закончилось. Гавин задумчиво поглядел в окно кабинета Эктора Хиренеса, туда, где наступала ночь, а пришедшую с ней тьму прорезали лишь маленькие серебряные точки далёких звёзд. Где-то среди них вели бесконечную войну войска Крестового Похода, творили свои тёмные дела последователи Разрушительных Сил, ткали паутину лжи аэльдари, пробирались сквозь безмолвную пустоту голодные тираниды и вели свою экспансию тау, но здесь и сейчас наступало время покоя. Это радовало.

Схола Ангелорум лишилась десятка юных рекрутов, но приобрела куда больше, закалённое с малых лет братство, которое когда-нибудь достигнет тех звёзд, на которые сейчас смотрел магистр ордена. Главный рудный мануфакторум Фрации лишился одного литейного цеха, но теперь потребность в переменах привела к тому, что будут заложены еще три новых. Множество людей погибло и было ранено в беспорядках, но много больше тех, кто понял, что Вселенная жестока и будет использовать каждый шанс, чтобы уничтожить их, а защиту можно найти только у тех, кто видит шире и глубже, кто сильнее и решительнее. Все перемены вели к лучшему.

— Мы закончили, магистр Сорнери? — уточнил Эктор, когда наступившая в его кабинете тишина продержалась минуту.

Гавин улыбнулся и вернул взгляд на уставшего до предела человека, который, впрочем, судя по блеску в глазах, готов был еще работать. На самом деле этот вопрос мог бы показаться дерзким, но деятельность советника была так велика, что рядом с ним глава Ангелов Ночи даже чувствовал себя неполноценным, как будто мог бы сделать больше, куда больше, чем делал. Это было чем-то новым для него, потому он качнул головой отрицательно, чем вызвал удивление и присутствовавших Савелия с Седеком.

— Нет, — ответил он, выдержав еще одну паузу, а затем подался корпусом вперёд, чтобы ближе взглянуть на человека. — Я обычно не повторяю дважды одного и того же, но сегодня сам Император велел сделать исключение.

Все в помещении слегка подобрались, ожидая, что это он имеет ввиду.

— Год назад, когда мы взяли Фрацию, я предлагал тебе стать её губернатором. Тогда ты отказался, и можно было бы на этом закончить, но сегодняшний день показал какой вклад ты вносишь в работу системы, Эктор. Потому я повторяю своё предложение. Пусть члены совета станут твоими советниками, а не наоборот. Хватит играть в эти игры. Все знают, что ты принимаешь решения. Пусть это станет законным.

Эктор закусил тонкую нижнюю губу и костлявым пальцем напряженно почесал горбинку на своём носу, неотрывно глядя на магистра. Гавин видел, как тяжело ему даётся это решение. Куда сложнее, чем в прошлый раз, когда он уверенно отказался практически сразу же. Возможно, подыскивает верные слова, чтобы отказать снова? Магистр улыбнулся, понимая, что настаивать не будет.

— Это желание ангела Императора, а значит, самого Императора. Я принимаю его и клянусь исполнять свой долг изо всех сил, — проговорил Эктор и сглотнул ком, который так и норовил перекрыть горло и помешать ему вымолвить хоть слово, после чего сотворил знак аквилы своими тонкими пальцами, склонив голову в знак согласия.

Гавин всё еще читал сомнения в нём, но, скорее всего, они относились к тому, насколько человек сможет и дальше исполнять возложенные на него обязанности.

— Поверь, нет человека лучше на эту должность, — мягко проговорил магистр, заметив, что этим вызвал слезы у стареющего чиновника. — Ты куда-то спешил?

Хиренес снова сглотнул быстро тыльной стороной ладони вытер края глаз, кивнув утвердительно.

— Я дал обещание инквизитору Майев сегодня выспаться. И мой доктор настаивает на том же, даже назначил сиделку следить за мной, — ответил он.

Гавин переглянулся с двумя другими десантниками, и Седек кивнул утвердительно, подразумевая, что та симпатичная молодая девушка в белом халате, ожидавшая снаружи, и была сиделкой от Хайвштейна. Если бы бывший Гвардеец Ворона плохо знал людей, то решил бы, что это просто забота, но Хайвштейн был правительственным врачом и исподволь влиял на многие вещи, так что девушку эту тоже подвинул к Эктору с понятной целью. Вероятно, это тоже к лучшему.

— Тогда иди. Мы закончили, — улыбнулся лукаво магистр, а затем, когда Эктор покинул кабинет, поглядел на Савелия и Седека. — На сегодня действительно всё. Но завтра будет новый день. У нас меньше года на то, чтобы нарастить силы и дать братьям набраться опыта, прежде чем придётся вступать в смертельные столкновения, будь то с тиранидами, еретиками или другими врагами. Используем все имеющиеся ресурсы, чтобы они… нет, все мы, были готовы.

— Я думал над тем, чтобы сделать из острова Евгения полигон, — предложил Седек, подавшись чуть вперёд. — Место безжизненное, ни растительности, ни зверья. Идеально для тренировок опустошителей.

— У тебя есть моё одобрение, брат, — кивнул Гавин, переводя взгляд на Савелия.

— Я буду с молодыми жестче, — качнул головой десятый капитан. — Они будут молить Императора о том, чтобы побыстрее отправиться в настоящий бой.

Магистр улыбнулся широко, потому что именно такого ответа от ветерана и ожидал, а затем поднялся.

— В наших руках большая сила. Приведём её в движение, — уверенно кивнул Гавин Сорнери и по очереди сжал запястья братьев в истинно воинском жесте.

Дальше их ждали разные дороги, но объединённые одной целью, они действительно становились неудержимой силой.

LXIII

Фиррис пришла в себя от яркого света, ударившего по закрытым глазам и мгновенно пробудившего её ото сна. Тем не менее, открывать глаз она не хотела и не могла, настолько устала за вчера. Вместо этого она прикрылась рукой, желая только, чтобы свет погас и она могла доспать еще немного. Однако тот, кто включил свет, даже не думал о её чувствах, и она услышала лязг тяжелых шагов по стальному настилу её комнаты. Она что, еще и не закрыла двери? Как это было ужасно…

В следующий миг она встрепенулась. Единственный, кто мог так нагло вломиться к ней, был…

— Микель! — воскликнула она со смесью радости и возмущения, поднимая голову с рук, потому что даже уснула сидя за столом с недописанной историей.

— Не совсем, — улыбнулась Ангелика, как всегда мягко и нежно, а затем аккуратно отодвинула планшет, на котором вела записи блондинка, и поставила перед ней поднос с горячей едой. — Ты вчера так и не поужинала.

В голосе служанки Тлена звучал лёгкий укор.

Фиррис выдохнула устало и снова упала лицом на руку. С тех пор, как она два дня назад пришла в себя после наркоза, необходимого для извлечения паразита, её ангел так и не появлялся в Библиариуме. Её раны, как всегда, затянулись без следа, не оставив и миллиметра видимой памяти об опасной операции, но волосы отрастали куда