Я напряглась. Меня заинтриговала его реплика.

– Так что она сделала?

– Думаю, что она совершила поступок.

– Расскажи по порядку!

– В общем, когда начались все эти обвальные аресты, когда ребят Игоря стали брать практически каждый день, то, как мне потом удалось выяснить, самого Игоря кто-то из органов успел предупредить, и он поменял место жительства.

– А где он жил?

– Все они жили на съемных квартирах. Конечно, каждый из них мог купить себе не только шикарную квартиру, но и крутой коттедж, но они предпочитали снимать квартиры. Так вот, Игорь резко сменил жилье. Но не только жилье – документы тоже.

– Кто же ему сделал документы?

– Не будь наивной. Я же сказал тебе: у него есть друзья в правоохранительной системе.

– Погоди… Тогда объясни мне, почему эти друзья не смогли уберечь его бригаду, предупредить его?

– Этого я не знаю. Дело в том, что помимо милицейских органов по его бригаде работала и Федеральная служба безопасности. Они вычисляли бойцов через их мобильные телефоны с помощью специального пеленга и сканера, вычисляли, в каком квадрате находится тот или иной объект, и срочно высылали туда группу захвата – собровцев, так что брали ребят тепленькими, без шансов на самооборону.

– А как узнали их номера телефонов?

– Это нелепая история. Накануне была задержана девица, которая приехала к одному боевику из провинциального городка. А у нее оказалась его записная книжка – со всеми номерами мобильных телефонов ребят. Это был просто подарок! После этого и началась охота…

– А как же Игорь?

– Игоря они тоже вычислили. Но опера из местного отделения милиции не знали, что он и есть главный. Короче, получилась накладка. Пришли к нему домой, стали делать обыск. А по документам смотрят – совсем другой человек. Но при этом произошло следующее. В квартире нашли пистолет «ТТ», хотели забрать Игоря, уже наручники пристегнули, и вдруг этот ствол берет на себя Кристина. Что им остается делать? Задерживают Кристину, везут на Петры допрашивать. А Игорь остается вольной птицей.

– А дальше что?

– Привезли Кристину на Петровку и тут же усекли, что это жена Игоря. Помчались обратно, со спецназом, окружили дом, выбили дверь в квартиру, а его уж и след простыл.

– А что с Кристиной?

– Сидит.

– Но наверняка же на пистолете не было отпечатков ее пальцев. За что она сидит? Ты ничего не можешь сделать?

– Я уже сделал все, что мог, – пояснил муж. – Ее отпечатков на пистолете нет. Но парадокс вот в чем. Когда она взяла ствол на себя, оперативники подстраховались, пригласили адвоката. И теперь нам никак нельзя доказать, что на нее был какой-то нажим… Я уже все способы перебрал, ничего не получается!

– Почему же ты усиленно с ней возишься? Как я понимаю, ты ездишь каждый день именно к ней?

– Да, к ней.

Я почувствовала: он не просто переживает за Кристину как за клиента. Она вообще стала ему небезразлична.

– Послушай, – сказала я, – зачем тебе с ней работать? Порекомендуй ей другого адвоката. Ведь у нее деньги есть?

– Дело в том, что мне позвонил сам Игорь, попросил взять на себя ее защиту.

– Так он же в розыске!

– Но я не знаю, откуда он мне звонил!

– Мне все это так надоело! Мне твои бандиты вот тут сидят! – Я провела рукой по горлу. – Ты должен с ними завязать!

– Я и так завязал, – улыбнулся муж. – Я с ними не работаю. Вот только Кристину защищаю.

– Ты должен от этого дела отойти. – Я четко выговаривала слова. – Ты должен это сделать ради меня. Мне неприятно, что ты работаешь с ней.

Муж молчал.

– Я к тебе обращаюсь! Почему ты не отвечаешь?

Муж взглянул на меня.

– Я клиентов в трудную минуту не бросаю, – медленно проговорил он.

– Не клиентов, а клиенток, – уточнила я.

Муж отвернулся и ничего не сказал.

Он уехал, а я осталась дома со своими невеселыми мыслями. Главное чувство при этом было чисто женское – ревность. Мне казалось, что муж увлекся Кристиной и только поэтому оказывает ей такое внимание.

В тот же день, как назло, по телевизору показывали фильм «Тюремный роман». Там любовный сюжет развернулся тоже в следственном изоляторе, только героями были не адвокат и арестант, а следователь и заключенный. Меня это еще больше взвинтило.

Тем временем муж упаковывал свой кейс, собирая нужные бумаги. Я решила проследить за ним и поймать его с поличным. Если он на самом деле едет в тюрьму, там я его встречу и выскажусь по полной программе.

Я первой вышла из дома. Ехать за мужем на собственной машине не решилась – он без труда вычислил бы меня. Как назло, не удалось сразу поймать такси. Тогда я взяла частника, блондина лет тридцати.

– Куда ехать?

– Поедем за той машиной, – сказала я. – Видите «Вольво» – там, во дворе?

– А, понимаю, – улыбнулся парень. – Неверного мужа выследить?

– Вот именно.

– Хорошо. Сколько платите?

– Не обижу.

– Хорошая тачка! – сказал парень.

Я поняла, что он за свои услуги обдерет меня как липку.

Муж вышел из подъезда, сел в машину и спокойно тронулся с места. Мы с парнем пристроились в хвост. Я села на заднее сиденье, за водителем, чтобы муж не мог заметить меня в зеркало заднего вида.

– Какой у него маршрут? – спросил парень.

– Черт его знает!

– Ничего, дамочка, мы его враз вычислим!

Мы ехали в сторону Новослободской. Все ясно: он направляется в Бутырку, в Бутырский изолятор. Я уже полезла в сумку, чтобы рассчитаться с парнем, как вдруг «Вольво» прибавила скорость и промчалась мимо изолятора.

Выехали к Савеловскому вокзалу. «Странно, куда же он путь держит? – Какая-то внутренняя неуверенность захватила меня. – А вдруг у него и впрямь какая-то женщина?»

Едем по Дмитровскому шоссе. Парень задает мне какие-то вопросы, но я не реагирую на них.

Свернули на Ленинградский проспект, летим по Ленинградскому шоссе. Вдруг в районе метро «Войковская» «Вольво» повернула направо и пошла по переулкам.

– Осторожно, – обратилась я к водителю, – не приближайтесь к нему, он может нас заметить.

– Все будет в ажуре, дамочка! – улыбнулся парень.

Опять поворот направо и – тупик. Муж оставил машину на стоянке, тщательно закрыл ее, взял свой кейс и направился к четырехэтажному зданию. Нажал кнопку звонка и вошел в отворившуюся дверь. Минут через пять вышел обратно и перешел к другой двери. Снова позвонил, дверь открылась, и он снова исчез внутри.