— Посмотрим. Мы с ними слишком давно не виделись, чтобы утверждать что-то уверенно. Но… надежда умирает последней. — муж ободряюще чмокнул меня в макушку, улыбнулся тётушке и убежал распоряжаться подготовкой к приёму очередных родственников.

А я подумала, что с удовольствием бы всё это Мамаево нашествие отсиделась в своей спальне, но увы, сие невозможно. Значит, набираемся терпения, закусываем удила и изображаем на лице любезность.

Впрочем, надо сказать, с приездом вышеперечисленных персонажей жить, совершенно неожиданно, стало даже немного легче. Нет, безусловно, в глазах окончательно зарябило от всех этих незнакомых людей, блуждающих по коридорах Хальдада. Память отчаянно сбоила, надрываясь в освоении безразмерного перечня новых имён.

— Так, кто это у нас, кто это у на-а-ас?.. — подавляя панику и лучезарно улыбаясь, я в очередной раз приседала в реверансе, даже не представляя, кому сейчас адресую приветствие, — Ородрет? Тулкас? А, нет, Тулкас — это, вроде, сын старшего Бронна… А-а-а! Спасите, кто-нибудь. Хоть таблички им на лоб вешай!

Первых-то запомнить труда не составило, а вот дальше народ посыпался, как горох со всеми своими детьми в придачу. Отчаявшись навести порядок в понимании кто есть кто, я нашла для себя единственно-возможный в сложившейся ситуации выход — бросить это гиблое занятие в надежде, что всё само как-нибудь уложится, и ограничиться поклонами и реверансами.

В итоге, по замку я перемещалась практически вприсядку. Ибо теперь здесь шагу ступить было невозможно, чтобы на кого-нибудь не напороться. Зато! Все эти люди нынче были заняты друг другом больше, чем мной, и совершенно отпала необходимость кого-то развлекать учтивыми беседами.

Если никто не против, я не стану мучить себя и вас поимённым перечислением всего этого хоровода, просто обойдусь краткой ремаркой. Мужчины особо контрастных эмоций не вызывали. Мужики — как мужики. Ни великой симпатии, ни особого отторжения ни к кому не возникло. Может быть от того, что я с ними практически и не общалась.

Разве только поначалу немного напрягал самый пожилой из них, который Бронн. Отметила его лишь потому, что этот динозавр вёл себя, как царь горы, полагая, что всё внимание публики должно крутиться исключительно вокруг него. Но противного дедушку неожиданно нейтрализовала брюква-Мелисандра.

Решив, что в лице старейшины нашла достойные уши для своих критичных излияний, она быстро довела того до состояния, близкого к нервному срыву. В итоге, дедуля решил благоразумно ретироваться в выделенные ему покои и появлялся оттуда только в случае реальной необходимости.

Тётки чопорно жеманничали перед представителями сильного пола (благо в этом полку изрядно прибыло), те в свою очередь соревновались в искусстве красноречия, Амидала звездила на полную катушку — все при деле. Красота! А, да, Сапфира! Кокетка так активно переключилась на прибывшую молодёжь, стараясь догнать и перегнать маман по части ослепления зрителей своей красотой, что я даже решила, что Рон отныне в безопасности. Это я, надо сказать, поторопилась с выводами.

Ну это ладно, на Сапфиру у нас имеется одна изобретательная и весьма злопамятная боевая старушка. Сейчас же мы встречали последних представителей из числа приглашённых. И как раз их я ожидала с интересом и некоторой тайной надеждой. Помните про мою страстную мечту о патентовании собственных нововведений? Ну вот. Ридгон Ринсвинд с супругой Магьер и сыном Аратаном прибыли к нам из Гордеро.

Если кто и владеет нужной мне информацией — так это они. А ещё… имелась вокруг этой семьи, точнее, самого Ринсвинда и Мелькора какая-то тайна. Рон в обстоятельствах страшной секретности сообщил мне, что когда-то очень давно братья крепко поссорились, но даже он не знает точной причины размолвки. В общем, это была первая их встреча после длительного многолетнего молчания.

Что уж так повлияло на Мелькора, что он решился прервать затянувшийся конфликт и отправить приглашение брату — не знаю. Но ещё более удивительным оказалось согласие того на сей визит. Однако, интрига.

Это я к чему так заострила внимание на последних гостях — к тому, что они оказались, пожалуй, самыми адекватными и приятными людьми из всех, кто находился нынче в Хальдаде.

Мелькор и Ринсвинд обнялись на пороге, после у мужчин состоялся долгий разговор за закрытыми дверями кабинета, и топор войны, по всей видимости, был окончательно и бесповоротно зарыт. Оба, наверное, решили, что уже не в том возрасте, чтобы хранить в памяти и лелеять обиды и недоразумения юности.

Магьер, моментально оценив ситуацию, сразу прилипла к Насуаде (правильно, я бы на её месте поступила так же). Артан, оказавшись молодым человеком, близким по возрасту к моему супругу, очень быстро нашёл общий язык с Роном и вместо того, чтобы праздно шататься по замку, как это делали остальные, предложил ему свою посильную помощь.

Ну вот, вроде, и всё. Слава богам, завтра назначены дурацкие смотрины, потом сам свадебный ритуал, и этот бардак закончится.

Утром хаотичное движение в коридорах Хальдада приобрело некоторую осмысленность. Слуги, с вечера начавшие украшать замок к празднику, продолжили это занятие, основная часть гостей заперлась по комнатам, приводя себя в порядок к торжественному выходу.

К обеду в главной «банкетной» зале заиграли приглашённые музыканты и ритуальный, простите, парад тщеславия был открыт. По-другому и не скажешь, ибо лично мне все эти чинные хороводы казались совершенно бессмысленными. Ну ладно, это я уже повторяюсь.

Мы с Роном стояли во главе стола. Муж в новеньком синем камзоле, расшитом по бортикам искусной вышивкой, украшенном рядом эффектных пуговиц был великолепен. Из-под нарочно оставленного расстёгнутым «пиджака» выглядывал белый жилет, на котором мастерицы продублировали рисунок с камзола, только уже на контрасте синим по светлому.

Единственное, что мне в его костюме казалось лишним — пенное облако жабо в ансамбле с такими же кружевами, свисающими из рукавов и скрывающими кисть до середины. Вы бы видели, как он сам плевался и чихал на эту мишуру, но тут уж наши рукодельницы, что называется, встали грудью, и пришлось смириться.

Для меня к этому случаю сшили двойное серебристо-голубое платье с нежнейшим белым орнаментом. Верхнее — с редкими цветами по всему полотну, которое надевалось как узкий халат без застёжек с небольшим шлейфом. Зато на нижнем от самой шеи и до пола длинной вереницей красовались роскошные крупные пуговицы, украшенные миниатюрной вышивкой, скопированной с той, что изящным узором струилась по бокам от них, расширяясь к подолу.

Ну и вот стоим мы себе такие красивые, справа от Рона Мелькор, слева от меня — Насуада в роли посажённой матери, а специальный человек оглашает имена гостей по старшинству и степени важности. Те, кого назвали заходят в зал, мы все чинно-благородно друг другу кланяемся, и народ рассаживается на свои строго обозначенные места.

Вот, собственно, и всё. Скука смертная. Но что оказалось действительно полезным в устроенном «торжестве», так это то, что моя находка не осталась незамеченной. Особенно у женской половины присутствующих.