Время от времени я замечала в окне Тёрна. Он качал головой, улыбался, но не мешал.

Муху я все-таки изловила. Вот только заклинание не удалось. Муха внимательно выслушала меня, покачивая крылышками, а потом улетела. То ли выполнять задание, то ли по своим мушиным делам. Вредное насекомое ко мне так и не вернулось, и никакие мушиные видения меня не посетили.

Возвращаясь в дом, я случайно зацепилась взглядом за свое отражение в зеркале и захихикала — всклокоченная, зеленая Агатка. Вчера, лежа в постели, я успела вообразить, что сегодняшний день станет новой страницей моей жизни. Уже ближе к обеду губы будет саднить от поцелуев, а может быть, поцелуями дело не ограничится.

И что же? Полдня я гонялась за мухами, а Тёрн строчил свой научный трактат. Отличное времяпрепровождение влюбленной пары.

На самом деле я поняла: Тёрн давал мне время привыкнуть, не торопил. И хотя он неукоснительно соблюдал уговор — до ужина только наставник, я каждый миг чувствовала его заботу.

В его прикосновениях к моим рукам, когда Тёрн показывал мне новые пассы, было столько нежности, что я в первый же день не выдержала и поцеловала его. Тёрн стоял за моей спиной и направлял мои пальцы, наклонился и… Я коснулась губами краешка его рта.

— Простите, магистр, — покаянно попросила я, хотя едва сдерживала смех.

Он выдохнул мне в волосы и ничего не ответил.

Вечером я по обыкновению расположилась с книгой на диване и ждала, когда Тёрн устроится в кресле с пером и чернильницей. Вместо этого он подошел и сел рядом. Я полулежала на подушке, Тёрн наклонился надо мной, оперся обеими руками. Смотрел внимательно и серьезно. Я почувствовала, что поцеловать меня сейчас — важный шаг для него. До сих пор при взгляде на меня он видит маленькую девочку на руках у матери. А я уже не маленькая, я женщина, хотя и юная.

— Иди ко мне, — прошептала я.

Я сама волновалась, боялась и смущалась, но точно знала, что его поцелуи того стоят. Я обняла Тёрна за шею и притянула к себе…

… Дальше поцелуев мы не зашли. Ни в этот вечер, ни в следующие. Однако я ощущала, как расцветаю с каждым днем, как меня заполняет до краев неведомая сила. Теперь казалось удивительным, как раньше я могла жить без его поцелуев. Наши занятия, его истории о прошлом, мои забавные и наивные детские воспоминания, совместные обеды и ужины и, как продолжение, нежные объятия — сейчас это представлялось совершенно естественным и правильным.

И Тёрн тоже менялся. Я вспомнила свои первые дни в доме. Похудевшее и осунувшееся лицо колдуна, мрачную складку между бровей. То был смертельно уставший и потерявший надежду человек. Теперь он улыбался и шутил, а улыбка удивительно ему шла. Он раздобыл несколько светлых рубашек, и, так как погода стояла ясная и теплая, старенький темный плащ без дела пылился на крючке в прихожей.

Даже проситель, однажды явившийся под окна, его не узнал. Старик подозрительно сощурился на молодого мужчину, что бодро спустился навстречу ему с крыльца.

— Мне бы колдуна, мальчик.

— Это… в некотором роде… я, — Тёрн слегка опешил от непривычного обращения.

— Да не! Какой ты! — старик даже обиделся: за дурака, мол, меня держишь.

Едва-едва удалось его убедить, что Тёрн подстригся, потому и выглядит моложе. Дедок презрительно сплюнул: «Колдуны! Бисово отродье!» Но от предложенной помощи, однако, отказываться не стал.

Прошло десять дней после приема в доме Леннисов. Я ждала вестей от отца, хотя понимала, что быстро договориться об аудиенции у короля не получится. Уговаривала себя не нервничать, но нет-нет да убегала на третий этаж, чтобы посмотреть на дорогу: не мчится ли в направлении дома всадник в ливрее дома Даулет?

Однажды вечером, когда Тёрн вернулся из города, я заметила, что он выглядит серьезным и задумчивым. Поцеловал меня рассеянно, думая о своем.

— Что-то случилось?

При взгляде на меня его лицо прояснилось, но только на мгновение.

— Да, Аги, — кивнул он. — Придется снова наведаться на Границу Тени.

— Все плохо?

Мы с ним так привыкли понимать друг друга без лишних слов, что короткого вопроса вполне хватило, чтобы передать мою озабоченность: «Снова неспокойно? Миражи пытаются прорваться? Твое присутствие необходимо?»

— Я вернусь очень быстро, — ответил он на следующий, еще даже не заданный вопрос. — Три-четыре дня, и буду дома.

— О, Тёрн… — только и смогла сказать я.

Конечно, я не собиралась хмуриться и ныть: ему и без того нелегко, но сердце затопила тоска от одной мысли о разлуке.

— Только не надо геройствовать, — спохватилась я. — Отдых тоже нужен. А то в прошлый раз приехал бледный, как привидение. Я подожду, ничего.

Он тепло улыбнулся, взял мое лицо в ладони, вглядываясь в каждую черточку, словно желая запечатлеть их в памяти навсегда.

— Я даже мечтать не мог… — тихо, будто самому себе сказал он.

— О чем же? — полюбопытствовала я.

— Что получу такую спутницу. Ты прекрасна, Аги.

— Тогда с тебя поцелуй! — не растерялась я, хотя, признаюсь, смутилась.

Уезжая, Тёрн укрыл дом и сад непроницаемым защитным куполом.

— Никто не сможет зайти, здесь ты в безопасности. Но, Аги, если в прошлый раз я просил тебя не выходить, то сейчас я настаиваю. Даниель…

— Да ничего он мне не сделает! — я беспечно махнула рукой, но, посмотрев на сжатые губы моего колдуна, потупилась. — Да-да, хорошо… Буду сидеть дома и заниматься.

Тёрн оставил уйму заданий, так что скучать точно не придется. А если останется время — попробую изловить метлу. Хотя наша «голубушка» стала почти членом семьи. Иногда я замечала, что она стоит у двери в каминный зал, как будто прислушивается к нашим разговорам. Даже жалко переколдовывать. Пусть шуршит себе потихоньку.

На следующий день после отъезда Тёрна я отправилась на третий этаж и с комфортом расположилась на подоконнике: принесла подушку, плед, заварила корень цикория и поджарила гренок на тот случай, если проголодаюсь. Я была настроена заниматься и не ждала вестей из дома, потому очень удивилась, когда подняла глаза от учебника: кинула случайный взгляд в окно и вздрогнула. По дороге мчался всадник.

— Рем! Рем!

Я еще издалека замахала ему рукой, привлекая внимание, а потом припустила навстречу, приподняв длинную юбку — как назло, сегодня нарядилась в платье. Подбежала, запыхавшись, к мальчишке-конюху, едва он успел приблизиться к границе защитного купола.

— Тебя генерал отправил?

— Да-да, — он энергично закивал головой, но почему-то не смотрел в глаза.

— По поводу… нашего дела?

Рем, конечно, не знает подробностей, но папа должен был намекнуть.

— Да, да, леди Агата! — Рем будто обрадовался, что ему ничего не нужно объяснять самому.