Вопрос типичный для Ингве. Он общался с целым рядом студенток юридического. Мартин об этом еще не задумывался. И ему неинтересны такие тонкости. Так как мы считаем — хорошая это идея или плохая?

Естественно, мы соглашаемся, что это хорошая идея. Именно таких ящиков в мире и не хватало!

— Молодец, Мартин! — говорим мы. — У тебя получится.

Выдалась необыкновенно прекрасная ночь. Месяц светит так ярко, что, кажется, еще чуть-чуть, и можно бы читать. Свет отражается от песка, как от снега. Ингве рассказывает про новый сюжет, который он разрабатывает. Речь пойдет о государственных арбитрах по трудовым спорам, мужчинах и женщинах. У нас в Норвегии государственным арбитром, как известно, является Рейдар Вебстер. Каждую весну он занимается улаживанием споров между работодателями и профсоюзами рабочих и служащих. Его работа — уговорить обе стороны вести друг с другом переговоры, предотвращать забастовки и конфликты. Это важная должность, но, похоже, вся работа занимает всего один месяц. Интересно, чем занимается Вебстер остальное время года? Вот о чем будет фильм. Ингве утверждает, что есть где-то потаенная долина, где государственные арбитры собираются в остальную часть года и где они не занимаются арбитражем. Там они ведут развеселую жизнь, охотятся на мелкую дичь, тусуются, любятся, гуляют и жируют. Таким способом они набираются энергии, чтобы день и ночь напролет заниматься переговорами в тот долбаный месяц, который наступает каждый год с приходом весны. В остальное время они так же старательно загорают, чтобы предстать красивыми, когда их будут показывать по ТВ. Ингве считает, что в этом сюжете кроется богатый социально-критический потенциал. Не знаю, может быть, он и прав. В конце концов, недаром же он столько лет занимается кино!

Я просыпаюсь, разбуженный голосами Кима и Руара, которые переговариваются, лежа в спальных мешках, между тем как из-за океана встает солнце. Ким говорит про «Sound of Music»,[38]про то, как ему нравится этот фильм. Ведь и правда песни хороши! Climb every mountain, follow any stream, until you find your dream,[39]ну и так далее. В общем, здорово, ничего не скажешь! Руар говорит, что не помнит ни одной песни, но ему нравится сцена, когда главная героиня вытаскивает из девчонки свою мотыгу и отряхивает ее, постучав о крыльцо.

Ким говорит, что это Руар, наверное, спутал с каким-нибудь другим фильмом.

Так начался этот день.

А продолжился он несусветной жарой, когда невозможно какое бы то ни было взаимодействие между клетками мозга и остальным организмом. Нервные импульсы не достигают места назначения. Моторика, интеллектуальная деятельность, интуиция — все выходит из строя. Единственное, на что мы еще способны, это лежать пластом в тени, ощущая, как делятся клетки; деление все замедляется и замедляется. В сущности, вокруг этого все и вертится. Вокруг деления клеток. Без клеточного деления все остальное было бы пшик. В какой-то момент необъяснимого прилива энергии Эвен спрашивает, не хотим ли мы поиграть в волейбол. Никто не отвечает, и, немного подождав, он берет свое предложение обратно. Оно было очень недальновидно. Эвен был не в себе.

Все рано ложатся, и мы остаемся с Кимом и Эвеном, рассуждая, как можно легким и приятным способом заработать деньги. Деньги ведь нужны. Куда же без денег! Жалко, но это так. А ведь как хорошо, когда ты можешь распоряжаться своим временем, тратить его с пользой, заниматься тем, что тебе нравится и т. п. Иначе ты в один прекрасный день посмотришь на себя и неожиданно поймешь, что растратил десятки лет на всякую никому не нужную ерунду, а скоро и жизнь кончится. Такого нельзя допустить. Однако это легче сказать, чем сделать. Каких только коммерческих идей не приходит людям в голову! Бывает, что дурацкие, а бывает, и более или менее ничего.

У нас как раз есть парочка, как мы думаем, неплохих.

Мы с Кимом обнаружили, что у нас с ним есть общий приятель по имени Кьяртан, отличный парень. Такой отличный, что хоть на биржу выставляй. Когда мир откроет, какой парень Кьяртан, его акции вмиг подскочат до небес. Мы владеем контрольным пакетом, и остается только толкнуть Кьяртана средствам массовой информации. Когда будет видно, что курс акций уже не поднимется или когда Кьяртан перестанет быть отличным парнем, мы продадим акции и выйдем из игры. Часть прибыли должна, конечно, отойти Кьяртану. Он не должен чувствовать, что его использовали. План блестящий. Мы договорились ознакомиться с рынком акций и, как только вернемся домой, тотчас же приступить к действиям. Единственное, нас слегка смущает, что нехорошо использовать инсайдерскую информацию. Но выход есть. Нужно только не говорить никому, что мы знаем про Кьяртана, какой он отличный парень.

У нас с Эвеном есть идея насчет животных. Точнее говоря, насчет белок. В детстве у нас в саду водились белки. Белка — наше любимое животное. Мы знаем, как интересно наблюдать, когда белка грызет орешки. Белки трогательные зверьки, но дело не только в трогательности. Вообще это трудно выразить словами. Весело видеть, как кушает белка, тебя переполняет радость, когда ты смотришь, как она берет двумя лапками подсолнечное семечко, откусывает от него, а сама все время настороже, следит, все ли спокойно, не подстерегает ли поблизости какая-нибудь опасность. А уж как она умывается, нечего и говорить! Если бы люди поближе общались с белками, общий уровень стресса наверняка бы понизился. Поэтому мы с Эвеном подумываем о том, не стоит ли нам открыть пункт проката белок. Белки напрокат. Rent a squirrel.[40]Hyr en ekorre.[41]Хорошо звучит на многих языках. Можно бы организовать мультинациональную сеть — и после нескольких лет хорошего маркетинга брать напрокат белок вполне может войти в обычай вместо, например, проката видеофильмов. Фильмы все одинаковы, а человеку хочется чего-нибудь новенького. Согласно информации, имеющейся у меня и у Эвена, новизна — насущная потребность современного человека. Нам хочется перемен. Все новенькое — здорово. Старенькое прискучило. Чем плохо: взять за относительно небольшую плату двух-трех, а может быть, трех-четырех белочек, запастись бутылкой лимонада и картофельными чипсами и приятно провести вечер дома, устроившись на диване и глядя на белочек. Разумеется, ручных и воспитанных, которые скачут по книжным полкам и по столу, выделывая всякие милые штучки, вызывающие невольную улыбку. Набегавшись, белки придут к тебе на руки и заснут, свернувшись калачиком, после бурного, но приятного дня, проведенного в обществе тебя и, может быть, твоей семьи.

Нам необходимы животные. И это истинная правда. Одна из редких настоящих истин. Эвен вспомнил одно телевизионное интервью со шведской девочкой, которая ждала в уличной толпе, когда проедет президент Ельцин во время своего визита в Швецию несколько лет тому назад. Она хотела посмотреть, будет ли у него с собой какое-нибудь животное. («А вдруг он привез с собой какое-нибудь животное?» — «А почему тебе интересно?» — «Потому что хорошо, когда есть маленький друг».) А причина, по мнению Эвена, в том, что человеку приходится сталкиваться со всякими сложностями: отношения с другими людьми складываются непросто, а с животными ему куда проще. Нам кажется, что мы понимаем животных, и чувствуем, что они понимают нас. Они не ждут от нас сложных объяснений, ничего не требуют, не попрекают, не обманывают, зато они за все благодарны и ласковы. Животные дарят нам безоглядную любовь. От человека ты ее редко получишь. Человек любит с оглядкой, на определенных условиях. Животные в этом отношении как литературные персонажи. Они дарят нам такое тепло и заботу, с какими мы знакомы по художественной литературе, по знаменитым любовным историям, по нашим мечтам, — таких не может нам дать никто, за исключением разве что Иисуса Христа. Но для этого нужна вера в Христа. И если этой веры нет, иди за любовью к животным. Белочки же, возможно, самые прелестные представители животного царства, по крайней мере, если говорить о грызунах, а мы часто их поминаем. Так уж получается, что в грызунах есть нечто особенное. Спокон веков. Мы с Эвеном переглядываемся. Идея хороша. Но над ней требуется изрядно поработать. Сперва надо обратиться в контору по поддержке предпринимательской деятельности, а там наверняка заставят пройти курсы, где учат, как рассчитывать прямые налоги и накладные расходы, и невесть еще что. Тоска! Да еще, не успеешь ты рот раскрыть, как правительство уже сует тебе палки в колеса, и тогда мы начнем голосовать за крайне правых, чтобы добиться такого снижения налогов и вычетов, при котором малые предприятия смогли бы удержаться на плаву. Так стоит ли овчинка выделки? Не надо себя обманывать. Вопрос в том, что останется от идеи в реальности. Так часто бывает. Мы говорим: знаешь, надо бы сделать так-то и так-то, как было бы здорово! А потом говорим: вот если бы мы сделали то-то или то-то, вышло бы все хорошо. Всегда в сослагательном наклонении. Так уж повелось, когда возьмешься осуществлять идею. А жаль! Действительно жаль! Но что делать, тут уж ничего не попишешь.