Даниэла подошла к одному из ярких постеров. На нем была изображена девушка в купальнике внутри странного аппарата с яркими лампами.

― Если хочешь, могу сводить тебя пожариться, — шепнул ей на ухо Маркос

― Не уверена, что хочу жариться.

Чинос расхохотался.

― Ну это смотря кто будет тебя жарить, querida[19].

― Откуда у вас электрическая энергия? — спросил Крисмани.

Вагант вмешался:

― У нас есть дела поважнее. Где твои начальники? Где ваш управляющий?

― Управляющий? Что это вообще такое? У нас есть король.

― Я думал, что ваши начальники называются лаобань.

― Ты неправильно думал. Лаобань много, а самый могущественный из них — наш король.

Сказав это, он показал на постройку из кирпича, доходившую до самого потолка станции, с узкими и высокими окнами и мраморными вставками. Отцу Дэниэлсу она напомнила средневековые церкви, в строительстве которых использовались античные статуи, колонны и каменные плиты. Здесь использовали более современные мраморные детали, но результат был тот же.

― Король чего?

― Король мамбо, естественно, — ответил Маркос, указывая на разноцветную роспись на одной из стен: Майкл Джексон, делающий лунную походку, в расшитом блестками пиджаке.

― Кто это? — спросила Даниэла.

Джон Дэниэлс с улыбкой покачал головой.

― Долгая история.

Потом сказал ей на ухо: «Он танцевал что угодно, но только не мамбо».

Форма на стоявших у входа часовых была не просто безупречна, она была выглажена. Ружья, которые они держали в положении «на плечо», начищены до блеска, как и сапоги. Проходя мимо, Вагант и Крисмани почувствовали себя неловко. Запах немытых человеческих тел до такой степени вошел для них в норму, что только теперь, когда было с чем сравнить, они почувствовали, насколько грязны и привыкли к собственной грязи, — что, наверное, даже хуже.

― Ведите себя подобающе при короле, — шепотом предупредил их Маркос.

Фыркнув, Вагант сделал шаг вперед.

Один из Чинос остановил его.

― Никто не войдет туда с оружием. Никто.

― Без своего оружия я буду чувствовать себя голым. Не думаю, что предстать голым перед королем — подобающее поведение.

― Он прав, — прогремел голос изнутри здания, — если кто-то и должен входить сюда голым, так это моя дама.

Васкес склонил голову и опустился на колени.

Из глубины темного входа выступил чернокожий человек, одетый во все белое. На шее висело несколько массивных, как якорные, золотых цепей. Не толстый, но в теле. Короткие курчавые волосы. Темные очки.

«А эти Чинос любят эффектные выходы», — подумал Дэниэлс.

Вокруг стояло шесть охранников, державших руки на пистолетах.

― Кого ты привел ко мне, Маркос?

― Нарушителей границ.

― А что у тебя с зубами?

― Несчастный случай, — солгал Маркос. Король пожал плечами.

— Ну так что, скажешь, кого привел в мой дворец?

Вагант раскрыл было рот, чтобы ответить, но король прервал его:

― Молчать. Я хочу поговорить со своим сыном.

«Вот дерьмо, — подумал начальник разведчиков, — я врезал сыну короля».

― Я встретил их на станции Пагано. Я шел туда на встречу с Джулио и его Альберти, но когда пришел, эти козлы перебили его и всех его людей.

― Мы им уже заплатили за этот месяц?

― Нет.

― Ах так? Тем лучше. И что же? Они уложили их всех? Эти четверо?

― Эти четверо и их войско. Я насчитал не меньше пятидесяти человек. Они снаружи.

Выражение лица короля стало более напряженным.

― Черт возьми. И откуда они? Вы откуда, парни?

― С Бонолы.

― С Бонолы? Что-то вы далеко отошли от своей зоны, ребятки.

― Я не знал, что существуют зоны.

― О, существуют, еще как существуют. Нужно учить географию. Существует зона Монстров и зона Сынов Гнева, зона Альберти и зона Серожопых... Разумеется, зона Циклопов, и Безголовых, и Амазонок...

― Ты шутишь, — сказал Вагант.

― Отчасти. Входите. Я покажу вам карту, так будет понятней. Можете оставить оружие при себе, если вы так лучше себя чувствуете. Но даже не пытайтесь использовать его, потому что мои ребята, чуть что, мигом хватаются за пистолет.

Они прошли по коридору, на стенах которого висели картины. Джон узнал одного Уорхола и нескольких Лихтенштейнов. Пыль и черная копоть свечей, освещавших коридор, сделали их темными, как старинные полотна.

Они вошли в комнату пять на шесть метров, освещенную гигантским канделябром из муранского стекла, свисавшим с высокого потолка. Лампочки светились слабо и прерывисто, но сам факт наличия электричества был чудом в этом новом мире.

― Садитесь, располагайтесь, — пригласил их король мамбо.

Семь кресел, стоявших вокруг письменного стола, не подходили друг другу по стилю, но все были отличного качества.

― Эти Сыны Гнева, — спросил король, — что вам о них известно?

― Немногое, — ответил Вагант.

― Вы живете ближе. Что можете сказать о них вы? — вмешался Дэниэлс. — Откуда взялись эти головорезы?

Король пожал плечами.

― У нас нет точных данных, — ответил он. — Мы знаем только, что все изменилось около двух лет назад. До того они жили, никого не доставая, в зоне центрального вокзала. Было известно, что у них есть электричество, — вероятно, от генераторов. Вполне логично, что на станции были генераторы. Конечно, мы знали, что они превосходят нас в военном отношении. Когда владеешь такой соблазнительной крепостью, как у них, нужно иметь хорошую оборону.

― А потом? Что произошло два года назад?

― Этого никто не знает. Эти сукины дети вдруг ни с того ни с сего сделались ужасно агрессивными. Они начали одеваться во все черное, таскаться по городу на этих своих бронированных пикапах, захватывать территории вдоль линии метрополитена. Они перебили много наших. Тоннельных крыс... Как вы их называете?

― Разведчиками, — ответил Вагант.

― Ну да, разведчиков. Мы находили их искромсанными на мелкие куски, а во рту у них лежали металлические шарики в виде глаз. У нас накопилась целая коллекция. Десятки шариков. И каждый из них означает одного мертвеца. Потому что, убив пару десятков разведчиков, они вошли во вкус и стали нападать на торговцев, на поселения. Они убивают всех подряд: мужчин, женщин, детей. Для них это не имеет значения. Мы для них всего лишь мясо. У меня мороз по коже при мысли об этих уродах.