Седьмое действие было отдано Лань Юэ и принцу и носило трагедийный характер.

Восьмое действие явно было подражанием шекспировским «Ромео и Джульетте»: принц по ошибке счел Ланьна умершей и на кладбище в горной долине покончил жизнь самоубийством.

В девятом действии Лань Юэ и Сяо Сэ наконец-то встретились на сцене. Задник девятого действия поразил Бай Би так, что волосы встали дыбом. На заднике были изображены хищные кровожадные демоны. Одни попирали людей ногами, другие людей заглатывали, третьи разрывали пополам. На вид они походили на индуистские божества.

В начале действия Лань Юэ встала на колени посередине сцены, одетая в рваную белую рубашечку и юбку, с растрепанными и всклокоченными волосами — заключенная преступница. Принцесса в исполнении Сяо Сэ смотрела на нее с ненавистью и громким голосом вопрошала:

— Ланьна, ты всего лишь подлая рабыня. Как же ты посмела влюбиться в юйчжэньского принца?

Лань Юэ демонстрировала глубочайшее почтение к принцессе и униженно умоляла:

— Принцесса, смилуйтесь и простите мою вину.

— Нет, я ненавижу тебя, а также ненавижу принца. — Ответ Сяо Сэ был исполнен злобы и ненависти.

— Досточтимая принцесса, Ланьна всего лишь ничтожный человечишка, никогда не осмеливалась мечтать о принце, только принцесса может осчастливить его, не заставляйте его страдать, пусть он будет счастлив.

Здесь Лань Юэ сделала паузу, изображая противоречивые чувства и страдания, а потом громко заявила:

— Ради его счастья Ланьна соглашается навеки расстаться с принцем.

Сяо Сэ только головой покачала:

— Нет, нет и нет! Ты уже навеки рассталась с ним. Я тебя казню, это легче, чем перевернуть ладонь. Теперь я требую, чтобы перед демонами и божествами Лоуланя ты поклялась никогда больше не любить принца!

Потом на сцене вдруг пригасили свет, и стало темно. Поскольку смена света и тьмы символизирует вступление в мир иной, музыка зазвучала — в подражание хоровому чтению сутр — нараспев, но только темп этого чтения был необычайно высок, далеко превосходя обычную для монастырей скорость. Никто из слушателей не мог понять смысл на слух, воспринимая только музыку.

На сцену вышли несколько танцоров, каждый из которых плясал в своем луче света. Все они были одеты в костюмы древних обитателей Западного края: на головах — меховые шапки-ушанки, украшенные воткнутыми перьями, а в руках — какие-то непонятные предметы. Они широко расставляли ноги и раскидывали в стороны руки, в ритме музыки стремительно летали по сцене большими прыжками, в конце концов в самом центре окружили Лань Юэ. По мнению Бай Би, хотя исполнение было символическим, можно было точно определить, что танцоры представляют шаманов, а на сцене изображается ритуал жертвоприношения в древнем Лоулане. Вслед за пляской шаманов сбоку прозвучал громкий возглас принцессы:

— Поклянись! Поклянись!

Лань Юэ встала и, ведомая шаманами, принялась плясать вместе с ними. Она плясала необыкновенно красиво, а пластичностью движений рук и ног не уступала белому журавлю небожителей в древней живописи.

Бай Би просто ахнула, видя совершенство ее танца, и подумала, что она в прошлом наверняка обучалась балету. Но это был вовсе не обычный танец с его очевидной абстрактностью и символичностью. Шаманы со всех сторон и она в центре были связаны друг с другом таинственными узами; они плясали и одновременно взаимно сближались, так что Бай Би решила, что танец символизирует общение человека с миром духов.

Шаманы представляют духов, а Лань Юэ — людей; человек и духи общаются посредством телодвижений. Лань Юэ пляшет, и ее танец все больше и больше выдает ее страдание, а окружающие ее шаманы своей пляской что-то ей навязывают, возможно, от имени духов требуют от нее принести клятву. И вдруг несколько шаманов смыкают вокруг Лань Юэ плотное кольцо, хватают ее за руки и за ноги, так что ее тело свивается кольцом. Но она находит в себе силы оттолкнуть шаманов. В этот миг музыка внезапно замолкает, и все шаманы покидают сцену. Остаются она и Сяо Сэ.

Свет всех ламп концентрируется на лице Лань Юэ, и она, подняв голову, торжественно заявляет:

— Всевышний бог, что за клятву вы от меня требуете? Хотите ли вы узнать от меня правду или хотите выслушать мою ложь? Прошу прощения, но я преступить клятву не могу. Если я поклянусь не любить больше принца, то сердце мое может нарушить эту клятву каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Могу ли я преступить клятву? Нет, я не могу. Поэтому я готова умереть, но не могу не любить принца.

Луч света немедленно упал на лицо Сяо Сэ, принцесса не скрывала разочарования, которое тотчас же сменилось безудержным гневом. Она взмахнула рукой, и на сцену поднялся воин со шкатулкой в руке; эту шкатулку он положил к ногам Лань Юэ, после чего удалился.

— Поскольку ты не можешь не любить его, так уж будьте навеки вместе, — ледяным голосом сказала принцесса.

На лице Лань Юэ появилось сомнение, но она открыла шкатулку. В тот же миг выражение ее лица изменилось как от страшного удара; она задрожала всем телом, лицо сделалось мертвенно-бледным, и она обратила к принцессе свой полный ненависти взор.

— Принц покончил жизнь самоубийством. Я только велела слугам отделить его голову и преподнести тебе, — с победоносным видом заявила принцесса.

Лань Юэ не ответила, сунула руку в шкатулку и извлекла оттуда человеческую голову.

Публика охнула как один человек, и даже у Бай Би сердце дрогнуло, хотя она, разумеется, знала, что голова изготовлена из папье-маше. Она была сделана очень искусно и тщательно, а сверху полита красным красящим раствором, так что издали действительно была похожа на человеческую голову, с которой капает свежая кровь.

Лань Юэ прижала к груди эту голову, глядя прямо перед собой, и в этот момент одетая в белое платье Лань Юэ стала очень похожа на женщину с афиши. Таким же был ее потерянный взгляд, такими же были обнаженные белые плечи и смуглые загорелые руки, и, что еще важнее, точно так же она держала в руках голову мужчины. Было ли это только простым совпадением? Этим вопросом Бай Би терзалась.

Ей казалось, что женщина с картины спустилась вниз и с головой любимого в руках вошла в театральный подъезд, прошла по темному коридору, пересекла зрительный зал, а сейчас стоит на сцене в самом центре. Да, она полна жизненных сил, но ведь каждая человеческая фигура на картине обладает жизненной силой — в это теперь Бай Би начала верить безоговорочно.

Лань Юэ высоко подняла голову любимого и приложила ее к своим губам, осторожно поцеловала и так же бережно заключила в объятия снова. От этого ее губы стали ярко-красными, словно она только что пила свежую кровь. Очевидно, она смочила губы красящей жидкостью на муляже.

Но вот она подняла голову и, глядя в пространство, начала громким голосом:

— Верховный дух-хранитель Лоуланя, о Мунун, ты, ведающий жизнью и смертью всего живого в мире людском, видишь ли ты это? Видишь ли ты? Пасомый тобою народ так жесток, хранимый тобою город так свиреп и безжалостен! О Лоулань! Какое ты сохранил право существовать в этом мире? Всемогущий верховный дух Мунун, слышишь ли ты мой зов? Я уже пробудила тебя от глубокого сна, внемли же моему заклятию города Лоулань. Исчезни, Лоулань, из мира сего! Это заклятие навеки, запомни! И да пребудет Лоулань навечно под заклятием моим!