Бесит.

– Помнишь, как тормозить нужно? – спрашивает участливо, помогает надеть лыжи. Надавливаю пяткой, фиксируя ботинок в лыжне. Уверенно киваю, не настолько плохи мои знания. – Хорошо. Я буду рядом, помогу, если что.

Лютый ведёт нас без очереди к подъемнику, придерживает за талию, когда нас цепляют. Удивительно, ведь даже его голос меняется, никаких приказных ноток.

«Хоть к ране прикладывай» как повторяла моя мама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Только это бесит, а не подкупает. Сталкер ведёт себя так на показ, никогда подобного участия не проявлял ко мне. А теперь… Сильнее сжимаю в руках палки, хотя так и тянет случайно пырнуть мужчину острым концом.

– Это лучший уровень, дальше костоломка, сплошной лёд. Не будем рисковать, правда?

– Конечно.

Поправляю шапку, которая лезет в глаза, отъезжаю чуть в сторону. А потом, стоит Лютому не секунду потерять концентрацию, отталкиваюсь и лечу вниз. По прямой, никаких зигзагов и тормозов.

Ветер шумит в ушах, бьет хлопьями снега в лицо. Холод кусается и разжигает огонь одновременно. Забытое чувство свободы возвращается, пьянит, кружит голову.

Я лечу вниз.

Почти парю в воздухе, объезжая других отдыхающих.

Это прекрасно.

Это лучшее, что было в этом году.

Я выворачиваю ступни внутрь, начиная тормозить в конце склона, сворачиваю к месту, где почти никого нет. Кровь бурлит внутри, разносит адреналин. Меня потряхивает от переизбытка эмоций, когда рядом резко тормозит Лютый.

– Кристина…

– Ты видел? – перебиваю, прикладываю дрожащие ладони к лицу. – Видел, как я ехала?

– Видел, блядь.

– Не ругайся, пожалуйста. Я… Я летела, неслась. Это было так здорово. Прямо… Пошли скорее, я ещё раз хочу. Или ты здесь подождёшь?

– С тобой пойду. Но если хоть раз свалишься, отправишься домой, будет тебе постельный режим.

– Не нужно меня учить, ладно? – произношу на удивление твердо, повторяя, что передо мной не сталкер, а давний знакомый. – Я сама разберусь, что мне нужно делать, Лёша.

Я буквально заставляю себя произнести это ненавистное имя, которое кажется невообразимо чужим. Но срабатывает, потому что Лютый кивает, возвращая на лицо маску улыбки.

– Конечно, извини, я просто очень беспокоюсь о тебе. А если ты себе что-то сломаешь?

– Будешь носить мне мандаринки в больницу.

Подмигиваю, и решаю не думать об этом. Просто вычеркнуть ту секунду из памяти. Мне только предстоит разобраться с тем, как вести себя теперь, но день слишком прекрасный, не хочу его портить.

Всё повторяется. Скучный медленный подъем, а потом резкий спуск вниз. У меня тело болит, спину тянет от непривычки, а коленки дрожат от постоянного напряжения. Но всё равно – я в диком восторге.

Если бы Лютый сразу меня сюда пригласил, а не на ту непонятную прогулку… Я бы сама его расцеловала, честно! Потому что радость так сильно давит в груди, что мне нужно ею с кем-то поделиться.

Я забываю обо всём. Что там сталкер и Лёша, и другие подозрительные личности в моей жизни. Когда тут – настоящее приключение. Никогда не думала, что настолько буду скучать за лыжами.

Я хватаюсь за руки мужчины, когда едва не падают от усталости. Влажные от снега волосы путаются, сердце выстукивает сумасшедший ритм. А мне так хорошо!

– Ты вся замерзла, Кристин, - Лютый недовольно хмурится, прикасается к моему лицу. – Вон, даже нос холодный.

– Я тебе не собака, - смахиваю руку мужчины, не переставая улыбаться. Мне так хо-ро-шо, я всё простить могу. – Я ещё хочу, хотя бы раз.

– Сколько хочешь, - едва наклоняет голову, но в глазах читается приговор. – А потом пойдём греться. Ты мне глинтвейн обещала.

– Точно… А может ты сейчас что-то купишь? Там очередь, - киваю на ларёк, где все отдыхающие покупают кофе. – Я спущусь ещё один раз, сразу согреюсь и пойдём куда-то. Просто спущусь.

Уточняю на всякий случай. Мне просто хочется скатиться один раз, не чувствуя внимательный взгляд в спину. Без ощущения постоянного контроля, потому что Лютый едет чётко за мной.

Мужчина кивает, и я забираю у него пропуск на подъемник, спешу, пока никто не передумал. Никогда не могла подумать, что свидание с Лютым не окажется провалом.

Я проезжаю дальше, чем планировала, на самую верхушку склона. Представляю, как будет круто нестись на все скорости вниз, пока не нужно тормозить внизу. Спуск будет дольше минуты на две, идеально.

Хорошо.

Я сглатываю, когда вижу крутой обрыв. Почти прямая линия, но отступать некуда, только вперед. Крепче сжимаю палки, решая проехаться зигзагом, а не напрямую.

Задерживаю дыхание, будто это поможет, а в следующую секунду визжу от того, насколько потрясающе это ощущается. Будто меня сам ветер несёт, подгоняет.

Наклоняю корпус вперед, ускоряюсь, забываю о том, что хотела безопасней ехать. К черту. Сегодня мне всё можно. Я буду ловить каждую секунду жизни, пока могу это сделать.

В какой-то момент я теряю равновесие, лыжня заезжает на другую и меня подбрасывает вперед. Скатанный слой снега совсем не смягчает удар, только руки отбиваю. Продолжаю скользит вниз корпусом, не останавливаясь.

А потом меня накрывает темнотой.

Глава 32. Лютый

– Твою мать.

Всё внутри тупо опустилось.

Исчезло.

Разорвалось, когда я увидел это падение. Кувырок, блядь, с душой. Кристину крутило и тянуло вниз, а потом она замерла, не двигаясь. Чертов кофе обжог руки, когда я бросил стаканчик на землю. Бросился к подъемнику.

Выдеру.

Неделю ходить не сможет.

Оттрахаю так, что забудет о подъемниках и развлечениях. К кровати привяжу и буду заглядывать, чтобы пар спустить. Никаких больше свиданий златовласка не увидит.

Пусть только живой будет.

А дальше разберусь.

Даже орать не буду, честно.

Какого хера она совсем не двигается.

– Разошлись, - рявкаю на кого-то, кто рядом с ней остановился. Падаю на колени, не решаясь прикоснуться к девушке. А если она сломала себе что-то? Нельзя трогать. – Нахуй свалили.

– Лют… Я в порядке, - шепчет, а потом заходится смехом. – Нормально.

– Ебанутая.

Она смеётся, а у меня сердце встало. Всё, не работает. Мотор заглох, ни один механик не запустит. Она же могла… Она могла на тот свет отправиться. А это единственное место, где я достать не смогу.

Аккуратно прикасаюсь, осматриваю шею, руки, ноги сгибаю. Ищу место, на которое удар пришелся. На голову отбитая. Сильнее меня. Потому что её жизнью я ни разу не рисковал!