но они не помогали. Уехав из пиццерии, Кейти никуда не звонила, и ей никто не звонил и не присылал сообщения. Она была полностью предоставлена сама себе.

– Кейти не вписывается в схему, – сказал он. – Был март, а не ноябрь. Она единственная жертва, кроме Нины Флорес, убитая не в ноябре.

– Но полиция исключила подражателя, верно?

– Да, это точно был Каттер. На Кейти, когда ее нашли, были часы Хейзел Диксон. А потом, в ноябре, часы Кейти появились на Сю Тянь, так что мы знаем, кто их забрал. Это был Каттер, но почему-то убийство Кейти отличается от других его преступлений. И я хочу понять почему.