— Что?!

— У вас, наверное, куча неоплаченных штрафов по парковке, да? Или вы ездите на угнанном автомобиле?

— Господи, конечно, нет!

— Теперь послушайте меня внимательно! Вас никто ни в чем не обвиняет, и мне все равно, курите ли вы марихуану на просроченной парковке! Вас привели сюда, потому что вы умеете читать по губам. Вот и все! Что бы вы ни натворили, здесь никого это не интересует! Во всяком случае, сейчас! — Марлен в растерянности смотрела на Хейзел, по-прежнему испуганно моргая огромными глазами за толстыми линзами. — Договорились?

Вместо ответа девушка чуть склонила голову, что в равной степени можно было принять как за согласие, так и за отказ, и снова взглянула на фотографии.

— Видите ли, мы не просто читаем звуки по губам, а воспринимаем саму речь. Ведь в речевой аппарат входят не только губы. — Марлен с опаской пододвинула к себе одну из фотографий, сделанных в морге. На ней была изображена миссис Элизабет Райтмейер. Убийца просунул толстую спицу сквозь уши, из-за чего на лице чуть ниже скул появились припухлости, словно сквозь голову проложили туннель, по которому прошел миниатюрный поезд. Губы Элизабет были чуть приоткрыты. — Как я уже сказала, по фотографии сложно определить произносимый звук. Например, вполне вероятно, что эта женщина произносила взрывной звук…

— Какой звук?

— Согласный звук, произносимый с придыханием, например «п» или «б». А возможно, и «м» — он не взрывной, но произносится тоже при участии губ. Вот почему нельзя точно определить звук, понимаете? Вот эти, допустим, с закрытыми ртами… — На секунду она запнулась и отвела взгляд в сторону. — Извините, тяжело на них смотреть.

— Не спешите, — посоветовала Хейзел.

— Если рот закрыт, задача осложняется. Человек произносит звуки, задействовав все органы артикуляции, а всего их восемнадцать. — Марлен посмотрела в сторону Спира, опасаясь, что ее информация не представляет интереса, но тот сохранял невозмутимость. — Ну, язык, зубы, мягкое и твердое небо, гортань — все намного сложнее, чем вы представляете! — С содроганием, превозмогая охвативший ее ужас, она внимательно осмотрела жуткие фотографии и обратила внимание детективов на бледное лицо Делии Чандлер. — Вот, например, посмотрите на рот этой женщины. Он приоткрыт, кончик языка за верхними зубами, а средняя спинка языка поднята к небу. Она скорее всего произносит звук «л».

Спир взглянул на фотографию Делии и поинтересовался:

— Может она произносить целое слово?

— Если только оно состоит из одного звука, — пояснила Марлен.

— Почему тогда «л», а, скажем, не «с»?

Дрожащим пальцем девушка прикоснулась к фотографии, в том месте, где находился рот Делии. Будто ее и правда заставили притронуться к лицу покойной.

— Видите, кончик языка спрятался за верхними зубами? — Они всмотрелись в фотографию. — Звук, произносимый при таком положении языка, называется альвеолярным латеральным. И он нисколько не похож на артикуляцию звука «с».

— А если попроще?

— Это значит, что звук образуется, когда воздух при выдохе проходит по бокам языка, причем кончик языка находится у верхних зубов. Когда произносится звук «с», язык у нижних зубов и воздух проходит через узкий канал, образованный языком и небом. — Марлен показала на фотографию Робби Фортума из Хинтона, что в провинции Альберта. — Вот, сравните положение его языка и этой женщины. Если желаете, произнесите звуки сами!

— Поверю вам на слово! — отказался Говард Спир, а Хейзел послушно произнесла два разных звука.

— Теперь понятно, что вы имели в виду, — сказала она. — Второй звук больше похож на свист.

— В некотором роде да, — согласилась Марлен. — На фотографии невозможно проследить, как движется воздух. — Она отодвинулась от стола, не скрывая облегчения, что ее помощь не понадобится. — Извините, я больше не могу…

— Ну-ну, крепитесь! — подбодрил ее Спир. Значит, вы нам ничем не поможете?

— Для каждого из этих людей можно подобрать несколько разных звуков, а я по ним не специалист. Меня больше интересует речь. Речь — это соединенные воедино звуки, движение, понимаете? А на фотографиях я вижу только застывшие жуткие лица. Можно мне теперь идти?

Хейзел в этот момент рассматривала лицо Мортона Хальфе, шестидесяти шести лет, из Эстона, провинция Альберта, страдавшего боковым амиотрофическим склерозом, или, в просторечии болезнью Луи Герига. Ему прострелили сердце. Хейзел могла с уверенностью сказать, что его губы сложены для звука «в».

— Стойте-стойте! — воскликнула она. — Вы сказали «речь»?

— Да, я занимаюсь считыванием речи по губам.

— Господи, помилуй! — Хейзел схватила Спира за руку и попросила: — Побудь с ней немного!

Микаллеф пулей вылетела из кабинета и помчалась в приемную. При ее появлении все полицейские вскочили с мест.

— Где Уингейт, Грин и этот француз?

— Севиньи уже вылетел в Британскую Колумбию, — отрапортовал кто-то из присутствующих.

— Превосходно. А остальные, Уингейт и Грин? Мигом отыщите их!

В мгновение ока все пришло в движение, и через десять секунд оба детектива стояли перед ней.

— Что случилось? — спросил, задыхаясь, Реймонд.

— Следуйте за мной!

Марлен еще не ушла из конференц-зала, но уже успела надеть пальто. Хейзел остановила ее.

— Расскажите им все, о чем мы с вами говорили.

— Что именно?

— О том, из чего складывается речь!

Марлен беспокойно озиралась по сторонам, чувствуя себя не в своей тарелке в присутствии такого количества полицейских. Пока она приходила в себя от смущения и раздумывала, что сказать, Хейзел вдруг замахала перед собой руками, словно переводя дыхание.

— Речь! — затараторила она. — Звуки! Это две разные вещи! Понимаете, отдельные звуки произносятся с помощью органов речи, так?

— Да…

— А речь, речь — это звуки, сложенные вместе!

— Отлично, босс, — ехидно заметил Грин. — Вы сделали потрясающее открытие!

— Погоди ты!.. Эти люди — они не просто произносят какие-то звуки. В уста каждого вкладывается определенный звук, но с какой целью? Усыпитель умышленно изменяет жертвам положение языка, чтобы они заговорили! Понимаете? Все они произносят что-то одно целое!

Поняв ее мысль, детективы перевели взгляд на фотографии и как зачарованные двинулись к столу.

— Это, должно быть, слово! — воскликнула Хейзел. — Или даже целая фраза! Все жертвы лишь звенья одной цепи!

Заинтригованная, Марлен не удержалась и тоже присоединилась к компании. Она разложила фотографии в ряд, сняла пальто и, повесив его на спинку стула, снова села за стол.

— Ну как?