Волна перекатилась через остров Мыши, не заметив его, и ударила в берег, как в гигантский бубен. Берег содрогнулся и застонал.

Когда котел, бурливший в море, немного поостыл, Арман увидел остров Мыши. На нем уцелели две пальмы — одна с двумя ветками, а другая — даже с четырьмя.

Долго еще рыбаки, чьи лодки волной размозжило о скалы, выуживали из моря бочонки с дорогим вином, обрывки шелка, а порой и золотые украшения.

Зубчатые скалы — хребет Прадракона.

Слепящее солнце — гортань Прадракона.

Замок — его корона.

Арм-Анн

В один из дней Юта долго разглядывала причудливые знаки, некогда перерисованные ее рукой на стену около камина. Знак «небо», знак «море», знак «несчастье»… Подумав, принцесса решила возобновить изыскания в клинописном зале.

— Зачем? — удивился Арман.

Юта посмотрела на него пристально и серьезно:

— Я хочу прочитать пророчество. Если там есть строки о тебе, то обо мне тоже найдутся. Иначе как же мы узнаем, чем все это закончится?

Она ушла, а Арман долго и горестно раздумывал.

Он вспомнил, как нашел в сундуках и подарил Юте серебряный гребень. Принцесса обрадовалась и долго прихорашивалась, используя магическое зеркало, как обыкновенное… А однажды, задремав в кресле перед камином, он проснулся от Ютиного страха. Она стояла в двух шагах, бледная, дрожащая, и переводила взгляд с Армана в кресле на нож для разделки мяса, валявшийся тут же, на столе… «Что с тобой?» — спросил Арман. «Ничего, — отвечала она через силу, — я вошла, а ты… спал». «И что же в этом страшного?» «Ничего. Но я видела такой сон…» Какой именно сон видела Юта, осталось тайной — она ни за что не захотела его пересказывать.

Пожалуй, принцесса права, пытаясь разобрать пророчество. Маленькая загвоздка в другом — никому еще не удавалось этого сделать.

Исследования Юты значительно продвинулись. Однажды она выбралась из подземелья раньше обычного и, отбросив прогоревший факел, отправилась искать Армана.

В комнате с зеркалом его не оказалось. Покрикивая «Арман! Арман!», напевая и насвистывая одновременно, принцесса двинулась на поиски.

Разгуливая знакомыми коридорами, Юта вдруг обнаружила незамеченный раньше поворот. Как он смог укрыться от зоркого принцессиного взора — неизвестно, но Юта, конечно же, поспешила восполнить потерю.

Впрочем, в этом коридоре не было ничего примечательного — Юта хотела повернуть назад и возобновить поиски Армана, когда ход вдруг уперся в закрытую дверь. При Юте не было верной связки ключей — но инструмент и не понадобился, потому что дверь оказалась незапертой.

Юта, которой после всех приключений море было по колено, смело шагнула вперед.

Помещение, куда она вошла, было Ритуальной комнатой. Для Юты спокойнее было бы считать ее порождением бреда.

Как и в день похищения, откуда-то сверху бил столб света. Как и в день похищения, Юта задрожала, потому что в этом свете ритуальный зал предстал во всех ужасающих подробностях.

В центре помещался круглый стол, похожий одновременно и на алтарь, и на жертвенник. Не стол даже — глыба. Из середины его торчал железный заостренный шип; солнце безжалостно посверкивало на остриях трехгранных, круто загнутых крючьев, бахромой свисающих по краю круглого стола. Каменный пол хранил следы копоти, и копотью были покрыты отвратительные приспособления, сваленные тут же неопрятной грудой.

Юта стояла, не в состоянии сдвинуться с места. Потом подняла глаза — и увидела письмена, покрывавшие стены под самым круглым потолком. После долгих часов, проведенных ею в клинописном зале, текст был даже более понятен, чем следовало.

«Ты славен, сын… и славна твоя добыча. Исполни волю отцов и праотцов своих, вкуси венценосную пленницу в согласии с ритуалом, как подобает носящему пламя…»

И вкушали. Ютиному лихорадочному воображению явились молчаливые драконы, неподвижно сидящие вдоль стен. Сколько их тут помещалось за раз? Три? Четыре? Вон через ту чудовищную дыру, ведущую в драконий тоннель, вводили пленницу… Или нет? Ведь до этого она томилась в заточении, в башне… Может быть, ее вводили через ту самую дверь, куда Юта и вошла?

Она затравленно оглянулась. В Ритуальную комнату вело множество дверей — и один драконий тоннель… Значит, Арман бывает здесь всякий раз, когда вылетает наружу? Погоди, при чем тут Арман… Арман совершенно ни при чем. Этот зал не имеет к нему отношения, он не может отвечать за дела предков своих.

Ей горячо захотелось немедленно увидеть Армана, она уже повернулась, чтобы бежать прочь — но что-то ее удержало.

Как завороженная, почти против своей воли, она шагнула вперед, приближаясь к каменному столу. На поверхности его лежало косое солнечное пятно, и Юте казалось, что оно движется, медленно ползет по древнему, кое-где замшелому камню.

Шип, торчащий из середины стола, был ростом с Юту. Вокруг него вязью змеился текст; прочесть его можно было, только обходя стол кругом.

Принцесса двинулась в обход, стараясь поменьше смотреть на бахрому из трехгранных крючьев.

«Здесь творили свой славный промысел… здесь вкушали царственную добычу… поколения…» Далее следовала вереница имен. Юте бы остановиться, но знаки и слова приковали ее, подчинили своей воле, и она ходила кругами, то приближаясь к ужасной груде инструментов, то снова удаляясь от нее: «Им-Ар, Сам-Ар… Дин-Ар, и сын его Акк-Ар… Дон-Ир, Дан-Ан, Дар-Ар… Хар-Анн, Хен-Анн…»

В ушах у Юты зарождалась, усиливалась торжественная, ритуальная музыка, и шаги ее невольно укладывались в жесткий, беспощадный ритм: «Лир-Ир, Лак-Анн… Сан-Ир, Зар-Ар, Зон-Анн…». У принцессы закружилась голова, крючья слились в одно железное кольцо, а Юта все читала и читала: «Ган-Анн, Гар-Ар… сын его, могучий… и сын его… и сын…»

Сколько имен. Каждое имя — ритуал, и не один. Неудивительно, что так живучи страшные сказки. Каждое имя — гибель невинной девушки, и даже не одной. Каждое имя… Но вереница подходит к концу…

«Ард-Ир, Акр-Анн, и сын его…»

В голове у Юты стоял гул, она покачивалась, пытаясь удержать равновесие, и все старалась понять, что за слово, такое неприятное, царапает ее изнутри, какая тень ходит вокруг да около, никак не достигая ее сознания.

Вот и все, она сейчас уйдет. Уйдет и больше никогда сюда не вернется. Надо только перечитать последние имена, неизвестно, зачем, но этого требует кто-то посторонний, вселившийся в Юту и пробующий там, внутри, свои острые коготки…

Ей не хотелось перечитывать. Медленно, через силу, она подняла глаза…

Глаза слезились. Ничего не видно, подумала Юта, но посторонний, поселившийся в ее душе, снова завозился и заставил.

Ард-Ир… Кто это, не знаю… Акр-Анн… и сын его… сын его… сын…

У Юты подкосились ноги. Пошатнувшись, она ухватилась за трехгранный крюк.