– Именно так. За исключением случившегося там пожара. Небольшого. Его быстро затушили, огонь не успел распространиться. Зато он отвлек внимание.

– А когда Джек доставлял вас к условленному месту, тоже не возникло сложностей?

– Нет. Если не считать того, что пришлось стукнуть капитана Тернера камнем по голове и оставить на берегу. Он потерял сознание и истекал кровью.

– Вы привезли с собой капитана Тернера?!

– Разумеется, нет! Он появился весьма некстати, и другого выхода не было. Проблему я решила, и ее больше не существует.

Пирс перестал ходить взад-вперед.

– Вы хотите сказать, что запланированный отъезд превратился в кошмар? И только потому… – Он замолчал, очевидно, предоставляя ей возможность закончить фразу.

– Потому что я привлекаю к себе внимание опасных людей? – Порция украдкой взглянула на Пирса и тотчас же пожалела об этом: выражение его лица было холодным, как лед, покрывающий в феврале пристань Лонг-Уорф.

– Вы, насколько я понимаю, считаете все случившееся своего рода шуткой. – Пирс повысил голос, на щеках у него проступил румянец, что делало его еще более привлекательным. – Думаете, я позвал вас сюда, чтобы мы вместе посмеялись?

– Я сказала правду. Все произошло именно так. Ни прибавить, ни убавить. Это чудо, что я нахожусь сейчас здесь. Нельзя, конечно, отрицать заслуги вашего преданного грума, а также матросов, которые доставили нас, то есть меня на корабль. Как бы то ни было, мне удалось добраться сюда, никому не причинив вреда, разве что капитану Тернеру.

– «Преданного грума» и матросов придется сурово наказать за невыполнение приказа.

– Они неукоснительно выполняли ваши указания, – заявила Порция. – Если кто и виноват, так это я. Вы же знаете, я могу быть очень убедительной, когда необходимо слегка изменить первоначальный план. Если и нужно кого-то наказать…

– Вот именно – наказать!.. Что касается наказания для вас, мисс Эдвардс, то я решил посадить вас в ту же самую лодку и спустить ее на воду. И можете грести обратно к берегу.

Потрясенная услышанным, Порция вскинула глаза:

– Это уже слишком, вам не кажется?

– Ничуть… По-моему, я даже великодушен. Поначалу я собирался просто выбросить вас с вашей матерью за борт, предоставив вам возможность добираться до берега вплавь.

– Значит, вы знаете… – тихо произнесла Порция, попятившись к двери.

– Еще бы мне не знать! А думали, что провезете Елену Миддлтон до самой Шотландии тайком? Что никто ее не заметит?

Порция с обреченным видом кивнула.

– Джек и матросы наверняка приняли ее за мою служанку. Эту же версию я могла бы изложить и капитану, не окажись вы здесь.

– Значит, я еще и виноват?! – рявкнул Пирс. – В том, что ваши планы рухнули! – Он двинулся к девушке, и она сделала еще шаг назад. – Выходит, я злодей, помешавший одурачить наивных простаков! Бесчувственное чудовище… поскольку недоволен тем, что вы втянули меня и моего партнера в похищение дочери британского адмирала! Я бессердечная скотина, не желающая ради вас подвергать опасности себя и своих людей! Да ведь Миддлтон запросто отправит в погоню за нами половину королевского флота, чтобы вернуть свою дочь!

– Нет, мистер Пеннингтон, вы не злодей. И бессердечным вас не назовешь. Я полагала, вы догадывались о моих намерениях, когда я попросила вас переправить меня через океан.

– Хватит, Порция! – воскликнул Пирс. – У тебя есть последний шанс. Скажи хоть что-нибудь, во что я смог бы поверить. Что убедило бы меня в том, что ты не такая лживая и эгоистичная, какой кажешься.

– Чтобы ты мог поверить?.. – Порция едва сдерживала слезы. – Да она единственная, кто есть у меня на этом свете! А на что пошел бы ты ради спасения самого близкого тебе человека? В мире нет ничего важнее семьи. Ничего! Я не раскаиваюсь в том, что сделала. И никогда не раскаюсь, что бы ни ждало меня впереди.

Порция отвернулась, слезы хлынули из глаз. Она знала, что Пирс не выполнит своих угроз. Не отправит ее с матерью обратно. Но ей было больно от того, что он считал ее коварной, подлой, лживой.

– Возвращайтесь в свою каюту, мисс Эдвардс, – сказал Пирс, уже не глядя на нее. – Я сообщу вам о своем решении.

Он совершил почти невозможное, поборов побуждение броситься к Порции, обнять ее и утешить. Стиснув кулаки, он молча смотрел, как девушка безуспешно пытается открыть дверь.

Наконец она рывком распахнула ее и, выскочив в коридор, взбежала по трапу.

Пирс закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, задумался. А ведь действия Порции, в сущности, безобидны по сравнению с тем, в чем замешан он сам! Она всего-то и сделала, что предоставила собственной матери возможность ощутить вкус свободы. У них с Порцией сходные мотивы. Разве ее бунтарский поступок менее обоснован, чем его нелегальная деятельность? То, что она сделала, оправдано бесспорным правом дочери быть вместе с матерью. А являются ли его порывы столь же благородными?

Пирс подошел к столу и невидящим взором уткнулся в разложенную на нем карту. Сделала ли Порция это плавание более рискованным? Вряд ли. Если корабли королевского флота и устремятся за ними в погоню, то скорее для того, чтобы изловить причастных к уничтожению «Гаспи», нежели ради вызволения Елены Миддлтон.

Пирс не сомневался, что нападение на таможенный корабль будет расценено не иначе, как государственная измена, и последует самое серьезное расследование. В сущности, это было настоящей военной операцией, впервые предпринятой колонистами. В нападении на «Гаспи» были задействованы немалые силы – восемь больших баркасов, заполненных людьми. Возглавляли этих смельчаков наиболее заметные личности из поселений Род-Айленда. Однако самое щедрое вознаграждение наверняка назначат именно за его голову – представители британской администрации спят и видят, когда наконец им удастся накинуть веревку на шею неуловимого Макхита.

Пирс понимал, что ему, возможно, не представится шанса вернуться в Америку, а пребывание в Шотландии может быть сопряжено с определенными сложностями. Однако это его мало беспокоило. Какие бы испытания ни уготовила ему судьба, он встретит их с высоко поднятой головой. Будущее Порции тревожило его гораздо больше, чем собственное.

Пирс обвел взглядом капитанские апартаменты: ряд иллюминаторов по корме, под ними – роскошный диван, буфет, покрытый изящной резьбой, несколько стульев. Его взор упал на широкую кровать, надежно закрепленную у левого борта. После близости с Порцией он живо представил, каким сюрпризом станет для нее тот факт, что он тоже плывет на этом корабле. Пирсу не терпелось привести ее сюда, в эту каюту, чтобы вновь разжечь огонь страсти, охвативший их накануне. Ему хотелось убедиться в том, что Порция действовала по велению сердца.

И вот сегодня он получил ответ. Какими бы ни были ее оправдания, в ней настолько перемешались ложь и правда, что трудно отделить одно от другого. Она отказала ему в доверии, решила, что он не способен что-либо понять. И использовала его точно так же, как это делала Эмма.