Через несколько минут перед нами появляется бледное лицо Шакала. На нем мундир с высоким белым воротом, волосы зачесаны на косой пробор. Он смотрит на нас без злобы, скорее с некоторым удовольствием, не считая нужным прерывать завтрак.

– Жнец и Арес, – произносит он тихим утробным голосом и вытирает рот салфеткой. – Дэрроу, ты покинул нас так быстро, что мы даже не успели попрощаться. Должен сказать, выглядишь просто отлично! А Виктра с тобой?

– Адриус, – спокойно начинаю я, – тебе, разумеется, уже известно, что на территории «Сан индастриз» произошел взрыв и твой союзник Квиксильвер пропал без вести. Понимаю, что расследование – дело долгое, улики будут разбирать еще несколько часов, а может, и дней. Поэтому я решил сам позвонить тебе и прояснить ситуацию. Мы, Сыны Ареса, похитили Квиксильвера!

– Ясно, – отзывается он, кладет ложку и делает глоток кофе из белоснежной чашки. – И зачем?

– Он будет у нас в заложниках до тех пор, пока ты не выпустишь всех политзаключенных, противозаконно содержащихся в твоих тюрьмах, и всех представителей низших цветов, отправленных в концлагеря! Кроме того, мы требуем, чтобы ты взял на себя ответственность за убийство своего отца! Публично!

– Это все? – спрашивает Шакал абсолютно спокойно, хотя сам наверняка пытается понять, как мы узнали о его связи с Квиксильвером.

– Ну еще тебе придется лично поцеловать мою пухлую попку, – не удерживается Севро.

– Какая прелесть! – отвечает Шакал, глядя на кого-то за пределами экрана. – Агенты сообщают мне, что через десять минут после нападения на «Сан индастриз» был объявлен мораторий на все перелеты, а корабль, успевший покинуть место событий, исчез в Яме. В таком случае, если я правильно понимаю, вы все еще на Фобосе.

Делаю паузу, чтобы он решил, что попал в точку и застал меня врасплох.

– Если наши требования не будут выполнены, Квиксильвер распрощается с жизнью!

– Прискорбно, но я не вступаю в переговоры с террористами. Особенно если они могут записывать наш разговор, а потом слить его в сеть в политических целях, – говорит Шакал, делая глоток кофе. – Я выслушал твое предложение, теперь послушай, что я тебе скажу: беги! Прямо сейчас, пока еще есть возможность! Но знай, что, куда бы ты ни отправился, где бы ни спрятался, ты не сможешь защитить своих друзей! Я убью их всех, а потом верну тебя в камеру вместе с их отрубленными головами. Тебе не скрыться, Дэрроу. Обещаю, я найду тебя! – произносит он и отключается.

– Как думаешь, он сначала пошлет скелетов, а потом легионы? – спрашивает Севро.

– Будем надеяться. Ладно, а теперь за дело!

* * *

Яма – город клеток. Ряд за рядом, колонна за колонной, ячейки из ржавого металла парят в невесомости. Они повсюду, ими занят весь центр Фобоса. Каждая клетка – жизнь в миниатюре. На крючках парит в воздухе одежда. В переносных термальных пресс-грилях с шипением жарится еда из сотни разных регионов Марса. Стены клеток обклеены картинками, на которых изображены далекие озера и горы, и семейными фотографиями. Здесь все тусклое и серое: проржавевшие железяки, поношенная одежда, усталые, бесцветные лица оранжевых и алых, которые попали в ловушку, оказавшись за тысячи километров от дома. Единственные цветные пятна – планшеты и голографические мониторы, осколками разбитой мечты сияющие среди этой кучи металлолома. Мужчины и женщины как приклеенные сидят перед экранами, смотрят какие-то передачки, забывают, где находятся, и переносятся туда, где им хотелось бы быть. Многие завесили стены клеток одеялами или закрыли листами картона, чтобы получить иллюзию личного пространства и отгородиться от соседей, но от запахов и звуков никуда не деться. Гортанный скрежет захлопывающихся дверей, щелканье замков, смех и кашель, жужжание генераторов… Публичные голографические экраны извергают потоки команд вроде тех, с помощью которых дрессируют собак. Все это смешивается и варится в одном котле, словно густой суп из шума и тусклого света.

Когда-то Ролло жил в трущобах южной окраины, где теперь заправляет синдикат. Сынов изгнали оттуда около двух месяцев назад. Лечу вдоль пластиковых тросов, опутавших каньоны клеток, мимо докеров и обслуживающих башни рабочих, которые карабкаются наверх в свои убогие дома. Заслышав низкий гул моих новых гравиботов, они задирают голову – этот звук им незнаком. Нечто подобное попадалось им только в голографическом видео или виртуальных мирах, куда зеленые воротилы открывают доступ всем, кто готов расстаться с полтинником за минуту счастья. Большинство из этих людей в глаза не видели живого аурея, и уж тем более – в полном боевом обмундировании. Для них я представляю собой ужасающее зрелище.

Семь часов назад я собрал всех наших в штабе Сынов Ареса, вышел на связь с Танцором и объяснил им, в чем состоит мой план. Шесть часов назад я узнал, что кто-то помог Каваксу сбежать из камеры. Пять часов назад Виктра доставила Квиксильвера и Маттео назад в их башню, и остаток ночи Квиксильвер занимался активацией своих ячеек и контактов в Синих Ульях, готовясь к тому, что вот-вот произойдет. Четыре часа назад службы безопасности Квиксильвера присоединились к Сынам Ареса и дали им доступ к арсеналам оружия и доспехов, а потом нам сообщили, что два разрушителя Августуса вышли из доков на орбите. Три часа назад Рагнар и Ролло привели тысячу Сынов Ареса к мусорным ангарам на уровне 43В, чтобы заняться скифами. Два часа назад к запуску была подготовлена одна из частных яхт Квиксильвера. Час назад разрушители Сообщества запустили четыре транспорта с военными для высадки в межпланетном космическом порту Скайреш, а на моих доспехах высох слой кроваво-красной краски.

Теперь я могу идти на войну.

Все готово.

Мчусь через центр Ямы, и за моей спиной моментально стихают все звуки. Лезвие цвета слоновой кости обернуто вокруг предплечья. Рядом со мной летит Севро, внушающий ужас своим огромным шипастым шлемом Ареса – единственное, что осталось от его старых доспехов, остальное он позаимствовал у Квиксильвера. Мы вооружены по последнему слову техники, эти доспехи куда лучше даже той формы, которую мы носили на службе у Августуса. Холидей следует за нами вместе с сотней Сынов Ареса.

Сыны немного неуверенно чувствуют себя в гравиботах. У одних в руках лезвия-хлысты, на других – импульсные перчатки. Но согласно моему приказу, мы все летим без шлемов. Хочу, чтобы низшие цвета могли полюбоваться нами, чтобы вид алых, оранжевых и черных в доспехах хозяев придавал им смелости и вдохновлял на борьбу.

Сотни тысяч глаз смотрят на нас со всех сторон; бледные растерянные молодые лица – большинству тут нет и сорока – сливаются в одно. Алых и оранжевых свозят сюда, заманив сладкими обещаниями, как вышло и с Ролло. Их родные, как и его семья, остались на Марсе. В этих металлических загонах отсутствуют мелкие, но верные признаки человеческого жилья – нет домашних животных и детей.

Соседи показывают друг другу на меня. Вижу, как шевелятся их губы, произнося мое имя. Где-то в толпе соглядатаи синдиката срочно звонят своим боссам, передают новость полиции или в отдел службы безопасности и борьбы с терроризмом, рассказывают, что Жнец жив и сейчас он на Фобосе. Скоро сюда заявится Шакал со своими скелетами и легионами. Не знаю, близко или далеко от нас сейчас Айя, но вскоре и она узнает, где находится человек, убивший ее сестру.