Рожденный на острове, умерший на острове из-за жителей острова, он любил одну только женщину, которая тоже родилась на острове…

Дени Жиро

В то время как в Тюильри Людовик XVIII мучительно резвился с мадам дю Кайла, на острове Св. Елены по-прежнему пылкий Наполеон скрашивал свое время тем, что наставлял рога своему товарищу по неволе храброму генералу де Монтолону.

А тот от этого ничуть не страдал. Поскольку уже давно привык закрывать глаза на похождения своей супруги. Прекрасная Альбина де Вассал, следует признать, обладала таким темпераментом, что, по словам графа де Берга, «ревности мужчины не хватило бы для того, чтобы оценить все ее выходки».

Перед тем как выйти замуж за Монтолона, она успела дважды побывать замужем и два раза была разведена по причинам супружеской неверности. И с тех пор она отдавалась всякому встречному и поперечному.

На острове Св. Елены Наполеон, зная ее склонность к интригам, вначале сторонился ее. Но после отъезда Лас Казеса она сумела занять место секретаря и, отбив натиск мадам Бертран, устроилась с пером в руке в комнате бывшего императора…

Там, естественно, дела довольно быстро приняли распутный оборот. В перерывах между написанием двух глав своих «Мемуаров» Наполеон однажды вечером набросился на Альбину и на ковре воздал ей многочисленные почести.

Затем эти галантные интермедии вошли в привычку, и очень гордая этим мадам де Монтолон поведала всему острову, в каких находится отношениях с бывшим императором. Она с важным видом твердила всем о том, что некая гадалка предсказала ей, что она будет «королевой, не будучи ею»…

Что приводило мадам Бертран в неописуемую ярость.

Иногда делались попытки отрицать связь Наполеона и Альбины. Но сегодня этот факт неоспорим, и это подтверждает один из самых знаменитых историков императора, Поль Ганьер, в своем труде «Наполеон на острове Св. Елены».

«Многие историки, – пишет он, – долгое время ставили под сомнение плотскую связь, существовавшую между Наполеоном и мадам де Монтолон. Они считали, несмотря на волнующие подробности, как, например, та удивительная фамильярность, заключавшаяся в том, что император принимал ее в ванной комнате, в то время как мужа учтиво выставляли за дверь, что в период пребывания на острове Святой Елены императора очень мало заботили такого рода проблемы и что все свидетельства обратного были направлены на то, чтобы создать другое мнение и являлись всего лишь фактом проявления недоброжелательного отношения к нему. Более осторожный из них, Фредерик Массон, оставил место для различных толкований этого, написав, что мадам де Монтолон умела дать пленнику те утешения, которые может предоставить мужчине только женщина. Какие еще утешения? Он уточнять не стал.

Однако же никак нельзя сомневаться в истинной природе этих утешений, и недавнее появление дневников генерала Бертрана снимает последние сомнения. Высказывания честного главного маршала выбивают карты из рук сомневающихся. И делают невозможным все дальнейшие споры. Наполеон, судя по всему, дал увлечь себя в умелую игру, затеянную женщиной, давно уже привыкшей соблазнять мужчин и умевшей не без пыла извлекать максимальную выгоду из своих чар, кстати сказать, уже несколько увядших. Испытывал ли император по отношению к ней какие-либо нежные чувства? Это маловероятно. Кроме того, “привычки” в той изоляции, в которой он оказался, стали только чуть устойчивее. Но эти слабости плоти не заставили его забыть о том, что, пока он находился в столь далекой ссылке, для будущих поколений вырисовывался его портрет, от которого, возможно, зависела судьба его династии. Может быть, он и сам немного сердился на себя за то, что дал себя увлечь в эту игру. Этим и объясняется его желание спасти свое лицо, пресечь сплетни, прибегая время от времени, даже рискуя показаться грубым, к резким высказываниям, чтобы заставить замолчать ревнивцев и отвести от себя всякие подозрения»115.

26 января 1818 года мадам де Монтолон родила девочку. И все сразу стали шептать о том, что у Орленка появилась сестричка.

Следует сказать, что Альбина не предприняла ничего, чтобы пресечь такие слухи.

Напротив, она, когда люди приходили к ней, чтобы полюбоваться младенцем, не упускала возможности с улыбкой сказать:

– Не правда ли, она похожа на Его Величество? Это ведь копия его подбородка и его ладони…

В июле 1819 года мадам де Монтолон заболела и была вынуждена уехать с острова Св. Елены во Францию. Расставание с ней далось Наполеону очень тяжело. Но он вскоре принялся искать ей замену, и его взор с настойчивостью остановился на мадам Бертран.

Высокая Фанни116, так сильно страдавшая оттого, что предпочтение было отдано не ей, а мадам де Монтолон, решила отомстить за себя и категорически отказалась уступить желаниям владыки.

Наполеон пришел от этого в ярость и дал задание Антоммарки, врачу, которого ему прислали из Европы, уложить мадам Бертран в свою постель.

Послушаем, что по этому поводу написал главный маршал Бертран в своих «Дневниках»:

«Наполеон как-то сказал Антоммарки, что главный маршал якобы превратил свою жену в проститутку и что, если эта дурочка его не желала, ее следовало бы принудить к этому. Он хотел, чтобы Антоммарки стал его Меркурием и чтобы тот склонил мадам Бертран к сожительству с императором. “Но как я могу это сделать? Что обо мне станет думать главный маршал?”

Прибывший на остров доктор был полон уважения и почтения к главному маршалу и его супруге. На следующий же день ему сказали, что главный маршал – болван, что императору он не нужен, что супруга его действительно довольно красива и любезна, но что это падшая женщина, переспавшая со всеми английскими офицерами, которые проходили мимо ее дома, и отправлявшаяся для этого в канавы, что она была последней из женщин.

Антоммарки был поражен всем, что услышал. У него должно было сложиться очень невысокое мнение о моральном облике императора»117.

Антоммарки, не будучи столь сострадательным, как Констан, отказался помогать императору в этом деле. Разъяренный император обвинил его в том, что он является любовником Фанни, и главный маршал Бертран с поразительной наивностью сообщает нам, как пленник выразился по поводу его жены:

«Антоммарки пришел в половине восьмого к императору, который сильно на него рассердился.

– Он должен быть у меня в семь утра: он все свое время проводит у мадам Бертран.

Император вызвал к себе главного маршала. Тот прибыл без четверти восемь. Император повторил то, что сказал врачу. И добавил, что доктор только и занят что своими шлюхами.

– Что ж, пусть он проводит все свое время со шлюхами. Пусть он их… спереди, сзади, в рот, в уши. Но избавьте меня от этого человека: он глуп, невежественен, фатоват, бесчестен. Я хочу, чтобы вы вызвали Арнотта, который будет лечить меня впредь. Поговорите с Монтолоном. Я не желаю больше видеть Антоммарки».