— Полагаю, тебе известно, что в «Скарсдейле» запрещены неформальные отношения между сотрудниками? — осведомилась Джейн с таким каменным лицом, словно она сама или любая другая сотрудница «Скарсдейла» отвергла бы ухаживания Кэша Симпсона.

Лейси кивнула. Джейн Дженсен долго буравила ее взглядом, а когда наконец заговорила, ее голос звучал холодно и резко.

— Хотелось бы выпить кофе. Будь любезна, свари свежий.

Ответа Джейн не ожидала, поэтому не стала терять время — развернулась и ушла к себе. Лейси чуть ли не бегом метнулась в комнату отдыха, выбросила гущу, сполоснула кофейник и лишь потом стала думать, как уладить ситуацию, не признавая себя виновной.

Через пятнадцать минут девушка ставила чашку кофе на стол Джейн, умоляя Всевышнего, чтобы руки не слишком дрожали.

На дымящийся кофе Джейн даже не взглянула: ее вниманием владела молодая помощница. И не шибко прозорливый человек догадался бы: ничего хорошего эту помощницу не ожидает.

— Раз у тебя столько свободного времени, займись незапрошенными рукописями. Вон там первая стопка. — Джейн показала на высокую, по грудь долговязой Лейси, гору в дальнем углу кабинета. За все время работы с Джейн Лейси ни разу не видела, чтобы кто-нибудь проявлял к этим рукописям хоть малейший интерес. — Вторая стопка ждет на складе шестого этажа.

Лейси подошла к горе и взглянула на титульную страницу первой рукописи.

— Обратным адресом значится исправительно-трудовая колония, — объявила она и, подняв рукопись, чихнула: ну и пылища! Девушка просмотрела еще несколько рукописей и побледнела от ужаса: — А здесь — психиатрическая клиника. — Лейси заглянула шефине в глаза. А вдруг… вдруг эти рукописи от бывших соседок Джейн?

— Да, я в курсе.

— По правилу «буравчика» такие, хм, послания, следует игнорировать, — заметила Лейси.

— Верно, но лишь потому, что у нас обычно нет свободных сотрудников. — Джейн посмотрела Лейси прямо в глаза. Лишь огромным усилием воли девушка смогла не отвести взгляд. — А сейчас вот появились. Итак, тебе следует прочесть каждую рукопись, составить отчет и ответить автору. Вероятно, теперь ты не станешь тратить рабочее время на написание личных мейлов.

Лейси всегда старалась быть компетентной, а не конкурирующей, то есть работала на результат, а не с целью заткнуть ближнего за пояс. Только это наказание было откровенной местью за интерес Кэша Симпсона. Читая злорадство в глазах начальницы, Лейси поклялась: если Кэша Симпсона в принципе можно получить, она его получит.

— Что-нибудь еще? — осторожно спросила девушка.

— Пока нет, — скупо улыбнулась Джейн. — Но я наверняка придумаю.

* * *

К концу октября яркие краски, воспламенявшие холмы и горные склоны, поблекли: густой бордовый превратился в неровный красный, а сияющий золотой — в тусклую охру. Листья сохли, сморщивались, не в силах цепляться за ветви, слетали с деревьев и, кружась, падали на землю. К середине ноября в лесу появился разноцветный ковер.

Похолодало, и на террасе Кендалл больше не работала, предпочитая тепло и уют кухни. Здесь она писала по утрам, разложив на столе заметки. Порой она отвлекалась на тускнеющий пейзаж, но очень скоро вниманием Кендалл опять завладевала Кеннеди Эндрюс, отчаянно спасающая карьеру и личную жизнь.

Если после обеда теплело, Кендалл хорошенько куталась и шла на прогулку. Под ногами пестрели листья, солнечные лучи легко пробивались сквозь голые ветви на недоступные ни весной, ни летом участки земли.

Ремонт дома продолжался, хотя былой одержимости Кендалл уже не чувствовала. Теперь она устраняла неполадки по необходимости или в расчете получить удовольствие, а не потому, что не могла иначе.

С Кэлвином она общалась через адвоката — на сложном, порой совершенно непостижимом языке. В основном речь шла об имуществе, крайне редко — об их отношениях. Переговоры затягивались, но Кендалл не желала спешить, понимая: как только развод вступит в силу, придется сообщить о нем Джеффри и Мелиссе, а еще — совершенно по-новому относиться к себе.

Когда неизбежное приблизилось, Кендалл успокаивала себя, думая только о предстоящем шаге. «Сделай его сейчас, а потом беспокойся о следующем. Напиши пять страниц сейчас и еще две — после обеда. Разговор с Энн Джастисс сейчас, поездка в «Хоум депо» — завтра».

Так и проходили дни Кендалл: она занималась тем, что считала нужным, а если нужное казалось невыполнимым, обращалась за помощью к Фэй, Мэллори и Тане.

Самым светлым моментом жизни неожиданно стала «Брань на вороте». Поначалу Танино предложение Кендалл приняла от отчаяния. Тогда она согласилась бы на все, только бы выполнить условия договора, и даже не думала, как участие подруг скажется на книге.

Талантливый, одаренный богатым воображением писатель вполне способен вжиться в несколько образов и достоверно представить точки зрения разных персонажей. Это не редкость, а скорее обычная писательская уловка. Но чтобы в одном произведении образы создавались разными людьми — такого Кендалл еще не встречала. Роман получался не просто хороший — он получался отличный, куда более масштабный и глубокий, чем она представляла себе и могла бы написать в одиночку.

О том, что сделает с книгой Джейн Дженсен, Кендалл старалась не думать. Какая незавидная участь ждет это чудо!

В тот вечер подруги созвонились, чтобы обсудить промежуточный результат. Они уже написали около трехсот пятидесяти страниц и приближались к мрачному моменту, когда жизнь каждой из героинь начинает рушиться. Далее наметили развязку: она отразит внутренний рост героинь и предопределит финал.

Как всегда, телефонная конференция началась с шуток и болтовни.

— Ради Бога, скажите: когда Танина Тина уложит красавца повара в постель? — вопрошала Фэй. — Чего ждет эта девушка?

— А мне объясните, когда Фейт прекратит писать о сексе, — подначила Таня. — Я же с пол-оборота завожусь!

— Согласна, — заявила Кендалл. — По-моему, ты, Фэй, ошиблась жанром. Эротических сцен лучше, чем у тебя, в книгах я еще не встречала. Да и в жизни таких классных не было.

— Присоединяюсь! — сказала Таня. — Шэннон ЛеСад пора отодвинуться и освободить место для Фэй Труэтт.

Все засмеялись, хотя смех Фэй показался Кендалл немного натянутым.

Мэллори, против обыкновения, отмалчивалась, и Кендалл решила ее растормошить.

— Твоя Миранда Джеймсон — просто чудо! Ее книги так быстро попали в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», что поневоле зависть одолевает. Но как узнаешь, через что она прошла, сразу проникаешься. — Кендалл решила задать вопрос, мучивший ее с момента прочтения первого эпизода Мэллори. — Почему Миранда не рассказывает о прошлом ни подругам, ни мужу? Почему все в себе держит?

Повисла тишина, едва не звеневшая от напряжения.

— Не знаю… — наконец отозвалась Мэллори. Ее голос звучал неуверенно, точно она впервые озвучивала объяснение. — Наверное, в Мирандиной жизни было столько боли, что ей не хочется ворошить прошлое. Сама подумай: мать с отцом вышибли себе мозги — разве от такого не появится комплекс неполноценности? Миранда решила, что родители не сочли нужным жить ради нее. Если бы окружающие знали об этом, относились бы к Миранде иначе. Жалели бы ее… — сказала Мэллори и чуть слышно добавила: — Миранда стала бы уязвимой. — Возникла пауза, и Мэллори откашлялась. — Я решила, Миранде легче быть сильной, если ее прошлое останется тайной. Так удобнее придумать себе новый образ.