Глассу явно не понравился его ответ, но пришлось смириться. Он с хмурым видом кивнул.

— А где сейчас находится инспектор Бреннан?

На этот раз пришлось отвечать прямо.

— Едет в больницу.

— Спасибо.

Микки попытался было уйти, но Гласс снова остановил его.

— Вы первоклассный следователь. Не позволяйте личным симпатиям вставать на вашем пути к успеху. Вы понимаете, о чем я, детектив-сержант?

— Думаю, да, сэр. Но меня ждет работа.

Он вернулся в здание и попытался забыть об этом разговоре, в особенности о леденящих душу последних словах Гласса.

Сейчас его основная задача — разузнать как можно больше о Ричарде Шо.

«Надо просто хорошо работать, — подумал он, — вот и весь путь к успеху».

Но забыть слова Гласса ему никак не удавалось…

ГЛАВА 62

— Дон, что с тобой?

Он приближался, и сердце в груди у Марины с каждым его шагом билось чаще. Она не узнавала своего свекра.

— Дон…

Он подошел вплотную.

— Что ты здесь делаешь, Марина?

— Ищу тебя.

Притворное спокойствие в голосе.

Он взглянул через ее плечо. Дверь… Она сразу поняла, о чем он думает. Замок с автоматической блокировкой. Она не запирала дверь. Интересно, сможет ли она обогнать его и выбежать в коридор первой?

Тут в ее внутренний спор вмешался другой голос: «Но ведь это же Дон…»

— Тебя сюда прислали? — тихо, жестко спросил он.

— Кто?

— Они. Гласс и его… подпевалы.

— Нет, никто меня сюда не присылал. Я просто искала тебя, хотела поговорить.

— Зачем? О чем?

— О Филе.

Услышав имя приемного сына, Дон перевел дыхание. Расслабился. Плечи его опустились, неестественно прямые ноги подогнулись. Он больше не представлял собой опасности и снова стал похож на человека, которого она знала.

— Значит, ты знаешь, — устало произнес он.

— О чем, Дон? Я бы очень хотела узнать, но…

— В каком смысле?

— Объясни мне, в чем дело. Пожалуйста! С Филом что-то происходит. Что-то… плохое. Я сначала думала, что он недоволен мною, но я ошибалась. Проблема гораздо серьезнее.

Он подошел еще ближе. Мерцающий верхний свет отражался в его глазах.

Марина чуть попятилась.

— Ты хотел со мной что-то сделать, когда я вошла?

Дон опешил от ее предположения.

— Что-то сделать? Господи, нет! Откуда такие мысли, Марина?

— Не знаю. Это ты мне скажи. Ты выглядел так, будто я помешала чему-то важному, о чем не должна была знать. И ты, похоже, изрядно рассердился.

— A-а, ты об этом… — Он виновато улыбнулся. — Прости. — Он похлопал по выпуклости на пиджаке. — Решил вот взять… почитать. Не совсем законное дело, знаешь ли.

Марина улыбнулась в ответ.

— Понятно. Но больше так не делай, пожалуйста.

— Извини, больше не буду. Но ты… Будь осторожна, Марина. Надо различать, кто заслуживает доверия, а кто… Ну, сама понимаешь.

— А кому доверяешь ты, Дон?

— Прости. Тебе я, конечно, доверяю. Прости.

Они молча смотрели друг на друга. Единственным звуком в комнате был мерный гул ламп на потолке.

— Ты хотела поговорить насчет Фила, — наконец сказал Дон, и она видела, как тяжело дались ему эти слова.

— Да.

Он покачал головой.

— С чего же начать… — Он огляделся по сторонам, словно боялся, что их подслушивают. — Знаешь какое-нибудь местечко поблизости, где делают кофе? Хороший кофе. А то в местных автоматах наливают результаты неудавшихся экспериментов военных биологов.

— Знаю. Пойдем?

— Да, с удовольствием. Тогда я тебе и расскажу. Насчет Фила…

ГЛАВА 63

Донна закричала.

Рука с вывихнутым суставом была плотно прижата к спине. Она слышала, как рвутся ткани. Чувствовала, как они рвутся. Кричала снова и снова, но ей становилось только больнее.

— Да, — прошипела Роза, — вот так. На колени, сука!

И это стало последней каплей. Одно-единственное слово.

Донна ненавидела это слово. Отказывалась выслушивать его в свой адрес. Ни одному клиенту это не сошло бы с рук, сколько бы он ей ни заплатил. Ну, может, когда-то она и позволяла эту вольность, но только за дополнительную плату. Вперед. И потом презирала себя. Говорила, что многие девчонки сшибают на этом большие бабки, но она не из таковских.

Сука.

Ненавистное слово. Недопустимое. С ней нельзя было делать всего двух вещей: обзывать ее сукой и давать пощечины. Если кто-то распускал руки, она разворачивалась и давала сдачи — да так, что мало не казалось. То же самое касалось этого заклятого слова. Сука.

На нее оно действовало, как шпинат на моряка Попая: вселяло силу. Злило до бешенства.

Зверски злило.

Роза Мартин давила ей на спину, прижимала к полу. Колени начали подгибаться.

— Вот так, сука поганая, давай…

И весь мир побагровел и слетел с орбиты.

Донна не упала на колени. Ничего подобного. Вместо этого она задрала правую ногу и пнула Розу Мартин в подъем что было силы.

Та закричала от боли.

Донна почувствовала, что хватка ослабла. Второго шанса не представится. Замешкаешься — и будет слишком поздно. Она ударила еще раз, еще сильнее. И угодила в лодыжку.

Снова крик. Хватка слабела.

Донна ткнула ее локтем — прямо в ребра, прямо в диафрагму. Она буквально услышала, как из мерзкой полицейской с шумом выходит воздух.

Развернувшись, Донна увидела, что Роза Мартин готовит новое нападение, и, не задумываясь ни на секунду, схватила с тумбочки настольную лампу. Маленькая, легкая, дешевая, но должно хватить… Она замахнулась, вложив в замах всю свою ярость, и врезала Розе по скуле. Голова ее запрокинулась, тело крутнулось…

Ударившись о кровать, Роза Мартин растянулась на полу.

Отбросив лампу, Донна прицелилась и яростно пнула гадину. Вопль. Донна услышала, как затрещали ребра. Она готова была ударить снова. Адреналин бушевал в крови. Она упивалась властью. «Пинать… — с улыбкой подумала она. — Какое счастье!»

Но радость продолжалась недолго: Роза Мартин ухватилась за уже занесенную для повторного удара лодыжку и с силой вывернула ее.

Настал черед Донны кричать. Хрящ порвался, и нога полетела совсем не в том направлении. Она попыталась развернуться в нужную сторону, чтобы минимизировать ущерб, но оступилась и рухнула на пол.