— Давай за мной, — сказал он и побежал на запад через развороченную лужайку колледжа к развалинам, оставшимся от магазинов и многоквартирных домов на противоположной стороне Саут-Парк-Уэй. Сабо бежал рядом.

Ящеры начали стрелять из автоматов. Дэниелс не знал, в кого они целятся, но не собирался проверять это на собственной шкуре. Он тут же упал на землю, не обращая внимания на обломки кирпичей и другой мусор, разбросанный повсюду. От камней можно получить синяки и шишки, а пули… Он содрогнулся.

Бела Сабо растянулся рядом во весь рост.

— Ну, и попали мы в заварушку, — сказал он Остолопу.

— Да уж, — проворчал Остолоп.

На западе американцы продолжали сражаться за развалины заводов; оттуда периодически доносилась стрельба. Сами заводы уже давно превратились в гору щебня, похуже развалин Броунзвилля, где он сейчас прятался. Ящерам наконец удалось прорваться через их позиции к озеру Мичиган.

В результате защитники Чикаго оказались в окружении посреди Броунзвилля, «черного пояса» Чикаго. До сих пор ни одной из воюющих сторон не удалось овладеть территорией между заводами, где сейчас лежал Остолоп.

Дракула ткнул большим пальцем в сторону бывшего колледжа Поро.

— Черт побери, а раньше что здесь было? — спросил он. — Я видел среди мусора фотографии цветных женщин.

— Здесь готовили косметологов, — ответил Остолоп, который заметил валявшуюся на земле вывеску. — Наверное, учили прихорашивать цветных девочек — кажется, ты так сказал.

— Не я, лейтенант, — возразил Дракула.

— Ну, не ты, а кто-то другой, — проворчал Остолоп.

Как и большинство белых с Миссисипи, он считал негров невежественными издольщиками, с которыми не возникало никаких проблем, пока они знали свое место. Показательные зимние выступления против игроков с черным цветом кожи и бесконечные путешествия по северу и западу, где дела обстояли иначе, несколько смягчили его позицию, но в целом она осталась прежней.

Теперь это осложняло ему жизнь, поскольку в Броунзвилле, кроме войск ящеров и отрядов американской армии, было довольно большое число негров — они продолжали ютиться в подвалах и убежищах, наскоро построенных среди развалин красивых домов. Они были непревзойденными мусорщиками; уже одно то, что они выжили в чудовищных условиях Чикаго, воспринималось как настоящее чудо. Негры умудрялись раздобыть самые разные предметы и товары — консервы, лекарства, иногда даже сигареты и выпивку — для сражающихся рядом армейских частей. Но только не для Остолопа: едва заслышав его южный акцент, они сразу притворялись глухими. Один из них, более откровенный, чем другие, сказал:

— Мы ушли на север, чтобы не слышать такого акцента.

Казалось, Дракула Сабо понял, что беспокоит Остолопа.

— Лейтенант, нам должны помочь призраки. Хочу сказать, что я не самый плохой добытчик…

— Ты самый настоящий грабитель и сукин сын, Дракула, — проворчал Дэниелс.

Сабо оказался лучшим фуражиром из всех, кого Остолопу доводилось встречать, а он видел настоящих знатоков этого дела, американцев и англичан, а особенно французов, во Франции, во время Первой мировой войны. Если бы не Дракула, взвод питался бы отвратительно, да и настроение у людей было бы много хуже. У Остолопа до сих пор оставалось в запасе несколько драгоценных сигарет.

Дракула ухмыльнулся и продолжал говорить, словно Остолоп его не прерывал.

— …но все дело в том, что призраки знают, где лежит самый лучший товар, поскольку именно они его спрятали. А я повсюду сую свой нос, и иногда мне везет, вы понимаете, что я имею в виду? Удача — важная штука, спору нет, но гораздо лучше иметь на своей стороне ангела. — Он говорил со спокойной уверенностью человека, у которого в рукаве спрятана пара тузов.

— Не стану с тобой спорить, парень. Вот только в следующий раз переговоры с ними будешь вести ты. Скажешь, что лейтенант сделал тебя официальным представителем армии США по поставкам продовольствия для взвода. Посмотрим, что из этого получится, если, конечно, нас отсюда не вышвырнут и мы не подорвемся на снаряде.

— Хорошо, лейтенант, если вы так хотите, — проговорил Сабо до такой степени равнодушно, что Остолопу пришлось прижать руку ко рту, чтобы сдержать смех.

Дэниелс понимал, что отдал лисе ключи от курятника. Дракула будет добывать товар для себя, а не только для взвода и получит солидную прибыль. Но он достаточно умен, чтобы в первую очередь обеспечить людей самым необходимым. Ну, а если чувство меры ему изменит, Остолоп с ним быстренько разберется.

Со стороны озера Мичиган по улице Калумет, где находились ящеры, начал стрелять миномет.

— Пошли! — крикнул Остолоп и помчался к дому, который сохранился лучше остальных.

За ним бежали солдаты его взвода, держа наготове винтовки и автоматы. Все спрятались среди развалин.

Вновь началась бомбардировка с воздуха — и рядом стали падать осколки. Минометы продолжали обстрел. Остолоп выглянул из-за угла дома, выпустил очередь — ему показалось, что он заметил ящера, — пробежал с десяток шагов и залег за грудой кирпичей, еще недавно исполнявших роль трубы в чьем-то разбомбленном доме.

Пару минут лейтенант лежал, восстанавливая дыхание. Война — занятие для молодых, а он уже далеко не молод. «Стоит ли платить кровью за несколько миль разрушенного города, которые они пытаются отбить у ящеров?» — вдруг подумал он.

Во время первой войны, в которой Остолоп принимал участие, его посещали похожие мысли. Но там ты раз за разом занимал вражескую траншею, продвигался вперед, еще и еще, а потом приходило время, когда боши не выдерживали и сдавались.

Остолоп понял, что имел в виду мистер Вильсон[21], когда говорил: «Война нужна для того, чтобы покончить с войной». А затем появились Гитлер и японцы, и все пришлось начинать сначала. А когда прилетели ящеры, вдруг оказалось, что он сражается уже не в богом забытой чужой стране — бои идут в Чикаго. Проклятье, парк Комиски — точнее, то, что от него осталось, — находился примерно в миле отсюда.

Судя по доносившемуся с неба шуму товарного поезда, ящеры отправились на расправу с минометчиками. Конечно, Остолоп не хотел, чтобы его товарищи по оружию погибли, но все равно почувствовал облегчение: враг перенес огонь в другое место.

Он пополз к остову старого «форда», стоявшего на четырех спущенных колесах. Вновь усилился огонь стрелкового оружия; ящеры не собирались отступать. Остолоп находился почти рядом с машиной, когда его нашла пуля.

За несколько месяцев боев во Франции и почти за год в Иллинойсе он не получил даже царапины. Остолоп не считал себя неуязвимым; он был разумным человеком. Но он не ожидал, что его дни сочтены.

Сначала он ощутил лишь удар, словно кто-то сильно лягнул его сзади.