– Может быть, здесь кто-то есть? – забеспокоилась Ульяна.

В ответ Андреа лишь приложил палец к губам. Спустя некоторое время они снова сделали несколько шагов вперед и заглянули в первую дверь по ходу. Комната, куда они попали, оказалась кладовкой – тесной, заставленной разного рода хламом. Ульяна наткнулась на сломанный стул и чуть не упала. Она придержала стул рукой, не дав ему грохнуться на пол.

Они сделали еще несколько шагов и остановились. Впереди горел свет. Они пошли на него и оказались в следующей комнате – маленькой, с низеньким диванчиком, столом, заставленным немытыми чашками, посреди стола стояла наполовину выпитая бутылка виски «Джонни Уокер». А на стене на паре гвоздей висел тот самый светло-серый костюм, в котором они видели Еремея, когда приходили к нему в офис, рядом болталась какая-то черная хламида. Похоже, это комната отдыха, где Еремей зависал в паузах между приемами посетителей. Ульяна задержала дыхание.

Осторожно они заглянули в комнату, которая следовала за этой. Свет был здесь. Он шел от бра на стене. Кто-то, уходя, забыл его выключить. Но не это приковало их внимание, вокруг царил полный беспорядок. Здесь все перевернули вверх дном: ящики письменного стола выворочены, блокноты и папки валяются на полу, подставка с ручками и карандашами опрокинута…

Медленно они пошли дальше…

Тело Еремея они нашли в приемной. Он сидел на черном кожаном диванчике для клиентов – прислонившись к спинке, будто ему внезапно стало плохо и он решил отдышаться. Характер ранения не оставлял сомнений в том, что он мертв – посреди лба зияла дыра, и кровь, которая еще недавно стекала струйкой, запеклась и рассекла лицо на две половины. Темно-бордовая, почти черная полоса шла от лба до подбородка.

– Похоже, его предварительно чем-то ударили, а потом выстрелили. Добили, – обернулся к ней Андреа.

Ульяну заколотила дрожь. Она вцепилась в рукав напарника.

– С-с-слушай… П-пойдем отсюда. Я-я не могу. Сейчас. – Она метнулась в сторону и не успела добежать до кабинета, как ее вырвало. Голова закружилась, и чтобы не упасть, она опустилась на пол.

– Уходим! – бросил Андреа, подняв ее, он буквально тащил Ульяну за собой. Когда они миновали кладовку, сверху послышались чьи-то шаги, и они нырнули в нее. Ульяна слышала стук собственного сердца, в висках неприятно стучало, она больше всего боялась показать свою слабость, лишиться сил. И только сейчас с удивлением обнаружила, что нога почти не болит. Наверное, напряжение вытеснило эту боль, притупило ее.

Они вышли из дома, когда шаги наверху стихли. Улицы были пустынны. Они поймали частника и продиктовали адрес гостиницы. Андреа довел ее до номера и не ушел до тех пор, пока не убедился, что она плотно закрыла дверь на щеколду и на ключ. Он предложил ей переночевать в ее комнате, но Ульяна заявила, что все в порядке.

Как только она порывалась что-то сказать о смерти Купалина, Андреа мягко останавливал ее:

– Не надо… не сейчас…

Ульяна понимала, что он прав. Нервы напряжены до предела, и единственное, в чем она сейчас нуждается, – это сон. Оставшись одна, она несколько раз бегала в туалет. Ее выворачивало наизнанку, наконец, обессиленная, она прислонилась к стене, а потом медленно добрела до кровати и рухнула на нее, уткнувшись лицом в подушку.

Утром Андреа изложил свой план действий. Он собирался посетить редакцию и спросить: не объявился ли Еремей. Заодно узнать побольше о его контактах и передвижениях за последний период. В другое время Ульяна напросилась бы пойти с ним, но ее ждала встреча с Пафнутием. Так что уход Андреа был ей на руку.

– Я с Леночкой из редакции буду через гугл-переводчик общаться, – сказал Андреа. – Она знает английский, но совсем плохо.

– Успеха! – пожелала Ульяна. – Звони.

– Непременно.

Он старался не смотреть на нее, а она – на него.

Время до встречи с карликом пролетело быстро. В два часа Ульяна стояла у калитки. К ее удивлению, она оказалась открытой. С опаской она пошла по тропинке к дому. Чем ближе она подходила, тем тревожней становилось на душе. Появилось искушение повернуть обратно, но она подавила свой порыв. Около крыльца Ульяна остановилась, и тут же дверь распахнулась – ее ждали. Пафнутий стоял в коридоре и манил ее рукой.

– Заходи! – предложил он. – Да не бойся. Уже отбоялась, наверное.

И Ульяна смело шагнула за порог.

Гостиная, в которой они в прошлый раз блуждали в потемках, теперь предстала перед ней в дневном свете. Камин, пианино, зеркало в золоченой раме, картины на стенах, диван из кожи светло-кремового оттенка, кресла, журнальный столик со стеклянной столешницей. Роскошный ковер на полу.

– Вот и пришла, красавица, – вздохнул Пафнутий. – Пожалте, милая, пожалте… Давненько вас ждал, можно сказать, скучал-надеялся на встречу. – Это паясничание Ульяне было неприятно.

– Располагайся!

– Вы ведете себя так, как будто это ваш дом, – неприязненно сказала Ульяна.

– А может, и мой, – хохотнул Пафнутий. – Что, не ожидала?

Брови Ульяны взлетели вверх, но она ничего не ответила.

– Кофе-чай, пирожное-морожное? Шампанское со льдом? Водка, виски?

– Чай без сахара.

– Черный, зеленый, фруктовый?

– Черный.

– Это можно. – Карлик заковылял в кухню. – Садись, садись! – крикнул он оттуда. – В ногах правды нет.

Ульяна медленно прошлась вдоль серванта из красного дерева, пианино… Все было дорогим, стильным.

Пафнутий появился с подносом, на котором стояли серебряный чайничек, чашки и маленькое блюдечко с печеньем. Он поставил поднос на журнальный столик и, взяв чашку, подвинул ее к Ульяне.

– Все как в лучших домах Лондона и Парижа, – и он подмигнул ей. – А провожатый-то где?

– Вы же велели мне приходить одной…

– Правильно. Это я тебя проверял. Тест, так сказать, на вшивость. Дома сидит твой красавчик?

Этот развязный тон покоробил Ульяну, но она сказала себе, что ради информации можно и потерпеть… Эти слова она повторила про себя три раза.

– Я за ним не слежу.

– Разве не хочешь замуж выйти за итальяшку, а? Молодой, красивый…

– Послушайте, – не вытерпела Ульяна. – Я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать достоинства моего… друга. Совсем не за этим. Вроде бы мы договаривались о другом…

– Точнехонько, это я прикалываюсь. Скучно мне, вот и пытаюсь себя развлечь. А ты живое лицо. К тому же очень симпатичное.

– Спасибо.

– А чего чай не пьешь? Остынет.

Ульяна сделала глоток и поставила чашку обратно на столик.

Возникла пауза.

– Ладно, поговорим, – проворчал Пафнутий. – Понимаю, что слушать старого урода тебе неприятно, поэтому приступаю к делу… Что тебе нужно? Только, пожалуйста, не ври. Боком тебе вранье выйдет. Кумекаешь? Девка ты вроде неглупая, поэтому должна соображать, что и как.