Это не самая веселая часть моей истории, я знаю. Но я рассказываю все это потому, что на полу ванной комнаты произошло нечто, и это навсегда изменило течение моей жизни. Это как одно из тех безумных астрономических событий, когда планета в открытом космосе сходит с ума без какой-либо на то причины, ее расплавленное ядро перемещается, полюса сдвигаются, и ее форма полностью меняется — она становится продолговатой, вытянутой, а не сферической. Что-то в этом роде.

Случилось так, что я начала молиться.

Вы знаете как — Богу.

Это стало для меня началом. В культурном плане, не в богословском, я — христианка. Что касается традиций, то я принимала на веру божественные чудеса всех религий. Я всегда с напряженным волнением прислушивалась к тем, кто считал, что Бог не живет в священных книгах и не восседает на небе на троне, но, несомненно, находится очень близко от нас, ближе, чем мы можем себе представить, и дышит он через наши сердца. Я с благодарностью отношусь к любому, кто проделал путешествие к центру своего сердца, а затем вернулся с сообщением, адресованным нам, в котором говорится, что Бог — это "познание высшей любви".

Посреди того мрачного ноябрьского кризиса я все же не была заинтересована в том, чтобы формулировать свои взгляды на теологию. Я только хотела сохранить себе жизнь. В конечном итоге я заметила, что уже почти достигла состояния безнадежности и опасного для жизни отчаяния. Иногда люди в таком состоянии обращаются к Богу за помощью, так случилось и со мной.

Сквозь судорожные рыдания я сказала Ему что-то в таком духе: "Здравствуй, Бог. Как дела? Я Лиз. Рада познакомиться".

Все верно, я говорила с Создателем мира так, как будто мы только что познакомились на коктейль-пати. Но мы обычно имеем дело с тем, к чему привыкли, а эти слова я всегда произносила в начале знакомства. На самом деле это было все, что я могла сделать, чтобы сдержаться и не сказать: "Я всегда была большим фанатом твоего творчества…"

"Прости, что беспокою тебя так поздно ночью, — продолжала я, — но я в серьезной беде. Прости, что никогда не разговаривала напрямую с тобой раньше, но надеюсь, что я всегда выражала огромную благодарность тебе за все блага, которыми ты одарил меня в жизни".

От этой мысли я зарыдала еще сильнее. Богу пришлось подождать. Я постаралась взять себя в руки, чтобы продолжить: "Я не очень умею молиться, как ты знаешь. Но, пожалуйста, не мог бы ты помочь мне? Я отчаянно нуждаюсь в помощи. Я не знаю, что делать. Мне нужен ответ. Пожалуйста, скажи мне, что делать. Пожалуйста, скажи мне, что делать. Пожалуйста, скажи мне, что делать…"

Таким образом, молитва свелась к этой простой просьбе, которую я постоянно повторяла — пожалуйста, скажи мне, что делать. Не знаю, сколько раз я умоляла. Я только знаю, что умоляла так, как люди молят о своей жизни. И снова плакала.

Пока внезапно все не прекратилось.

Неожиданно я поняла, что больше не плачу. Я перестала рыдать на середине всхлипывания. Мое страдание как будто просто покинуло меня. Я поднялась с пола и удивленно села, спрашивая себя, увижу ли я теперь Великое Бытие, которое избавило меня от слез. Никто не появился. Я была одна, но не совсем одна. Я была окружена чем-то, что я бы могла назвать воздушным пузырем тишины, такой редкой тишины, что мне даже не хотелось делать выдох, чтобы не спугнуть ее. Я оставалась в безмолвии. Не знаю, когда еще я ощущала такое спокойствие и тишину.

Потом я услышала голос. Пожалуйста, не поднимайте тревогу, это не был старый голливудский голос Чарлтона Хестона, играющего библейских персонажей, и этот голос

не призывал меня построить бейсбольную площадку на дворе за домом. Это был мой собственный голос, говорящий изнутри меня. Это был мой голос, который я никогда не слышала до этого. Это был мой голос, но настолько мудрый, спокойный и полный сочувствия! Так бы он звучал, если бы я когда-нибудь в жизни испытывала любовь и уверенность. Как можно описать теплоту и любовь, звучащие в этом голосе, когда он дал мне ответ, который навсегда укрепил меня в вере в божественное начало?

Голос сказал мне: "Ложись в кровать, Лиз".

Я выдохнула.

Сразу же все прояснилось и стало понятно, что это единственное решение, которое я сейчас должна принять. Я бы не приняла другой ответ. Я бы точно не поверила громкому зычному голосу, даже тому, который сказал бы: "Ты должна развестись со своим мужем!" или "Ты не должна разводиться со своим мужем!". Это не настоящая мудрость. Настоящая мудрость дает только один возможный ответ в любой конкретный момент. В ту ночь единственным возможным ответом был призыв пойти лечь в кровать. "Ложись в кровать, — сказал всеведущий внутренний голос. — Потому что тебе не надо знать окончательный ответ прямо сейчас, в три часа ночи, во вторник, в ноябре. Ложись в кровать, потому что я люблю тебя. Ложись в кровать, потому что единственное, что тебе сейчас надо сделать, это отдохнуть и позаботиться о себе, пока ты не узнаешь ответ. Ложись в кровать, чтобы к приходу бури у тебя было достаточно сил справиться с ней. А буря придет. И очень скоро. Но не сегодня. Поэтому ложись в кровать, Лиз".

То, что тогда случилось, я называю не религиозной переменой убеждений, но началом религиозной беседы. Это было начало открытого пробного диалога, который в конце концов действительно приблизил меня к Богу.

Годы спустя я слышала в себе этот голос снова и снова в моменты страданий. Я поняла, что легче всего добиться ответа через письменный разговор. Я достаю свою личную тетрадь, которую храню рядом с кроватью на случай экстренных ситуаций, и начинаю писать. Даже во время самого сильного страдания этот спокойный, сочувствующий, любящий и бесконечно мудрый голос (который принадлежит мне, а может быть, и не совсем мне) всегда доступен для разговора на бумаге в любое время дня и ночи.

В начале моего духовного эксперимента я не всегда верила в этот внутренний голос мудрости. Помню, как однажды достала свою личную тетрадь в жуткой ярости, гневе и сожалении и быстро неразборчиво написала сообщение своему божественному утешителю. Сообщение занимало целую страницу прописными буквами:

"Я В ТЕБЯ НЕ ВЕРЮ!!!"

Через мгновение, все еще тяжело дыша, я почувствовала, как острие света прокалило меня изнутри, и тут я написала этот забавный и спокойный, как никогда, ответ: "А с кем ты тогда разговариваешь?"

Больше я никогда не сомневалась в существовании этого голоса.

Сегодня моя связь с Богом, с голосом моего сердца, — это самые главные отношения в моей жизни. Мой способ чтить эти отношения — быть спокойной настолько, насколько это возможно, чтобы слышать голос. Я считаю, что это мой первый важный религиозный опыт.

До сих пор нельзя сказать, что я купаюсь в блаженстве. В критические моменты я так же бываю потрясена и шокирована, как и любой другой человек. Я определенно живу в реальном мире и реагирую на все неожиданные и необъяснимые события, которые случаются. Разница заключается в том, что теперь я стараюсь не бороться с тем, что происходит, а примиряюсь с этим.