Он вынужден жениться на Мадлен де Л'От-Виронь, и ничего не может с этим поделать. Более того, Эмери охватил приступ радостного вожделения. Теперь он тверд. Он сможет перебороть свое чувство, если даже для этого ему придется носить власяницу.

Но как он сможет предотвратить другую опасность – разоблачение себя как Золотого Оленя? Кто откроет его тайну? Может быть, сама Мадлен. Мечтает ли она побыстрее стать вдовой? Это не принесет ей пользы, потому что ее немедленно снова выдадут замуж. А может быть, она думает держать свои знания над его головой, как топор? Тогда он первым откроется Вильгельму.

Даже если Мадлен попридержит язык, в деревне есть предатель, которого так и не раскрыли. А если предателю еще неизвестна правда, всегда есть опасность разоблачения со стороны тех местных, кто его знает. Будет достаточно одного неосторожного слова. Или злого умысла. Теперь Альдреда зла на него за отказ подарить ей немного зрелых постельных утех.

Писарь начал читать вслух брачный контракт. Эмери почти не слушал, но он уловил, что документ выдержан в нормандском стиле. Мужу предоставлялась полная власть над женой и ее имуществом. Если она по глупости сделала свой выбор из-за его слов об английских законах и правах женщин, скоро ей предстоит понять свою ошибку.

Затем Эмери услышал следующую часть документа и удивленно взглянул на отца. Граф Гай отдавал ему Роллстон, и теперь он должен был передать его Мадлен в качестве ее доли наследства.

– Нет, – вмешался он импульсивно, и все посмотрели на него.

Эмери была невыносима мысль, что Роллстон попадет в ее жестокие руки, но он подыскал тактичный предлог:

– В этом нет никакого смысла. Здесь дом леди Мадлен, и она с ним знакома. Ее наследством должно стать имение Баддерсли.

Король пожал плечами:

– Как хочешь. Вся остальная собственность, которая переходит с баронством, будет семейным достоянием.

Другими словами, его. Эмери мельком взглянул на Мадлен, чтобы увидеть ее реакцию. Замена была не в ее пользу, так как имение Баддерсли было разорено и в нем царил хаос, тогда как имение Роллстон процветало. Девушка осталась безучастной.

Писарь продолжал оглашать имущественные права обеих сторон и меры, предусмотренные на случай смерти любой из сторон, и для их детей, и на случай отсутствия детей, и для их внуков…

Мадлен едва слышала голос писаря, пока он читал длинный манускрипт. Имущественные права ничего не значили для нее. Она вышла замуж за человека, который ее ненавидел.

Внезапно он заговорил, прервав чтение, возражая на что-то. Мадлен поняла, что он возвратил ей назад Баддерсли как ее собственное наследственное имущество. В смущении она удивленно поглядела на него, потому что не ожидала доброго отношения. Но в этот момент он на нее не смотрел.

Настало время подписывать брачный контракт. Руки Мадлен вспотели, но она взяла перо и подписалась. Следом поставил свою подпись Эмери. За ним расписались все свидетели, начиная с короля и включая всех рыцарей.

Затем король, широко улыбаясь, взял руки Мадлен и Эмери и соединил их. Девушка почувствовала, что жених взял ее руку неохотно.

– Теперь в церковь, – сказал король, – а потом мы наконец сможем подкрепиться. Мой желудок гудит, как пустая бочка. Тебе нужно кольцо, – сказал он Эмери. – У тебя есть одно в запасе.

Мадлен ощутила, как он напрягся, и взглянула на два кольца, которые он носил. Витое, проволочное на его левой руке и массивное на правой. Он вручит ей дар? Нет. Эти кольца были символами союза, столь же нерушимого, как сам брак. Которое из них он отдаст? Почему это так важно? Обстановка опасно накалилась, но тут граф Гай выступил вперед и снял кольцо со своего мизинца.

– Этим кольцом я венчался с моей первой женой. Я буду польщен, если оно пригодится.

Эмери де Гайяр взял кольцо со вздохом облегчения.

– Спасибо, отец! – Слова прозвучали с неподдельной искренностью.

Отец Седрик ожидал у дверей церкви. Когда он увидел, кого выбрала Мадлен, его улыбка расцвела еще ярче. Он поднял руку и благословил молодую пару.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

Отец Седрик проворно сам произнес за молодых заявления о намерениях и согласии, перечислил обязательства супругов и объявил, что это честный союз.

Король взял руку Мадлен и отдал ее Эмери, даруя ему полную и безоговорочную власть над ней. Эмери надел кольцо своего отца на безымянный палец ее правой руки.

– Вручаю тебе это золотое кольцо в знак нашего союза, – хмуро произнес он. – Окажи мне честь, приняв его, и пусть этот дар соединит нас навеки.

– Теперь вы муж и жена перед лицом Господа, – радостно объявил отец Седрик, – и над вами его благословение. Эмери, всегда будь добр со своей женой и во всем стань ее опорой. Мадлен, всегда будь добра к своему мужу и во всем стань ему поддержкой.

«Даже в измене? – подумала Мадлен. – Скорее всего я не смогу».

Она дала свою собственную клятву: «Или Эмери де Гайяр прекратит свою работу на англичан, или я заявлю на него королю!»

Отец Седрик снова благословил их во имя пресвятой Троицы, Непорочной Девы и всех святых. Священник повернулся, чтобы отвести их в часовню, но король остановил его.

– Встань перед мужем на колени, леди Мадлен, – сказал он, – как велит обычай. Ты склонна к самоуверенности. Встань на колени и поцелуй руку лорду Эмери, руку, которая впредь будет карать тебя за твои заблуждения.

Вильгельм был явно все еще зол на нее.

«Если бы вы только знали, сир, – думала Мадлен, – что приказали мне преклонить колени перед предателем».

Но она повиновалась и встала на колени, чтобы поцеловать пальцы правой руки своего мужа.

Во время мессы она молилась, чтобы Господь даровал ей сил наладить их брак и отвратить мужа от измены. После этого они прошествовали в замок под приветственные крики людей. Мадлен старалась улыбаться, но ей это плохо удавалось. Эмери даже не пытался. О, милостивый Боже, беспомощно вопрошала она, что будет ночью, когда они останутся наедине? Разве он не обещал превратить ее жизнь в кошмар, если она выберет его? Но она вспомнила, что у нее тоже есть оружие. Она держит его жизнь в своих руках. Трапеза была превосходной. Настоящее пиршество, а не завтрак. Она не занималась подготовкой праздника с прошлого полудня, но слуги Баддерсли проявили рвение и приготовили отличное мясо, прекрасные сладкие блюда. Всего было в избытке. Для окрестного люда во дворе зажарили быка. Эмери и Мадлен сидели на возвышении, даже король уселся ниже. Они молчали. Граф Гай наклонился и сказал Эмери:

– Поговори с ней. Ты должен был подумать, о чем с ней говорить.

– Очень о многом. Но это будет позже.

Мадлен потеряла последние остатки аппетита. Когда пир подошел к концу, король повернулся к ней:

– Возможно, ты не совсем представляешь себе ситуацию, леди Мадлен. Я со своими приближенными должен вскоре уехать, но мы хотим видеть это дело завершенным. Я думаю, вам уже постелили наверху.