с помощью Масаки буквально затащили Каору в портал. Едва мы оказались посреди фойе уже знакомой мне гостиницы под изумленными взглядами присутствующих, которых, к счастью, было немного, я быстро перестроил портал, как и обещал Ватанабэ, и развеял нашу часть. А после мы поспешили свалить…

Переместившись в другой корпус, забронировали номер для Каору и Масаки и, проводив девушек, отправились в Академию. Правда пришлось пообещать, что я завтра их обязательно навещу. Блин, вот теперь реально палюсь. С другой стороны я теперь могу из академии, минуя всякие шаттлы, телепортироваться. Уже прогресс. И если все аккуратно делать, конечно…

Я быстренько провел разъяснительную беседу со своими русскими спутниками, чтобы никому не рассказывали о сегодняшнем нашем походе и тем более о порталах. Но те меня заверили, что все нормально. Мы типа могила и все дела! Ну надеюсь.

В результате в самой академии мы уже оказались часов в девять вечера и сразу отправились по общагам. Я еще несколько раз попробовал связатся с профессором. Но увы, безуспешно. М-да… Полчаса пришлось отвечать на сообщения друзей, которыми меня буквально завалили. Практически весь мой отряд написал по десятку. Куда пропал? Что случилось? Переживают… Приятно, черт возьми! Здесь я, конечно, отмазался. Даже объяснять ничего не стал. Просто сообщил, что все нормально, не надо волноваться. Народ явно был недоволен такой краткостью ответов, но дисциплинированно расспрашивать не стал. Кроме Юки. Вот ее точно провести не удалось, но я обещал все ей поведать завтра. Мол не планшетный разговор.

А вот профессор как и Мидзуки по прежнему были недоступны. Вот же… Я попытался связаться с Ватанабэ, но тоже безрезультатно. Напоследок позвонил Каору и постарался ее успокоить. Она, кстати, тоже не могла связаться с отцом. Блин… Ну надеюсь, что вместе с Оядзаки они наведут порядок на Куросаве. Вот мне сейчас там надо быть, а не здесь прохлаждаться. Но для себя решил, что если никаких известий завтра не получу, то отправлюсь сначала на спутник, а потом на Куросаву. Все же чувствовал я себя ответственным за род Каядзаки. Ассимилировался, блин. И как-то неправильно было бы, если я все заброшу… Потом себе точно не прощу…

А утром, едва мы вышли на завтрак, я с изумлением увидел, что в курилке перед общагой меня ждали две эолки и Юки. Орлов понимающе хмыкнул и, подхватив подходящую Булатову с Фальвэ, отправился в столовую, бросив через плечо, чтобы мы их догоняли

Так что пришлось мне по пути коротко изложить мой вчерашний поход на Куросаву. Ну хоть никто не поставил мне в упрек то, что я их не взял, и то хорошо. Хотя я видел, как переживает Юки.

— И ни с профессором, ни с Мидзуки ты так и не смог связаться? — уточнила она.

— Нет…

— Что же теперь делать? — девушка смотрела на меня с надеждой. Блин. Я как бы, увы, не волшебник…

Кстати, на завтраке меня особо не расспрашивали. Ну и хорошо. А вот когда мы уже выходили из столовой, передо мной появился служитель академии.

— Курсант Каядзаки, — произнес он, — вас ждет ректор.

Глава 22

«И так бывает»

Ректор Черного Корпуса, господин Разумовский, сразу меня насторожил. Во-первых, он был излишне предупредительным и ласковым. Встретил меня на пороге, проводил и посадил за стол. В-вторых, достал бутылку коньяка и два бокала и, поставив передо мной, сел рядом и наполнил их.

— Что случилось? — поинтересовался у него, уже понимая, что услышу что-то страшное.

— Крепитесь, Кенто, — хмуро сообщил мне ректор. — Я только сейчас получил последние новости. Профессор Мото найден мертвыми в одной из гостиниц на Куросаве

Я неверяще посмотрел на него. Почувствовал себя та,к словно меня придавило чем-то тяжелым, и я не могу открыть рот… но справился.

— Как?

— Для нас его гибель — серьезная потеря, — признался Разумовский, — гениальный учитель… выпей, Кенто, полегчает.

Я выпил, но не особо помогло.

— А дочка его? Она…

— Ее не нашли. Где она, пока неизвестно. В академии не появлялась. Надеюсь, что жива.

Ну хоть так… хоть что-то. Профессора жаль, конечно, но он знал, на что шел. А вот Мидзуки…

— Но не все еще, — ректор вновь разлил коньяк. — Ваше поместье на Куросаве уничтожено. Кто-то нанес удар орбитальными ракетами…

Блин! Надеюсь, Ватанабэ сумел свалить… Вот же ублюдок Алобэ. Ничего не пожалел, только чтобы со мной разобраться. Ну да… если бы не моя способность…

— И вот… — он положил передо мной красивую бумагу с гербовыми печатями. Ну блин, сегодня закончатся плохие вести или нет? — не знаю, почему тебя не предупредили, но бумага пришла сегодня по дипломатической почте в академию. Прочитай.

Я осторожно взял документ. Кхм… у меня по спине пробежал холодок. Бумага официально извещала ректора Черного корпуса, что курсант Кенто Каядзаки больше не имеет отношения к роду Каядзаки. По запросу нового главы Алобэ Каядзаки его величество одобрил просьбу нового главы об исключении из рода Кенто Каядзаки как дискредитирующего род и Японскую империю. Отныне Кенто Каядзаки нежелательный гость в Японской империи. А в конце было дополнение, что Японская империя перестает нести какую-либо ответственность за Кенто Каядзаки.

Только и мог, что покачать головой. Реально не понимаю. Каким же дебилом надо Хирошито быть? По идее я сейчас чуть ли не лучший ученик на первом курсе, да и что тут скромничать… возможно во всей академии. Наоборот, нужно использовать, холить и лелеять, а не сажать марионеток и убирать меня только из-за того, что позволил возразить императору. Причем возразить вообще-то по закону.

Я не выдержал и поделился своими мыслями с Разумовским, который тем временем налил по третьему бокалу. Ну вот мне всегда казалось, что русский явно расположен ко мне. И правильно понял. Тот задумчиво взглянул на меня

— Я согласен с вами, Кенто. Но увы, японцы, не в обиду вам будет сказано, всегда были слишком гордыми, и с вами тяжело было договориться. И нынешний император ничем не отличается от остальных. Ему проще последовать традициям.

— А что за фраза о том, что Японская империя перестает нести за меня ответственность? — уточнил я.

— Вы больше не часть ее, Кенто, — хмуро ответил тот, — дело в том, что даже если вы сами заплатили за обучения, курсанты академии должны быть связаны со своим государством. У нас нет независимых учеников,