– Ты жалеешь корову, которую ведут на убой?

– Жалею!

– Но мясо ешь, – хмыкнул Норд. – Вот и мы так же. Мы о вас заботимся, но на забой отправится каждый из вас, рано или поздно.

– И я? – вдруг совсем тихо проговорила Алана, не зная, вопрос это или утверждение. А Норд промолчал, словно и сам не знал ответа.

Алана, после того как они выбрались из пещеры, успела заметить, что Бог стал более задумчивым и отрешенным. И вообще ничего не сказал насчет того, что произошло между ними. Зато стал рассказывать, как жили раньше. Из Аланы вышел идеальный собеседник. С жадностью слушая истории, она то и дело перебивала их вопросами.

– А тех людей обязательно было убивать? – поинтересовалась, когда они устраивались на ночевку.

– Нам нужны были вещи и еда. – Норд сбросил на землю одеяла. – И они пытались забрать тебя.

Алана только вздохнула, вытаскивая остатки провизии, которую забрали у попавшихся им на пути бродяг. Из пещеры они и правда отправились налегке. Совсем налегке, у Норда не было даже одежды. Первая же встреченная группа из трех мужчин решила, что предельно худой голый парень и его спутница – легкая добыча. Они остались лежать где-то на равнине, а Норд с Аланой теперь ехали на двух лошадях. Третью съел Бог.

На седьмой вечер они подъехали к границе Зоны. Равнина уже сменилась деревьями с густым подлеском, так что порой приходилось искать, где проехать. Воздух стоял влажный, с тяжелым запахом гниющих бревен и листьев. Алана с брезгливым видом убирала с одежды прилипшую паутину.

– Ты опять будешь просить кого-нибудь открыть границу?

– Нет, теперь я могу сделать это сам.

На этот раз границу перешли мирно. Вокруг продолжал тянуться лес, гудела мошкара, пытаясь облепить лицо. Норда она не трогала, а вот Алане пришлось завязать платок вокруг носа и рта и поглубже натянуть шляпу. Иначе распухла бы от укусов.

– Далеко нам?

– К утру выберемся к городу. – Норд вдруг протянул ей руку. – Сегодня не будем останавливаться на ночевку, пересаживайся ко мне и спи. Завтра у нас будет насыщенный день.

Алана с готовностью перебралась к Богу и прижалась к широкой груди. В глубине души хотелось, чтобы он провел рукой по ее волосам, проговорил что-нибудь теплое. Увы, Норд оставался невозмутимым. Хотя нет, в какой-то момент Алана вдруг ощутила на шее дыхание. Бог отвел ее волосы в сторону, а сам, казалось, принюхивался к чему-то.

– Ты чего делаешь? – поинтересовалась Алана.

– Проверяю. Забавно, я теперь даже не чувствую, чем пахнет душа. Раньше отчетливо чувствовал смесь ненависти и решительности, а теперь – ничего.

– А почему остальным не попробовать избавиться от зависимости таким же способом?

– Никто не согласится пойти на такой риск.

– Но ты же согласился.

– Да я вообще дебил, – вырвалось вдруг у Норда, и Алана едва не вывернула шею, стараясь взглянуть в лицо собеседнику.

– У тебя опять гормональный сбой?

– Все недостатки устранены. Я снова полностью себя контролирую, – тут же последовал ответ. – Просто стараюсь тебя расслабить, ты слишком напряженная.

Алана прикрыла глаза. Она не была напряженной, просто никак не могла понять, в какой момент ее ненависть к Богам перестала быть такой сильной, а жалость к людям сильно уменьшилась.

* * *

Город лежал в долине, окруженной со всех сторон густым лесом. Красно-белый оазис с легким золотым оттенком. Алана стояла на вершине холма и разглядывала открывшуюся картину. Только вот внутри не было восторженного удивления, как в первый раз, когда увидела ослепительно белый портовый городок. Сейчас же она прикидывала, как лучше и незаметнее добраться до цели. Не удержалась и поделилась соображениями с Нордом, а тот неожиданно их одобрил. Хотя и сказал, что его план все равно лучше.

– Там очень опасно? – поинтересовалась Алана.

Город выглядел красиво и необычно. Широкие ровные улицы, большие дома в основном странной ступенчатой формы, а в центре огромное здание, не похожее ни на что прежде виданное Аланой.

– Для меня – нет, – Норд стоял рядом, похлопывая лошадь по холке, – а ты будешь во всем меня слушаться. Самое главное: что бы ты ни увидела, не реагируй бурно, хорошо? Не показывай пальцем, не задавай вопросов, просто проезжай мимо. Садиться только там, где я скажу, ходить только рядом со мной и ничего не трогать. Вообще ничего!

– Дышать можно?

– Пока не знаю, – так сурово ответил Норд, что она не сразу распознала шутку. – Давай переоденемся и поедем дальше.

Переодевание заняло меньше двух минут: Норд коснулся пальцами одежды Аланы, и та превратилась в белое длинное платье с яркой синей вышивкой по подолу. Сам же сменил брюки и жилетку на шаровары и широкий воротник из тусклого желтого металла, похожего на золото.

Затем они не спеша спустились с холма, заросшего густой травой. Вообще природа здесь была яркая, буйная и даже опасная. Норд в последний момент перехватил свесившуюся с ветки змею, готовую упасть Алане на голову. После этого она минут пятнадцать икала от страха: пресмыкающихся боялась до чертиков.

Город начинался плавно: сначала небольшие побеленные домики с огородами и пристройками, откуда доносились звуки животных. Часть скота паслась по раскинутым вокруг пастбищам. Затем дома становились все выше, огороды исчезли, сменившись улицами, тротуар которых был выложен из бледно-желтых ровных камней. Алана следовала советам Норда, но все равно косилась по сторонам, стараясь делать это незаметно.

Жилые дома были высокими: в три, а то и в четыре этажа, с большими окнами и плоскими крышами. Странные ступенчатые строения, как объяснил Норд шепотом, – административные здания и храмы. Последние отличались только более яркой раскраской в красно-синих тонах.

Норд с Аланой правили лошадьми осторожно, стараясь никого не задеть. В этот утренний час улицы были заполнены народом. Многие спешили на рынок – большой, пестрый и очень шумный, который Алана заметила мельком и с трудом удержалась от соблазна туда свернуть. Мимо девушки проходили бедно одетые люди и в пышных одеяниях. А встречались и такие, от вида которых просто передергивало. И подобных личностей становилось тем больше, чем ближе путники подъезжали к центру города.

Город украшало много статуй: из камня и глины, покрытых яркими красками и просто побеленных. И рядом с каждой сидели те, на которых Алана старалась не смотреть, хотя взгляд все равно возвращался к ним.

Они были разные: мужчины и женщины, молодые и в возрасте, в лохмотьях, изорванных явно специально, и в роскошных нарядах. Некоторые неподвижно сидели, уставившись в одну точку. При этом выглядели ужасно исхудавшими, кости едва не прорывали потемневшую от солнца кожу. Кто-то старательно прокалывал себе руки длинными иглами. Кто-то медленно резал кожу на лице узким ножом. Одна женщина – высокая и статная, в ярко-красном длинном наряде – вдруг облилась прозрачной жидкостью и подожгла себя. Объятая пламенем, крича от боли, она обняла пьедестал статуи. Люди спокойно проходили мимо, лишь отдельные останавливались и говорили что-то одобрительное.