Внезапно Трей вздрогнул: он не вышел из Антонии до того, как кончить, хотя должен был это сделать, и не дал ей времени воспользоваться губкой. Почувствовав, как она маняще раскрывается у него в руках, он позволил себе забыться и овладел ею самым примитивным способом.

Хрипло выдохнув, он окончательно признал всю бесплодность своей борьбы. С этого момента ему, по-видимому, придется раз и навсегда отказаться от попыток бороться с собой и с их мощным влечением друг к другу.

Прижимая к себе Антонию, Трей отнес ее к койке и уложил на одеяло, потом снял с нее сорочку и зажег фонарь, чтобы лучше видеть обнаженное тело Антонии, соблазнительно поблескивающее в золотистом свете. Сбросив оставшуюся одежду, он сел боком на койку рядом с ней, и Антония, глядя на него затуманившимися глазами, вскинула руки, чтобы потянуть его вниз, в постель.

Однако Деверилл отрицательно покачал головой.

– Я бы с удовольствием занимался с тобой любовью с утра до вечера, но нам нужно обсудить одно важное дело.

Антония пристально посмотрела на Деверилла.

– И что же это за дело?

– Я хочу, чтобы ты торжественно пообещала сделать так, как я скажу. Я не могу допустить, чтобы ты за моей спиной бросила вызов Хьюарду.

– Ну конечно, я этого не сделаю. И все равно мне хотелось бы больше знать о твоих планах. Ты сказал, что хочешь добиться признания, заманив барона в ловушку…

– Верно, я решил использовать себя как приманку, – после недолгих колебаний ответил Трей.

– Что? – Антония в испуге села. – Ты этого не сделаешь!

– Спасибо, дорогая, за твою веру в меня…

– О, я не сомневаюсь в твоей храбрости, но также не сомневаюсь, что Хьюард любым способом постарается убрать тебя с дороги.

– На это я и рассчитываю, – хмыкнул Деверилл.

– А нельзя ли найти какой-нибудь другой способ? – осторожно спросила Антония. – Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Другого способа просто нет. Если я хочу, чтобы Хьюард сам залез в петлю, я должен дать ему соответствующий стимул.

– Тогда позволь мне помочь тебе.

– Нет, ты будешь только мешать. – Деверилл отрицательно покачал головой. – С Хьюардом я справлюсь один.

– А вот сэр Гавейн сказал, что среди «хранителей» есть несколько женщин и они лучше подходят для выполнения определенных задач…

– Потому что их готовили для этого несколько лет.

– Но ведь я вполне могу сыграть роль соблазнительницы Хьюарда. Не забывай – я все еще его невеста, и Хьюард наверняка захочет встретиться со мной. Тогда ты сможешь использовать меня как приманку.

– Боюсь, это слишком опасно.

– Но, Деверилл, – Антония погладила его по плечу, – ты не сможешь оберегать меня вечно, защитить меня от зла, завернув в вату. У меня есть собственная голова и собственные желания. Прошу тебя… – Она требовательно заглянула в глубину его глаз.

Деверилл тяжело вздохнул. Он давно был «хранителем», но не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал такую настоятельную потребность оберегать и защищать кого-то. Взяв лицо Антонии в ладони, он заглянул ей в глаза.

– Я не разрешу тебе помогать мне до тех пор, пока ты торжественно не поклянешься, что будешь выполнять мои указания без всяких вопросов и возражений.

– Обещаю. Клянусь.

– Без вопросов.

– Да, без вопросов.

– Что ж, тогда, – Деверилл помолился про себя, чтобы это не оказалось непоправимой ошибкой, – я изменю свой план.

Антония улыбнулась такой сияющей, такой счастливой улыбкой, что у него кольнуло в груди, затем обняла его за шею и уткнулась лицом в ямочку у ключицы.

– Спасибо, Трей. Клянусь, ты об этом не пожалеешь. – Она быстро опустилась на подушки и протянула к нему руки, приглашая к себе. В свете фонаря ее кожа блестела, как белое золото, и все ее зрелое, изящное нагое тело казалось безумно манящим.

Вытянувшись на койке рядом с Антонией, Трей почувствовал, что полностью созрел и его мужская принадлежность, затвердев, начала пульсировать, моля о прикосновении. Когда Антония подставила ему лицо для поцелуя, он с голодной жадностью приник к ее рту. В этот момент его потребность изведать вкус Антонии была сильнее, чем необходимость сделать следующий вдох. Он упивался ею, не веря, что эта жажда может когда-нибудь ослабеть.

Антония призывно раскинула ноги, и Деверилл стремительно наполнил ее. В ответ на ее страстные вздохи он крепче прижал ее к себе, словно желая наполнить ею свою душу. Потребность обладать ею, настойчивая, отчаянная, затмевающая все, потрясла его тело, и они, сплетясь вместе, отдались безумному, захватывающему ритму. Антония неистово содрогнулась, прижимаясь к нему, и, громко вскрикнув в экстазе, увлекла Деверилла вместе с собой в волшебный мир любви.

Только после того, как все было кончено, Деверилл вспомнил, что она снова не воспользовалась губкой, и от следующей мысли у него остановилось дыхание: Антония могла забеременеть и, возможно, в этот самый момент она уже носит его ребенка.

Незнакомое чувство, о существовании которого Деверилл прежде не подозревал, сжало его сердце. Если Антония зачала от него ребенка, она выйдет за него замуж – даже если для этого ему придется приковать ее к себе цепью.

А если ребенка нет?

Тогда она все равно выйдет за него замуж, потому что он убедит ее и лучше кого бы то ни было сумеет защитить и ее саму, и ее состояние от посягательств злоумышленников.

Стараясь не обращать внимания на тихий, насмешливый внутренний голос, говоривший ему, что он себя обманывает, Трей притянул к себе расслабленное тело Антонии, и когда она вызывающе пошевелилась у него в объятиях, он не мог не почувствовать мощной волны желания, прокатившейся по его телу.

Дав себе клятву, что не отпустит Антонию, Деверилл нашел губами ее губы. Сейчас, когда их положение оставалось столь неопределенным, он не мог окончательно решить вопрос женитьбы, но твердо пообещал себе, что, когда все закончится, будет уговаривать Антонию до тех пор, пока она не сдастся и не согласится стать его женой.

Лондон, август 1815года

– Вы уверены, что с вами все в порядке, дорогая? – спросил Финеас Кокран, взяв Антонию за руки. – Весь этот месяц я ужасно беспокоился о вас.

– Поверьте, Финеас, со мной все хорошо. – От этой искренней заботы у Антонии стало теплее на сердце. – Полагаю, вы знакомы с мистером Девериллом?

– Конечно. – Отпустив Антонию, Финеас обернулся и пожал Девериллу руку. – Безмерно благодарен вам, сэр, за то, что вы уберегли мисс Мейтленд от опасности.

– Таков мой долг, – просто ответил Деверилл.

Финеас был на голову ниже и Деверилла, и остальных находившихся в скромной гостиной джентльменов, с которыми ему только предстояло познакомиться.