Мамаша Фуми захихикала. Прежде чем идти дальше, она развернула пакет и угостила девушек мелкими белыми шариками. Камико с жадностью набросилась на угощение. С потолка посыпалась штукатурка. Невдалеке дважды ахнула пушка.

– Что там жуешь?

– Это священная пища гейш дзису. Теперь мне станет лучше.

Николай вознамерился обнять Камико за талию, но та снова увернулась, вторично спряталась за Артура.

– Ты чего? – изумился Николай и полез в третий раз, хотя Юрий пытался его урезонить. – Ты чего, иди ко мне!

– Не трогай ее, – вежливо посоветовал Артур.

– А ты кто тут такой?

– Считай, что я ее старший брат.

– Вот значит как! – растерялся купец, вместо тонкой талии девушки наткнувшись на каменный бицепс Кузнеца. – Сговорились, да? Да плевать я на нее хотел!

Человек в комбинезоне отворил внутреннюю дверь и зажег лампу. Из неосвещенного прохода дохнуло холодом.

– Больше никто не придет, – быстро объяснила Артуру Камико. – Хозяйка чувствовала, что я жива, и ждала только меня. Теперь нам надо сесть в поезд.

– В поезд? – Кузнец не уставал удивляться.

Один из волосатых парней запер изнутри громоздкую дверь, другой поднял шахтерский фонарь и повел гостей еще ниже. Они прошли темный коллектор, по гремящим мосткам миновали бойлерную, шахты с замершими вентиляторами и очутились на стыке анкерного кольца, обеспечивавшего устойчивость всей башни «Асахи». Провожатый нащупал крышку люка, дальше спускались по почти отвесным лесенкам. Внезапно стало теплее, на стенах заплясали багровые тени. Потянуло гарью, словно внизу горел адский костер.

По пути купцы сбивчиво рассказывали о своем неудачном торговом предприятии. Чем дольше Артур слушал, тем меньше ему хотелось разделить компанию с соотечественниками. Все их помыслы сводились к успешной торговле. Юрий сетовал, что товарищи уже могли поделить его долю. А Николай грозился перебить всех, кто тронет его корабль со шкурами. Оба не доверяли хитрой хозяйке постоялого двора, но вынуждены были отдать оружие и золотые цепи.

– Давай с нами в Йокогаму, – уговаривал Николай. – Вместе веселее, пробьемся. А девку-то ты чего? Глаз на нее положил, да? Да брось ты это, ей со мной лучше будет. У меня две лавки, дом хороший, а у тебя что?

– Она сама решит, что ей делать, – Кузнец решил, что не время ссориться.

Они угодили в метро. На путях пыхтел маленький самодельный паровоз. То, что его собрали из подвернувшихся деталей, сомнений у Артура не вызывало. К паровозу, за угольным тендером, были прицеплены два вагончика. В кабине вспыхивал огонь самокрутки. На задней площадке размещались двое в приборах ночного видения, с турельным пулеметом. Над кабиной машиниста устроился парень с огнеметным раструбом. На двери вагончика с большим тщанием был нарисован мужской силуэт, висящий на веревке с поджатыми ногами. Кузнецу вдруг показалось, что он уже где-то видел этот рисунок, и видел неоднократно…

Где-то наверху гулко прогремели взрывы. По лужам на путях пошла мелкая рябь, с потолка посыпался песок. Провожатый медленно покачал фонарем. Ему ответили. Из мрака станции возник японец в унтах и меховой выворотке, заросший от подбородка до бровей. Глянув на него, Кузнец ощутил, какой ледяной холод стоит в подземелье. Жар поднимался вверх от паровоза, а в углах станции можно было околеть за пару минут.

– Хозяйка говорит, это люди подземного братства, – шепнула Камико. – Они возят грузы и людей, когда наверху война. С ними стараются дружить. Они умеют прятаться и прятать.

– Ага, подземники… – Артур испытывал чувство дежа-вю. Ему вдруг показалось, что все это уже происходило. Заброшенное метро, деловитые мужики в шубах, плата натурой за проезд… Неужели в Питере после Большой Смерти он тоже встречал подземников? Впрочем, ничего удивительного, там метро строили на случай ядерной войны! Он силился вспомнить, но ничего не получалось. Темнота.

– Так ты что, ничего не помнишь? – не отставал Николай. – Вот сволочи-то, а! Как тебя порезали… Юра, ты глянь, что с нашим братом творят. С обезьяной человек дрался! Правду мужики говорили, нельзя было сюда плыть!

Последние минуты Кузнеца мучило еще одно неприятное ощущение, это походило на сотни мягких коготков, царапавших мозг. Делиться со спутниками не имело смысла. Никто, кроме него, не слышал чужих мыслей, разве что мамаша Фуми?

Они роились где-то поблизости. Не злые, но почти все время голодные. Их было очень много. Чем-то похожие на крыс, которых он собрал вокруг себя на ледоколе, но не крысы. Поодиночке гораздо глупее крыс, но сообща… нечто непонятное.

Волосатый человек в шубе принял плату за проезд, что-то тяжелое в двух мешочках. Рассадил пассажиров по твердым лавкам внутри вагончика и провел короткий инструктаж. Не высовываться, если начнут стрелять. По первой команде всем валиться на пол. Покидать вагон только по приказу. Артур за все время выучил по-японски дюжины три слов, но чувствовал, что подземник говорит иначе, совсем не так, как Камико.

– Оказывается, хозяйка с ним знакома, – задумчиво поделилась с Артуром девушка. – Начальника поезда зовут Юдзи-сан. Кажется, он спросил хозяйку, неужели опять сожгли ее выгодное дело. Я не понимаю… Неужели у мамы Фуми раньше был другой постоялый двор? Юдзи-сан говорит, что потрошители из Нагано атакуют Токио с двух направлений и кидают бомбы с воздушных шаров. Хозяин Красного Токио послал против них своих крылатых, но шаров слишком много. Потрошители подожгли бешеные леса и разрушили один из заводов желтых. Еще они разрушили два моста. Они кидают бомбы туда, где прячутся подземные деревни братства. На севере потрошители сожгли несколько поселений, но потом столкнулись с крысами императрицы и отступили. Многие тоннели затоплены водой. Это плохая вода, она течет с Вечного пожарища… Поэтому Юдзи отвезет нас до станции «Шибаши», но не уверен, что там тихо. Юдзи-сан говорит, что до бункера Асахи везти нас не хочет. Хозяйка против, она ругается…

«Ругается» – это было слабо сказано. Мамаша Фуми превратилась в фурию. Не поднимая голоса, она ревущим шепотом загнала подземника в угол вагончика. Вагон тем временем тронулся. Со скрипом завертелись колеса, застучал паровик, понесло едким дымом.

– Баба-яга против, – рассеянно пошутил Артур, снова рассматривая подозрительно знакомый рисунок. Внутри вагона это походило на алтарь с курильницей. Мужчина с квадратной челюстью, на голове что-то вроде шапочки с черными ушками, маска с прорезями для глаз.

– Что такое «Баба-Яга»? – не поняла Камико. – Хозяйка говорит, что между Асахи и подземным братством есть старый договор и его никто не отменял. Если Юдзи-сан не довезет нас до крепости, то она пожалуется старшему химику, и подземники не получат новых уродов для строительных работ… Артур, я не поняла, о каких уродах она говорит?

– Зато я понял, – Кузнец вспомнил двухметровых горилл, оборонявших инкубаторы Асахи от повстанцев. – У них тут, видимо, налажен бартер.

– Чудно ты говоришь, – покачал головой до того молчавший Юрий. – Слыхал я, вроде есть такой город… как ты его назвал. Петрибург, да? Далеко от нас, морем не доплыть. Колдуна у нас во Владивостоке видали, на летучем змее прилетал. Много чего он болтал, да не верили ему. Едва не забили спьяну. Болтал, мол, царь там в Петрибурге сильный сидит, как тебя его звать, Артуром. И живут там, мол, богато, на моторах все ездят, белый хлеб едят. Правда, что ли?