— Я вижу, вы уже практиковались в кен-до, раз решили начать с бок-то? Тренируясь с бок-то, вы отрабатываете точность ударов, учитесь чувствовать расстояние…

— Я знаю, — перебил его Александр Борисович. — Но я не тренироваться пришел.

Турецкий взвесил тяжелый деревянный меч на ладонях, затем взял его наизготовку и встал в специальную стойку. Тренер-азиат пристально посмотрел в глаза Турецкому.

— Вы нарушаете правила тренировки, — сказал он. — Вы пришли сюда не ради спорта?

— Нет, — ответил Александр Борисович.

— Зачем же вы пришли? — спросил тренер. Турецкий ответил спокойно и холодно:

— Я пришел свести кое-какие счеты.

Еще несколько секунд тот изучающе разглядывал лицо Александра Борисовича, затем так же быстро, как Турецкий, взял тяжелый бок-то из красного дерева и встал напротив, заняв выгодную позицию.

— Мне кажется знакомым ваше лицо, — сказал он. — Мы нигде не могли встречаться раньше?

— Может быть, — ответил Александр Борисович.

Тренер облизнул губы и вдруг усмехнулся.

— Я вас вспомнил, — сказал он. — Вечер… Тверская улица… Хулиганы…

— И тяжелая трость, которой вы орудовали мастерски, — докончил Александр Борисович.

Тренер кивнул:

— Да. Все так и было.

— С тех пор вы сильно изменились, — заметил Александр Борисович, внимательно следя взглядом за ногами противника.

— И не только я, — ответил тот, в свою очередь внимательно наблюдая за Турецким. — Весь мир изменился. Мир меняется каждую секунду, так говорил великий греческий мудрец.

Несколько секунд они стояли молча, вглядываясь в лица друг друга с намерением разгадать и предупредить следующий маневр противника, если таковой последует.

— Томоаки, — снова заговорил Турецкий, и на этот раз голос его звучал грозно и обличающе, — как вы вынудили Юкио на самоубийство?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сухо сказал тренер. — Это меня зовут Юкио. Юкио Баки. Я…

Турецкий бросился в атаку и сделал опасный выпад, но тренер ловко парировал его.

— Юкио звали его! — резко сказал Турецкий. — Вашего брата-близнеца. Он что-то натворил в институте. Глупость. Пьяная драка. Вы были на хорошем счету, и вам ничего не стоило прикрыть его.

Тренер продемонстрировал выпад, но тоже неудачно.

— И вы это сделали, — продолжил Турецкий. — Сказали учителям, что драку учинили вы. Но от него потребовали, чтобы он больше не смел называться вашим братом. Довольно жестокое наказание, вам не кажется?

Тот ушел от удара и слегка передвинулся, освобождая себе место для маневра.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — отрезал он. Турецкий, не сводя с противника пристального взгляда, покачал головой:

— Нет, знаете. Ему вы сказали, что выгораживали его, рискуя репутацией. И бедняга Юкио всегда помнил, как велик его долг. Вам стоило только намекнуть ему. Один телефонный разговор — что вы запутались в бизнесе и политике, что вот-вот навлечете на себя позор… Этого было достаточно, чтобы Юкио бросился на помощь. А на самом деле вы шпионили в пользу иностранных разведок.

— Очень странные слова, — сказал тренер. — Я вас совсем не понимаю.

— Вы поняли, что конец игры близок, — продолжил невозмутимо Александр Борисович. — Что совсем скоро все откроется и вам не сдобровать. Вы захотели просто исчезнуть, скрыться под именем брата. И бедный Юкио прилетел из Японии. И сделал вместо вас харакири. Он ответил за ваш позор, Икэда.

На мгновение взгляд японца затуманился. Словно перед глазами у него встала жутковатая картина. Комната для ритуалов, потрескивание свечей. Юкио на коленях, готовящийся совершить обряд сеппуки. Томоаки стоит позади брата с занесенным над его головой мечом. Юкио вспарывает себе живот. Меч Томоаки свистит, но останавливается перед шеей Юкио. Юкио падает. Хрипит. Ползет вперед. Томоаки с жестокостью смотрит на мучения брата, выставив меч вперед…

Икэда тряхнул головой, прогоняя наваждение. И вдруг бросился в атаку со скоростью распрямившейся пружины.

Удары Икэды начали сыпаться, как град. Турецкий едва успевал парировать их. Ни о какой контратаке не могло идти и речи. Наконец, тот сделал краткую передышку и замер, держа перед собой деревянный меч и свирепо глядя на Турецкого. Александр Борисович воспользовался паузой и сказал, хрипло дыша:

— Вы знали… Знали, что близнецы — генетически идентичны. И теперь живете вместо него. Вместо своего брата.

В сумке Турецкого, по-прежнему стоящей у входа в зал, ритмично и беззвучно покручивалась лента видеокамеры. Линза ее торчала из специального отверстия, записывая все, что происходило в зале.

— Экспертиза ДНК не найдет различий, — продолжил Александр Борисович, глядя противнику в глаза. — Только дактилоскопия… отпечатки пальцев — разные. Но его пальцы вы сожгли…

— Чушь, — выдохнул Икэда. — Выдумка.

— Правда? — Александр Борисович усмехнулся. — Ваш брат Юкио никогда не занимался кен-до. А вы, Томоаки, владеете мечом прекрасно.

По лицу тренера пробежала как бы нервная волна.

— Вы должны уйти. Уходите, если не хотите, чтобы я убил вас.

— А что это изменит? — сказал в ответ Турецкий. — Если даже я уйду, я все равно вернусь. Вернусь, чтобы надеть на вас наручники. Вы никуда не сможете скрыться.

— Почему? — спросил вдруг Икэда. — Почему вы это делаете?

— Потому что вы убийца, Икэда. Убийца и негодяй.

— Я должен был, — хрипло выдохнул азиат. — Я должен было это сделать, чтобы остаться в живых.

— Жизнь брата в обмен на вашу?

На лбу Икэды выступили капли пота.

— Всегда приходится чем-то жертвовать, — тихо сказал он. — Юкио был никчемный человек. Он опозорил наш род.

— И вы решили, что ему пришло время умереть? Очень удобное соображение.

Внезапно Икэда рванулся вперед и обрушил на Турецкого шквал ударов.

Это больше не было похоже на рискованный спортивный поединок, это был настоящий бой — не на жизнь, а на смерть. Один из ударов достиг цели, и Турецкий почувствовал, как край деревянного меча обжег ему предплечье.

Уворачиваясь от очередного удара, Александр Борисович споткнулся и упал на пол. Сильнейший удар пригвоздил бы Турецкого к полу навсегда, если бы он не успел сделать перекат. Увернувшись от очередного удара, Александр Борисович сгруппировался, чтобы одним прыжком вскочить на ноги, но вдруг увидел занесенный над собой меч.

«Не успею», — понял Турецкий.

Меч готов был обрушиться на голову Турецкого и уже начал свой стремительный полет, но гортанный выкрик остановил его. Икэда замер и оглянулся на дверь. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Турецкий перехватил свой меч и вскочил на ноги.