Суровые слова, хотя и произнесенные очень тихо, видимо, произвели впечатление на странного узника. Он приподнялся, потом сел, выпрямив спину. К удивлению Джека, закованный в кандалы человек выглядел скорее юношей, чем матерым преступником, обязательными атрибутами которого всегда считались огромный рост, широченные плечи, черная борода и непременная серьга в правом ухе.

Дарлингтон вытянул вперед руку с фонарем, чтобы лучше рассмотреть заключенного. Ослепленный ярким светом, узник поднял худую руку и, как козырьком, прикрыл ладонью глаза. Виконт с изумлением рассматривал нескладного и очень худого юношу, которому можно было дать не более четырнадцати — пятнадцати лет. Лицо его было запачкано кровью. На плечи грязными патлами падали спутанные волосы.

«Что за наваждение?» — подумал Дарлингтон, брови которого поползли вверх от удивления.

— Слушай меня! — строго произнес он. — Я в последний раз спрашиваю: ты действительно Черный Джек, которого называют грозой больших дорог?

Губы похожего на пугало существа с трудом раздвинулись, будто держались на проржавевших шарнирах, требующих хорошей смазки. Из гортани вырвался хрип, который только условно можно было назвать человеческим голосом:

— Я поклялся в этом… Но призываю в свидетели Бога, что никогда им не был!

— Тогда почему ты выдавал себя за этого бандита?

Юноша поднялся во весь рост и молча повернулся к Джеку спиной. Она вся была покрыта кровавыми рубцами.

Минуту или дольше Дарлингтон не мог произнести ни слова, Потом прошептал:

— Понятно… Из тебя выбили признание…

Джек осторожно подошел совсем близко к юноше, хотя от несчастного вряд ли можно было ожидать какого-нибудь враждебного выпада. Он еле держался на ногах.

— Ты способен ходить? — спросил Джек. Он вплотную подошел к юноше и положил ладонь на его худое плечо. — Сейчас от этого зависит твоя жизнь.

Голова юноши дернулась. Он поднял на Дарлингтона голубые глаза, в которых тот заметил не только животный страх, но и искорку надежды.

— Я не виновен… Это святая правда…

Джек понимал, что в эту минуту нельзя быть мягким и добрым. Только бешеная злоба на своих обидчиков могла дать несчастному юноше силы для побега из тюрьмы.

— Возможно, ты и не виноват в том, что тебе приписывают, — жестко сказал Джек. — Но не пытайся уверить меня, будто за тобой нет и тени греха. Отвечай, почему именно тебя решили повесить под именем Черного Джека Лоу?

Юноша снова так низко опустил голову, что, казалось, шея его вот-вот сломается.

— Я не знаю…

— Кто объявил тебя мерзким грабителем? — спросил Дарлингтон, слегка тронув носком сапога ногу узника. — Я не твой исповедник, и мне все равно, даже если ты ограбил саму королеву. Но не испытывай моего терпения и говори правду. Иначе я сверну тебе шею еще раньше, чем палач накинет на нее петлю.

Угроза подействовала. Несчастный снова поднял голову и посмотрел в лицо виконту. На этот раз в его глазах загорелась злость.

— Я украл курицу. Надо было накормить больную мать. Отец уже давно умер.

— Не рассказывай мне сказок!

Юноша выпрямился во весь рост и гордо расправил плечи:

— Я говорю правду! Ту самую, за которую и буду болтаться в петле вам на потеху!

Джек улыбнулся: парнишка обладал мужеством. Эго давало Дарлингтону некоторую надежду на успех. Он сунул руку в карман, вынул ключ и бросил под ноги узнику.

— С помощью этого маленького предмета ты можешь выйти за тюремные стены. Только поторапливайся! Ибо у меня нет никакого желания занять твое место! Стража может появиться в любую минуту.

Юноша нагнулся, порылся в покрывавшей пол гнилой соломе и, найдя ключ, вставил его в замок своих кандалов. Дарлингтон, постепенно теряя терпение, наблюдал за его действиями, будучи не в силах понять, почему этот жалкий, слабенький парнишка должен заплатить жизнью за дела бесчеловечного бандита, уже не один год терроризирующего путешественников чуть ли не на всех дорогах Англии? В нем не было ничего общего с Лоу — огненно-рыжим, здоровенным весельчаком с аристократическими манерами, умевшим грабить проезжих и при этом умудряющимся их очаровывать. Даже по возрасту этот юноша не годился для роли известного разбойника. Джек усмехнулся, подумав, что он вряд ли успел узнать в своей жизни хоть одну женщину…

Щелчок открывшегося замка вызвал улыбки на лицах обоих.

— Отдай ключ, — приказал Дарлингтон, протянув к узнику руку в кожаной перчатке. — Сейчас ты снова останешься один. Не упусти удобный момент, чтобы выскользнуть из камеры. Второй ключ на том же кольце — от входной двери. Но не пытайся удрать раньше времени. Иначе конец! Ты меня понимаешь?

— Нет, — прошептал пленник.

По лицу Джека снова скользнула улыбка.

— Не притворяйся. И запомни: если ты меня предашь, я исполню ритуальный танец на твоей могиле сразу после того, как тебя снимут с перекладины. Теперь понял?

— Понял. Но скажите, чего вы от меня хотите? Джек не стал отвечать на этот вопрос.

— Когда вырвешься из тюрьмы, иди прямо на юг. По дороге встретишь мужчину — большого, как дуб, и черного, как ночь. Пойдешь вместе с ним и будешь делать то, что он прикажет. Если ослушаешься, то он прикончит тебя на месте с моего благословения.

Джек до половины вытащил из кармана пистолет и многозначительно похлопал по нему ладонью:

— Теперь, надеюсь, мы до конца поняли друг друга? Юноша втянул ртом воздух и утвердительно кивнул.

— Вот и хорошо!

Джек повернулся и пошел к двери. Но остановился и снова посмотрел на несчастного пленника:

— Как тебя зовут?

— Джон.

Дарлингтон запрокинул голову и беззвучно рассмеялся…

Сабрина смотрела на свою подругу с плохо скрываемым раздражением и страхом. Лицо ее было бледнее полотна.

— Вот оно и началось! Нет, я не сделаю ничего подобного! Не сделаю!

Шарлотта с участием смотрела на Сабрину, яростно рвавшую на кусочки письмо, которое только что вслух прочитала. Письмо было от опекуна. Наверное, ни один пленник, узнавший о несправедливом, роковом приговоре, не выглядел столь возмущенным и оскорбленным. Каждая черточка лица Сабрины выражала смертельный ужас перед тем, что должно было свершиться.

— Но может быть, Роберта удастся уговорить и он передумает?

Сабрина резко отвернулась от окна, из которого наблюдала закат солнца, и принялась нервно ходить по комнате из угла в угол.

— Он подписал брачный контракт! Теперь пути назад нет. Кузен и лорд Меррипейс со дня на день приедут в Бат, а я должна уже сейчас начать готовиться к свадебной церемонии.

— Но ведь он, конечно, не захочет справить вашу свадьбу кое-как. Вы же не простолюдинка и не бесприданница. Я хочу сама всем этим заняться. Роберт не посмеет мне отказать! Все же я графиня и могу себе позволить немного поразвлечься. Свадебная церемония требует большой подготовки. Если, конечно, к ней относиться с должной серьезностью.