Холли: Да! Я так и знала! Ты ей сказал, что любишь ее?

Я: Пока рановато.

Холли: Не рановато, если ты в нее сто лет влюблен.

Пауза.

Холли: А это так и есть, между прочим.

Я, мягко: Не уверен, Холли. Мы были просто друзьями.

Холли: Друзьями, которые любят.

Я: Холли…

Холли: Ладно, ты хотя бы сказал ей, что она тебе нравится?

Я: Она сама знает.

Холли: Точно?

Нервничаю. Так ведь? Знает же? Поцелуй – достаточное доказательство?

Холли: Ты совсем не умеешь говорить людям, как к ним относишься. Ты и мне почти не говорил, что любишь меня больше остальных пациентов. Но я все равно знаю.

Разводит руками, как будто других доказательств не требуется. Сдерживаю улыбку.

Я: Хорошо, сделаю так, чтобы она знала.

Холли: Уже неважно. Я ей все сама скажу!

И убегает от меня в толпу гостей. Черт!

Я: Холли! Холли! Ничего не…

В конце концов нахожу обеих в кухне. Врываюсь туда под конец разговора. Тиффи наклонилась и с улыбкой слушает, ее волосы под слепящими кухонными лампочками горят красноватым золотом.

Холли: Просто он хороший! И ты хорошая!

Становится на цыпочки и продолжает театральным шепотом.

Холли: А это значит, никто ни о кого не вытирает ноги.

Тиффи поднимает на меня вопросительный взгляд.

Закусываю губу. В груди разливается тепло. Подхожу, притягиваю к себе Тиффи и ерошу волосы Холли. Чудной, прозорливый ребенок.

Мо и Герти приходят ближе к вечеру, как только Леон отбывает к маме, и я повествую им о ночных волнениях до того момента как появляется до крайности необходимая бутылка вина. Мо кивает как никогда сочувственно; Герти, напротив, без конца матерится. У нее припасены для Джастина на редкость выразительные эпитеты. Видать, давно копила.

– Хочешь, переночуй у нас? – предлагает Мо. – Уступлю тебе кровать.

– Спасибо, я нормально. Не хочу прятаться. Он ничего такого ужасного не сделает, я знаю.

Мо не убежден.

– Если ты так уверена…

– Звони в любое время, мы пришлем такси. – Герти допивает вино. – И позвони утром. Хочу послушать про секс с Леоном.

Широко раскрываю глаза.

– Что?!

– Я знала! Чувствовала! – довольно поясняет она.

– А вот и нет! – Показываю язык. – Ты опять промахнулась.

Она прищуривается.

– Раздевались и все такое?

– На этом самом диване.

Она подпрыгивает как ужаленная. Я и Мо дружно прыскаем.

– Что ж, – Герти брезгливо отряхивает джинсы, – мы встречаемся с Леоном во вторник. Допросим с пристрастием и проверим, серьезны ли у него намерения.

– Постой, что во вторник?

– Надо обсудить ход апелляции.

– А Мо зачем?..

– Затем, что я хочу с ним познакомиться, – отвечает Мо без тени смущения. – А что? Все его уже видели, один я…

– Да, но… – суживаю глаза. – Он мой сосед, а не ваш!

– Зато мой клиент, – напоминает Герти, хватая сумку с кухонной стойки. – Если ты тряслась по поводу встречи с Леоном, это не значит, что мы не можем поболтать с ним в кафе как нормальные люди.

Досадно, однако возразить нечего. Винить их в чрезмерной опеке нельзя – без нее, без них я бы, возможно, до сих пор ночами рыдала в подушку в квартире Джастина. И все-таки не уверена, что готова к стадии знакомства с друзьями, их чрезмерная активность раздражает.

Все им прощаю, когда во вторник прихожу с работы и обнаруживаю на кофейном столике:

ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОШЛА ЧЕРЕЗ КОШМАР (напоминает Мо). Но выдержала и стала сильнее (просила сказать Герти, хотя ее версия была непечатной).

Ты чудесная, и я никогда не причиню тебе боль, как это делал он (это уже от меня).

Леон

– Ты меня расцелуешь! – заявляет Рейчел, приподнимаясь на цыпочки и заглядывая ко мне через горшочную стену.

Тру глаза. Я только что говорила по телефону с Мартином, который завел привычку звонить, а не приходить. Подозреваю, воображает, что это более приличествует важной персоне – слишком занятой, чтобы оторвать задницу от стула ради разговора со мной. С другой стороны, теперь я фильтрую звонки, а если все-таки приходится отвечать, могу одновременно строить рожи Рейчел, так что определенно есть плюсы.

– А что? Что ты сделала? Купила мне за́мок?

Она широко раскрывает глаза.

– Странно, что ты это сказала!

Моя очередь удивляться.

– Почему? Ты серьезно купила мне замок?

– Конечно, нет, – отвечает она, приходя в себя, – если бы я могла купить замок, я бы сначала купила его себе, извини уж. Однако речь все-таки о замке.

Тянусь за чашкой и разворачиваюсь. Для такого разговора нужен чай. Идем на кухню обычным маршрутом: сначала мимо дизайнерской, чтобы не светиться около столов главного редактора и директора, прячемся за колонну около ксерокса, чтобы не заметила Хана, и заходим в кухню с той точки, откуда сразу видно, не затаилось ли здесь начальство.

– Ну! Выкладывай! – прошу я, как только мы оказываемся в безопасности.

– Так вот… Помнишь иллюстратора, которого я наняла для второй книги нашего каменщика-дизайнера? Какой-то там Лорд…

– Конечно! Лорд-лордешенек!

Так мы с Рейчел его прозвали.

– Так вот, Лорд-лордешенек придумал идеальное решение для фотосессии Кэтрин.

Отделу маркетинга приперло рекламировать изделия из ее книги. Традиционные СМИ участвовать не спешат – не возьмут в толк, каким образом комментарии завсегдатаев «Ютуба», вроде Таши Чай-Латте, увеличивают продажи, – поэтому мы сами оплатим фотосессию и «посеем фото в соцсетях». Таша обещала поделиться у себя в блоге. До даты публикации остается чуть больше недели, и команду маркетинга и пиарщиков то и дело разбирают психи.

– Оказывается, у него есть замок в Уэльсе, – заканчивает Рейчел. – В Уэльсе! И его можно использовать!

– Серьезно? Бесплатно?

– Да! На этих выходных. Ехать далеко, и он разрешил в субботу там переночевать! В замке! И самое классное – Мартин не сможет меня, мелкую сошку, продинамить, потому что Лорд-лордешенек настаивает, чтобы именно я привезла Кэтрин! – Рейчел радостно хлопает в ладоши. – Ты, конечно, тоже едешь, потому что иначе Кэтрин не согласится: кто еще будет спасать ее от наших кикимор в лице Мартина и Ханы. Выходные в уэльском замке! В замке!