– Погоди, погоди. Но при чем тут Шаолинь?

– У сценариста спросите. Гигантская обезьяна, науськанная американцами, нападает на монастырь Шаолинь.

– То есть как это?

– Ну-у-у… Кинг-Конга натравили японские мафиози, которые вместе с американцами хотели захватить коммунистический Китай, но им помешали отважные монахи Шаолиня…

– Бред какой-то! – воскликнула Бетси восхищенно. – А дальше?

– Дальше… Дальше несколько любовных сцен с бессмертным духом Брюса Ли…

– А что, Кинг-Конг был женщиной?

– Именно так, этим мы символизировали, что великая китайская культура оплодотворила отсталую американскую культуру. От чего и пошло…

– Через любовь Брюса Ли и Кинг-Конгши?

– А через что же еще?! Это же детское кино, не снимать же эпос о особенностях взаимоотношений творчества Басе и Ли Бо. Это фильм для детей…

– Для детей? А, по-моему, это пародийная комедия вроде «Голого пистолета» и «Горячих голов». Брюса Ли у вас случайно не Лесли Нильсон играл?

– Не вижу ничего смешного, – явно обиделся Джимми.

– А что же было дальше?

– Дальше, обезьяниха билась с призраком Брюса Ли. Не помню, что они там не поделили. Хотя.… Ну да, Брюс был против возведения в коммунистическом Китае Макдоналдсов, мол, с их помощью Америка завоюет Поднебесную. Вот они и повздорили. А затем я… То есть Кинг-Конг, сразился с монастырем Шаолинь. Монахи естественно не преминули заступиться за дух великого мастера киношных единоборств.

– Один?

– Да, против всего монастыря. Хорошо, кстати, дрался.

– И чем все это кончилось?

– Брюсу Ли всё это надоело и он поспешно вознёсся обратно на небо, а меня, то есть Кинг-Конга, убили монахи.

– Ничего себе, детское кино. А почему, собственно, отступила великая китайская культура, то есть Брюс Ли?

– Ну, надо же понимать, мы живем в мире, где действуют законы, копирайты, торговые марки. У нас был только разовый патент. Родственники актёра разрешили нам использовать его образ на экране не больше чем на тридцать минут плёнки. Мол, иначе это глумление над покойным.

– Да! Надо будет посмотреть…

Чен вздохнул.

– Хорошо, – наконец подвела итог беседы Бетси. – Уважая твои чувства, мы заскочим в Шаолинь, ненадолго. Устраивает?

– А у меня есть выбор? – поинтересовался Джимми.

– Нет.

– Тогда устраивает.

– Очень позитивная жизненная философия, – похвалила его англичанка. – Значит, двигаемся через Баодин, Тайшань в Лоян. А я пока посплю.

И она откинулась на спинку кресла. Нелепая болтовня Джимми как всегда утомила ее.

Машину легко потряхивало, мотор работал ровно, не дергался, кондиционер, на скорую руку сооруженный золоторуким Веем из подручных инструментов, обеспечивал приятную прохладу. От всего этого происшествия и приключения становились далекими и совсем не страшными. Бетси уже давно заметила за собой эту особенность. Она хорошо спала только тогда, когда вокруг нее бушевал водоворот событий. Как только воды реки Жизни выносили ее в более-менее спокойную заводь, сон пропадал, уступая место тоскливой, изматывающей бессоннице.

Они так и шли по широкому шоссе. Впереди ни о чем не подозревающая троица путешественников. Следом за ними на некотором отдалении двигался черный джип, в котором за рулем сидел Долговязый Кен Чжоу, а на заднем сидении дрыхли, на всякий случай, два боевика из Триады. Замыкала процессию, отчаянно дымящая немытым карбюратором, казенная машина с двумя решительными агентами МОБ КНР. При этом беспечально ехала только первая машина. Кен, обладая самой приметной в кавалькаде машиной, нервничал больше всех. Он часто тормозил, держался на грани пределе прямой видимости, перестраивался из ряда в ряд, прятался за грузовиками, чем вызывал к себе крайне пристальное внимание двух агентов Министерства Безопасности.

Лю Сычан уже послал запрос по поводу подозрительного джипа, явно идущего по следу Объекта. Ответ озадачил капитана. Большой, могучий джип с затемненными окнами, ощетинившийся ежиком антенн мобильной связи, принадлежал скромному садовнику из Пекина. Принявший эту информацию лейтенант Цзинь Хунчжи предположил, что они неправильно выбрали специальность, раз продажа гиацинтов, гладиолусов и пионов позволяет кататься на таких машинах по всей стране. Лю проигнорировал мнение коллеги и задумался настолько крепко, что чуть было не пропустил поворот на Баодин. После чего пришлось истязать битый жизнью движок и догонять подопечных.

– Хорошенький садовник, – пробормотал Лю, разглядывая пассажиров джипа, когда те вышли размять косточки на бензозаправке. – А это тогда кто? Землепашцы?

– Ну, землю, может быть, они и копали… – сказал Цзинь. – Только вот, по какому поводу?

Лю Сычан посмотрел на лейтенанта. Он не приветствовал юмор и повышенную сообразительность в подчиненных.

– Ты бы лучше смотрел внимательнее, может, заметишь, что-нибудь особенное.

– А чего в них особенного? Типичные триадовцы.

– Это с какой же такой стати?

– Ну… А кто же еще?

– Тебе сколько лет?

– Тридцать.

– Уже взрослый человек, сколько лет в нашем деле… А все как маленький, везде Триада мерещится. Ты б еще Якудзу углядел. Или русскую мафию.

– Не, – лейтенант покачал головой. – Русская мафия на джипах не ездит.

– Да ты что?! – капитан не скрывал сарказма. – А на чем? На лошадях?

– Нет, я стажировался во Владивостоке. С дружественным визитом. Их милиция к нам, а мы туда. На месяц. Там же тайга. На джипе не проедешь… Русская мафия на вертолетах летает. Их только зениткой и сбивают.

Капитан некоторое время молча разглядывал Цзинь Хунчжи. Хотел что-то сказать, но передумал, буркнул только:

– Теперь ты поведешь.

– Куда они давят, Долговязый? – поинтересовался один из «телохранителей».

Этот малый раздражал Кена всю дорогу. Во-первых, Долговязый совершенно не знал его. Во-вторых, его ввели в операцию в самый последний момент, и сам Чжоу об этом никого не просил. Да и на «быка», парнишка не очень то смахивал. Даже человек, не страдающий такой развитой паранойей, как Кен, предположил бы недоброе. Как минимум это была «крыса», которую приставили, чтобы следить за Долговязым, а значит, что кто-то там, наверху, недоволен тем, как ведутся дела. А уж если брать по максимуму… то получалось, что эта операция может запросто стать для Чжоу последним.

– Откуда я знаю, – зло буркнул Кен. – Тебе ли не все равно?

Парнишка ничего не ответил, только ухмыльнулся. Эта ухмылочка лишь подлила масла в огонь.

– Чего лыбишься? Что-то не нравится? Может быть, ты хочешь сам все сделать, а?!