— Креннинг! — закричала она.

— Все в порядке, миледи! Быстрее!

Он помог ей сесть на лошадь, и они тронулись в путь. Поначалу ехать без седла было невыносимо больно, но постепенно Дианта приспособилась. Сегодня она пережила столько, что это уже казалось сущим пустяком.

Она знала, что поле сражения уже близко. Понурые раненые тянулись в сторону города, поддерживая друг друга. Иногда кто-нибудь поднимал голову, и тогда Дианта видела в их глазах боль и разочарование. Перед ней были люди, столкнувшиеся со всеми ужасами войны. Для них уже не было пути назад — они были словно призраки.

В зловещей тишине в ушах Дианты раздавалось: «Все мертвы!» Погибли не все, но выжившие походили на живые трупы.

— Пожалуйста… — она остановила двух мужчин. — Не могли бы вы мне сказать…

Один из них поднял голову. Висок был перевязан грязной повязкой, кровь полосами заливала лицо.

— Бонапарт отступает. Прусская армия подоспела вовремя, — прошептал он злорадно. — Французы отступают.

— Слава Богу! — радостно ответила Дианта. — Мы победили!

— Да, мы победили, — прошептал он. — Мы победили… победили… победили… — Он чуть не упал, рыдая и задыхаясь от рвоты. Товарищ едва успел отвести его в сторону.

И тогда ей все стало ясно. Даже победа была ужасной.

Наконец-то она добралась до места. Все было в запустении. В лунном свете штыки отливали серебром. Солдаты лежали на земле с широко открытыми глазами, глядя прямо в небо. Над полем раздавалось печальное ржание лошадей.

Перед Диантой открывалась ужасающая картина — горы трупов и умирающих виднелись по всей долине. Люди передвигались от умершего к умершему. Так же, как и она, они искали родных и близких. Другие же просто мародерствовали и были готовы убить любого, кто к ним подойдет. Она пригнулась и осторожно пошла вперед, заглядывая в лица убитых и раненых, молясь о том, чтобы не найти среди них того, кого искала.

В канаве, в стороне от других, она увидела лежащего лицом вниз мужчину. На нем не было военного мундира. Сердце Дианты болезненно сжалось. Она выкрикнула имя мужа и бросилась к нему. Наклонившись, Дианта пыталась разглядеть его лицо. Но это был какой-то незнакомец. И какая-то женщина, так же как и она, молилась за его благополучное возвращение, но Господь не внял ее молитвам.

Дианта поднялась с колен, горестно всхлипывая. Ее окружала сама смерть, и ей вдруг показалось, что Рекс просто не мог остаться в живых. А ей так хотелось сказать ему, как она его любит и что ожидает ребенка… Он имел право это знать, но было уже слишком поздно. Ее гордость и слепая самоуверенность оттолкнули его. Теперь она себе этого не простит никогда.

Диантой овладело бесконечное одиночество и отчаяние. Заикаясь, она сквозь слезы снова и снова повторяла его имя. Она была обречена повторять слова любви человеку, который уже никогда ее не услышит.

Мало кто выжил в этой ужасающей мясорубке, а те, кому повезло, не могли не повредиться рассудком. Когда она услышала, как кто-то произнес ее имя, ей показалось, что она тоже сходит с ума. Оно доносилось откуда-то издалека, и Дианта замерла, озадаченная — как Рекс может ее звать, если он уже мертв?

— Дианта! — вновь послышался голос. Ей показалось, он звучит отовсюду, но наконец она поняла, куда нужно идти. Голос был полон любви и страха.

— Дианта!

Она со всех ног побежала на крик и внезапно увидела его.

— Рекс!

Спотыкаясь, плача от радости и облегчения, Дианта бежала навстречу мужу. Она упала в его объятья и почувствовала, что теперь ей уже ничто не угрожает.

— Дорогая, что ты здесь делаешь? — спрашивал Рекс, покрывая ее лицо поцелуями.

— Я приехала за тобой. О Рекс, Рекс… Я люблю тебя… Никогда не отпускай меня… Не отпускай меня никогда.

Он еще крепче ее обнял, осыпая ее лицо поцелуями и не задавая больше никаких вопросов.

— Я люблю тебя, — сказала она, как только смогла говорить. — Я была такой глупой! Я всегда любила тебя, но боялась это признать. О Рекс, скажи мне, что еще не поздно все изменить!

— Никогда не поздно сказать, что любишь, — ответил он.

Они молча обнялись. Объяснения были ни к чему. Они наконец нашли друг друга, и это было главное.

— Я приехала за тобой, — прошептала Дианта. — С Джорджем все в порядке. Его привезли на подводе. Он сейчас дома. Врач говорит, его жизнь в безопасности.

— Слава Богу!

— Я так за тебя боялась! Тебя могли убить. Берти тоже дома. У него небольшое ранение. Энтони Хендрик тоже был у нас. Я послала за леди Бартлетт. Рекс, она мне все рассказала о моем отце и его смерти. Ты должен был мне все рассказать сам. Но теперь уже не важно.

— Я не знал, как ты к этому отнесешься. С самого первого дня меня преследовала мысль о том, что я тебя обманул. Когда она приехала в Брюссель, я просто не знал, что делать. Это было сущим кошмаром. Я вынужден был выполнять все ее просьбы, но делал это исключительно из страха. Мои былые чувства к ней — юношеское увлечение, не более.

— Она рассказала мне, что шантажировала тебя. Я была такой глупой, думая, что ты все еще ее любишь!

— Я люблю только тебя, — горячо ответил он. — И буду любить всегда.

— Ты меня любишь, — прошептала она.

— Ты станешь меня за это презирать? — спросил Рекс с улыбкой.

— О Рекс, я была слепа! Я ничего не понимала в любви. Я думала, что не хочу твоей любви, но я хочу, Рекс, хочу…

Он горячо поцеловал ее, и она отозвалась на его поцелуй всем сердцем. Здесь, среди смерти и разрушений, они нашли свою любовь, которая обещала стать началом новой жизни.

— Я обманывал тебя, — признался Рекс. — Я женился на тебе по любви. Я влюбился в тебя с первого взгляда, но разве я мог признаться, если ты запрещала даже думать об этом? Меня терзала мысль о том, что ты могла меня отвергнуть. Я думал, что, когда мы будем женаты, я научу тебя не бояться любви. Но ты продолжала все делать по-своему. Сначала ты рисковала жизнью, а потом с легкостью разбивала сердце всякому, кто приближался к тебе, упиваясь при этом своим триумфом. Я сходил с ума от ревности сотни раз, убеждая себя в том, что ты равнодушна ко всем своим поклонникам…

— Так и было. Мне это не было нужно, но я боялась признаться в этом даже себе. Мне нужен только ты один, но ты был таким бесстрастным…

— Бесстрастным? Когда ты танцевала с кем-нибудь вальс, я готов был разорвать твоего кавалера на части, подхватить тебя на руки и унести прочь. Я просто держался от тебя на расстоянии так же, как и ты от меня, чтобы не страдать от твоих капризов. Я так боялся покориться тебе и умолять о любви!

— Едем домой, — попросила Дианта. — Вернемся в Брюссель, а потом, как можно скорее, в Англию. Я хочу, чтобы наш ребенок родился на родине.