В 1195 году престарелый и некомпетентный император Исаак Ангел был смещен своим братом Алексеем III, который освободил императорский трон в Константинополе для себя. Исаак Ангел, ослепленный и заключенный в тюрьму братом, надеялся вернуть себе трон. В 1201 году сын Исаака, юный Алексей, бежал из Константинополя и прибыл в Западную Европу, желая получить помощь от своего родственника Филиппа Швабского. Филипп, поглощенный внутренними проблемами Германии, ничего не мог сделать, чтобы помочь Алексею. Однако он направил юного византийца в Задар, где войско крестоносцев и венецианский флот могли оказаться значительно более полезными Алексею.

[267]

Спустя еще пятнадцать дней явились послы из Германии, которые прибыли от короля Филиппа и юного наследника константинопольского. И бароны, и дож Венеции собрались во дворце, где расположился дож. И тогда послы обратились к ним и сказали: «Сеньоры, нас послал к вам король Филипп и сын императора константинопольского, который приходится братом его жене».

«Сеньоры, – сказал король, – я посылаю к вам брата моей жены, и я отдаю его в десницу Божью, да убережет он его от смерти, и в ваши руки. Так как вы отправляетесь биться за дело Богово, и за право, и за справедливость, то должны, коли можете, возвратить наследственное достояние тем, у кого оно неправедно отобрано. И брат моей жены заключит с вами самое лучшее соглашение, какое когда-нибудь вообще заключалось с кем-либо, и окажет вам самую щедрую помощь, чтобы отвоевать заморскую землю.

Прежде всего, коли угодно будет Богу, чтобы вы возвратили царевичу его наследство, он отдаст всю империю Романии в подчинение Риму, от которого она некогда отделилась. Далее, он знает, что вы поистратились и теперь бедны; и он даст вам 200 тысяч марок серебром и продовольствие для всех войск, малых и великих. И он лично отправится с вами в землю вавилонскую[268] или пошлет туда, коли вы сочтете это за лучшее, 10 тысяч человек ратников за свой счет. Эту службу он будет оказывать вам один год. А все дни своей жизни он будет держать в заморской земле за свой счет пятьсот рыцарей».

«Сеньоры, – сказали послы, – мы имеем все полномочия, чтобы заключить такое соглашение, если вы со своей стороны хотите заключить его. И знайте, что столь выгодное соглашение никогда не предлагалось кому-либо и что тот, кто откажется заключить его, не имеет большой охоты к славе и завоеваниям».

Бароны и дож сказали, что обсудят это; и на другой день назначена была сходка. Когда же все собрались, им передали эти слова.

Было много споров. Говорил аббат де Во из ордена цистерцианцев, и говорила та часть, которая хотела распада войска; и они сказали, что никогда не согласятся, потому что они покинули свои дома не для того, чтобы выступить против христиан, и что они хотят идти в Сирию.

И другая сторона ответила: «Добрые сеньоры, в Сирии вы ничего не сможете сделать, и вы убедитесь в этом сами, увидев тех, которые оставили нас и отправились в другие гавани. И знайте, что заморская земля будет отвоевана не иначе как через вавилонскую землю или через Грецию, если вообще будет когда-нибудь отвоевана. И если мы откажемся от этого соглашения, то навсегда будем опозорены».

Как вы понимаете, войско пребывало в раздорах. Не удивляйтесь раздорам среди мирян, поскольку белые монахи из ордена цистерцианского тоже находились в раздорах. Аббат из Лоо, муж святой и праведный, а также и другие аббаты, которые держали его сторону, проповедовали и взывали к людям милосердия ради и во имя Бога удержать войско в целости и согласиться на предложение, ибо посредством этого дела лучше всего можно отвоевать заморскую землю. А аббат из Во и те, кто держал его сторону, проповедовали и постоянно твердили, что все это зло и что надо бы отправиться в Сирию и содеять там то, что сумеют!

Тогда вмешались маркиз Монферратский, и Бодуэн, граф Фландрии, и Эно, и граф Луи, и граф Гуго де Сен-Поль, и те, кто держал их сторону, и они сказали, что заключат это соглашение, ибо будут опозорены, если откажутся. И вот они пошли в дом дожа; и были вызваны послы; и заключили соглашение на таких условиях, о которых вы уже слышали, скрепив его клятвами и грамотами с висячими печатями[269].

И книга поведает вам, что было только 12 человек, принесших клятву со стороны франков, а больше не нашлось никого. Среди них были маркиз Монферратский, граф Бодуэн Фландрский, граф Луи Блуаский и Шартрский и граф Хью де Сен-Поль, а также восемь других, которые держали их сторону. Так заключено было соглашение, и изготовлены грамоты, и назначен срок, когда прибудет молодой наследник; и сроком этим определен был пятнадцатый день после будущей Пасхи Соглашение, достигнутое в Задаре, обязывало крестоносцев атаковать Константинополь, то есть совершить деяние, абсолютно несовместимое с официальной целью Крестового похода. За соглашением, без особого энтузиазма денонсированным папой, стояло могущество Венеции, и крестоносцы, которые все еще оставались в долгу перед венецианцами, начали подготовку. Армия отправилась из Задара в конце апреля 1203 года и, сделав короткие остановки в Дураццо и на Корфу, направилась в сторону Константинополя, куда и прибыла в конце июня.

Тотчас началась атака на город. В середине июля удалось проломить стену. Алексей III бежал из города, и престарелый Исаак Ангел, выйдя из тюрьмы, стал соправителем своего сына, Алексея младшего (Алексея IV).

Теперь восстановленный император и его сын должны были выполнить обещания, данные Алексеем крестоносцам. Пока крестоносцы стояли лагерем у города, Алексей старался собрать людей и деньги, которые поспешно и безответственно пообещал. Ни людей, ни денег не было, а жители Константинополя были обижены поведением крестоносцев. К январю 1204 года ситуация обострилась. Крестоносцам не терпелось вернуться к цели своего похода, а византийцы стремились избавиться и от крестоносцев, и от нового императора.

Бунт в городе против крестоносцев, равно как и правления Исаака Ангела и Алексея IV, привел к свержению двух императоров и захвату трона Алексеем V Мурзуфлом. Юного Алексея IV тихо удавили, его отец тоже был убит.

Крестоносцы запаниковали. Новые правители заняли открыто враждебную позицию по отношению к ним, да и шанса получить обещанные деньги и подкрепление больше не было. Венецианцы потребовали еще одной атаки на Константинополь, и было решено так и сделать.

[270]