раз пришли поговорить с тобой о вчерашнем вечере. У нас в голове какая-то каша из обрывков воспоминаний… - Селин не стала дослушивать путаные слова Марти и просто распахнула дверь своей комнаты.

- Расскажите, что вы запомнили последним? – спросила у парней Селин, когда они с трудом разместились в ее маленькой комнате.

- Последним был твой уход. Ты повернулась и пошла, - за всех ответил Керт, и поймав удивленный взгляд Селин (мол, откуда ты знаешь), сразу объяснил: - Мы уже это обсуждали, и у всех у нас последним ясным воспоминанием остался твой уход.

- А дальше? Что было дальше? – спросила Селин.

- А дальше – пропасть, - уныло ответил Керт. – Хотя, вроде бы помню, как шли в общежитие, а потом переодевались в кустах… Наверно, чтоб пятна крови не привлекли ничьего внимания, - неуверенно добавил он.

- А кто принес вам чистую одежду? – Керт только пожал плечами. Разумеется, если рассуждать логически, то одежду им должен был принести Льер, просто больше было некому, но этого никто из парней не помнил.

– Проснулись, каждый в своей комнате, - продолжил Марти, - а раны на плече у меня уже нет, - с каким-то суеверным испугом в голосе сказал он. – А в корзине для грязного белья лежит футболка с дыркой в районе плеча, вся залитая засохшей кровью.

- Покажи плечо, - коротко приказала Селин, которой очень не понравился рассказ ребят. Марти стащил футболку через голову и показал совершенно здоровую кожу. Не было даже синяка. – Как такое может быть?! – поразилась Селин. – Я своими глазами видела прут воткнутый вот в это место! – и Селин пальцем ткнула в плечо Марти.

- Ай! – скривился он. – Больно. Внутри еще немного болит.

- Так, - постаралась успокоиться Селин, чтобы как-то объяснить необъяснимое. – Вчера, когда я немного отошла от вас, я слышала, как ты Марти, орал истошным голосом, а Льер тебе говорил: «Ты чего так орешь? Эта боль вполне терпимая! - ты ему что-то сказал, а он тебе в ответ: - Я не собираюсь тратить свой резерв, чтобы обезболить твое излечение. Так что терпи и закрой рот!», - Селин обвела взглядом парней, надеясь, что хоть кто-нибудь из них даст разумное объяснение вчерашнему происшествию. Все молчали, но неожиданно Катэр как-то неуверенно кашлянул, привлекая к себе внимание.

- Я не рассказывал вам, - тихо начал он, - но у меня есть пси-способности и со мной индивидуально занимается менталист-психолог. – Катэр на некоторое время замолчал, а потом уже более уверенно продолжил: - Оказалось, что я обладаю способностью блокировать ментальные атаки, совершаемые не только по отношению ко мне, но и по отношению к тем, кто находится рядом. Этакий щит от ментального воздействия, - неловко пошутил он.

- Второй контур обороны, - задумчиво сказала Селин и с грустью взглянула на Катэра. Менталисты, защищающие сознание людей во время атаки врага – были смертниками, их старались убить в первую очередь, чтоб иметь возможность манипулировать сознанием оборонявшихся. К тому же менталисты были вынуждены стоять впереди всех, закрывая ментальным куполом, тех, кто стоял за ними. Разумеется, их старались прикрыть и защитить всеми возможными способами, вот только едва враг вычислял менталиста и направлял на него всю свою мощь… никто из менталистов не выживал во время таких прорывов.

- Я это к чему говорю, - встрепенулся Катэр. – Чтобы понимать и ощущать ментальное или как правильно говорить пси-воздействие, я должен был сам ему подвергнуться. Скажу ощущения не из приятных, - засмеялся он, очевидно припомнив какой-то случай. – Так вот, я могу точно сказать, что вчера мы втроем подверглись такому пси-воздействию. Вернее, - запнулся он, не зная, как правильнее сформулировать свои мысли, чтоб и остальным стало понятно. – Пси-воздействие было несколько иным, чем то, которое я когда-то ощущал. Мягче что ли, как-то обтекаемее. Обычно ощущение от пси-удара такое, как будто в мозг возилось раскаленное сверло, но это ощущение мгновенно проходит, и ты уже не чувствуешь ничего. А вот вчера… я ничего не почувствовал, и только сегодня по косвенным признакам понял, что на нас ментально воздействовали, очевидно, принуждая забыть ту часть вечера, когда наши раны исчезли.

- Получается, что Льер враг? – с ненавистью сказала Селин, внимательно выслушав Катэра. – Хотя… - она задумалась. – Если бы он был врагом, то зачем ему себя обнаруживать? Зачем применять пси-воздействие?

- А если у него не было выхода? – возразил Керт. – Если он так поступил, чтобы не привлечь внимание полиции?

- Тогда она должен был бы закрыть память и мне! – возразила Селин. – И не на последний час этого вечера, а на весь вечер, начиная с той минуты, когда он выбрался из оврага.

- А ты не думаешь, что мы бы не забеспокоились, поняв, что не помним несколько часов из жизни? – вступил в спор Марти.

- А так мы что не забеспокоились? – иронично спросила Селин. – Наоборот, так мы насторожились еще больше!

- Ну, не знаю, - вынужден был сказать Керт, которого поколебали доводы Селин. – Но вы все равно должны признать, что Льер очень странный, и то, что он вчера сделал похоже… тоже очень странно, - решительно закончил Керт, не желая признать, что действия Льера можно назвать чудом или волшебством.

- Надо его найти и поговорить с ним, - предложила Селин. – Сделать это надо сегодня в выходной день. Завтра начнутся занятия и тренировки, и говорить будет некогда, а мы должны знать, что с Лейером и как нам с ним поступить. Марти, ты пойдешь в его комнату, Катэр в столовую, Керт – в душевую, я – пойду в спортзал. Кто первым его найдет, пусть вызывает остальных, в одиночку с ним лучше не разговаривать. - Если парням и не понравился командный тон Селин, то они этого никак не показали, и молча, отправились в разные стороны.

Кн. 2 Ч. 1 Гл. 8