— Как много талантов уместились в одном молодом человеке, — ернически заметил маркграф. — Как твой друг объясняет свои обширные знания?

— Списывает на наставничество сторожа приюта, в котором он учился.

— Что за сторож?

— Выгоревший оруженосец. На службе не блистал. Более того, вылетел со службы с позором.

— И чему такой мог научить? Ты разговаривал с ним?

— Не успел. Сторож умер… По естественным причинам! Я это дважды проверил.

— А сам Гарн — это точно Гарн?

— Подмена сомнительна. Я отследил весь его путь от ворот гимназии до академии. На поезде его отлично запомнили, а на вокзале мы познакомились. Словесное описание так же в точности совпадает. Он — это он.

— К твоему прадеду альвы однажды отправили убийцу, которая была копией твоей прабабки, — напомнил маркграф.

Константин поморщился. Эту легендарную историю он помнил. И искренне надеялся, что это просто легенда или неправильные записи. В любом случае, ни с чем подобным никто из рода Ранк более не сталкивался. Что обнадеживало.

А старые записи…

Кто-то мог что-то не так понять, вот и ушла в мир гулять страшилка про меняющих облик.

— Мне удалось проверить его кровь, — не без гордости отметил он, умолчав, что это получилось случайно. — Он человек — это точно.

— Осень восемьсот пятьдесят шестого года, — внезапно пробормотал маркграф. — Неплохой дар, родители неизвестны. Скорее всего, мать загуляла с кем-то из аристократов. Но связь была недолгой. Мимолетная интрижка, а то и встреча на одну ночь. Вычитаем девять месяцев. Кажется, примерно в это время первый принц был с инспекцией в Спорных землях. И его ставка находилась именно в Хоронге.

— Ты думаешь? — глаза Константина расширились.

Это что же выходит, если древняя история про первого железного маркграфа и императрицу правда, то они с Гарном еще и дальние родственники?

— Он не особо похож на принца. Скорее всего, его отцом был кто-то из свиты, — слегка спустил его с небес на землю маркграф. — Впрочем, даже если это Сандор, то это не имеет никакого значения. По империи бегает такое количество бастардов наших принцев, что их хватит на полный баллей из шести копий. Можно сказать, что так наследнички крепят оборону!

На этот счет Константин мог бы напомнить деду о том, с чего начинался род Ранк. Отец Александра, первый Железный маркграф, прославился тем, что брал в свои рыцари только женщин, которые вскоре становились его любовницами и женами, породив целое дерево побочных ветвей рода Ранк. Да и бастардов железный маркграф наплодил не меньше, взять ту же тайную, легендарную, но всем известную историю с императрицей…

— У меня неплохие отношения с Сагаром из рода Вегейр. Можно проверить Гарна на родство с императорской фамилией.

— Не стоит загонять себя в ненужные долги ради пустого интереса. Будь Гарн перспективным магом, тогда имело бы смысл копать в этом направлении. А то и добиваться его признания, если мои подозрения верны. Карманный принц роду бы не помешал, — мечтательно вздохнул Александр Ранк. — А если не принц, то хотя бы глава рода. Но простой рыцарь в наследниках фольхам не интересен.

От этого замечания по спине Константина пробежал холодок. Карманный принц это в перспективе карманный император. А ради такой цели Александр Ранк способен на многое. Нет, замечательно, что Гарн не прыгнет выше рыцаря. И все же Константин слишком хорошо знал своего деда и чувствовал — тот что-то не договаривает. Но не знал, хочет ли он это «что-то» узнать.

Он уважал маркграфа. Считал многие его поступки правильными. Многие, но далеко не все. Поставив перед собой цель, Александр Ранк имел привычку сносить со своего пути любые препятствия. Или все, что посчитает таковым, включая людей. И Константину не хотелось, чтобы глава рода Ранк посчитал его новоприобретенного друга препятствием каким-то планам или втянул в свои игры.

— Можно вопрос? — нехотя поинтересовался он.

— Попробуй, — усмехнулся маркграф.

— Кто рассказал о Гарне?

Усмешка на лице маркграфа стала еще шире.

— Мой дорогой троюродный внук, неужели ты думаешь, что в академии за тобой не присматривают? Дело не в доверии! — резко добавил Александр Ранк, заметив, что щеки Константина наливаются краской гнева. — У нашего рода слишком много врагов. Мы потеряли многих… А кто за тобой присматривает, догадайся сам. Ты умный мальчик.

— Врагов было бы меньше, если бы кто-то не плодил их с такой скоростью, — обиженно проворчал Константин. Намек про потери он понял, как никто другой. Его родители тоже стали жертвами этой тайной, но вовсе не бескровной войны. Нет, он догадывался, что у деда есть глаза в академии. Но одно дело догадываться и совсем другое — знать наверняка.

— Дерзишь, малек? — Маркграф не разозлился. Из молодого поколения рода, это непослушное дитя ходило в числе его любимчиков, пусть Константин и думает иначе. Молодой, не понимает. От кого многого ждешь от того и многого требуешь. — Фольхи, мой дорогой внук, тащат эту империю в пропасть. Их интриги, вечная грызня за власть. Одни хотят выгрызть еще больше вольностей, став аналогом торговых домов островитян. Другие развесили уши и слушают сказочки альвов о вечной жизни в «гармонии с природой». Приструнить их может только сила! В идеале — сила императора. Но старый Суман заигрался в дипломатию. И забыл, что лучший аргумент в переговорах — меч у горла твоего оппонента или ствол пистолета, приставленный к его лбу. Именно я, наш род и Корпус были тем мечом. Теперь императорский род безоружен и все идет к большой драке… Что-то мы заговорились, — резко сменил тему старый маркграф. — Как там наша гостья?

— По-моему, она в библиотеке. Лилла за ней присматривает.

— Хорошо, пригласи баронессу сюда. Нам есть, о чем поговорить.

Оставшись один, Александр Ранк откинул одеяло и небрежно потер левый висок дулом зажатого в руке револьвера. Глупая привычка родилась еще в юности. Отец часто ругал его за это. Говорил, что когда-нибудь он сделает себе дырку в пустой голове.

Что же, тут первый железный маркграф ошибся. А Александр пронес привычку через долгие годы.

— Интересный паж, — пробормотал маркграф. — Стоит за