— Кто «они», сэр? Молчание.

— Ваши приятели «Игроки»? — спросила Петра. Смех.

— Хотел бы я, чтобы так оно и было. С ними бы я разобрался.

— Кто же тогда?

— Хорошо, не в парке, но не в Голливуде и не в Венисе.

— Почему не в Венисе? Леон вопрос проигнорировал.

— А на Долину согласны?

— В Вентуре, возле Ланкершима, есть работающее ночью кафе.

— Слишком публичное место… как насчет Энсино?

— Если скажете точно, чего вы боитесь, сэр, я смогла бы…

— Вы были там. На стоянке после стрельбы. Видели тела. И вы меня спрашиваете?

— Назовите мне имя, сэр. Я добьюсь, что кто бы это ни был…

— Вот вам мое последнее предложение: в Энсино, на Вентуре, к западу от Сепульведы, есть предприниматель, торгующий «ягуарами» и «лендроверами». Рядом кафе. Сейчас оно закрыто, но владельцы держат скамейки на улице. Они прикованы к земле цепями. Свет магазин не выключает, поэтому некоторые скамейки освещены. Я буду ждать на неосвещенной скамье. Когда увижу, что вы приближаетесь, выйду с поднятыми руками. Вы будете знать, что это не засада.

— Звучит довольно театрально, — заметила Петра.

— Жизнь — театр, детектив. Ну, так что, через час?

Петра прекрасно знала это место: она там обедала. Переулков сзади нет, и все же, даже с поддержкой, надо быть осторожной.

Придорожное кафе. Сходство с Тель-Авивом пугало. Но такой шанс упускать было нельзя.

— Хорошо, через час, — сказала она.

— Там вполне может быть засада, — предупредил Эрик.

— Я вызову подкрепление, — сказала Петра, — сумасшествие какое-то.

— Да, нужно вызвать.

Он смотрел, как она одевается, и молчал, пока она не спросила его, что он думает о звонке. Он поднялся с постели, хромая подошел к стулу и потянулся за своей одеждой.

— Что ты делаешь?

— Пойду с тобой.

— Сколько времени ты поспал?

— Встал — так встал.

Темные глаза смотрели на нее в упор.

— В этом нет необходимости, — возразила она. — За дело отвечает Мак Дилбек. Я позвоню ему, и пусть он решает.

— Но ведь этот человек ждет именно тебя.

— Только потому, что мое имя — в связи с этой историей — упомянули в новостях.

Историю дала им она. Эрик закончил одеваться.

— Где твой запасной пистолет?

— Останься здесь. Отдыхай. Меня есть кому защищать.

— Кому же?

— Как насчет бельгийца? — спросила она.

Эрик рассмеялся. Пошел к шкафу…-Он знал, где она хранит другой пистолет.

— Я звоню Маку, — сказала она. И взялась за телефон.

— Мак — хороший человек.

Пистолет он нашел на верхней полке. Он лежал в футляре между двумя черными свитерами. Отыскал черную нейлоновую кобуру, приладил.

— Тебе не следует этого делать, — она все пыталась его отговорить.

— Да, но ведь это — развлечение. Петра набрала номер Мака.

Над бульваром Вентура в пять часов сорок три минуты утра висел густой предрассветный сумрак, изредка освещаемый фарами проезжавших машин. «Ягуары» и «форды» на огороженной площадке казались серыми холмиками. До рассвета недалеко, а хорошо это или плохо, покажет время.

Мак Дилбек прибыл на старом «кадиллаке», припарковал его, как и договаривались, в двух кварталах от места встречи — возле спящего медицинского учреждения. Петра впервые видела его без костюма и галстука. Волосы были расчесаны на пробор, но подбородок покрылся белой щетиной. Люк Монтойя приехал в служебном автомобиле без опознавательных полицейских знаков. Накануне он доехал на нем до дома. Официально он делом не занимался, но в это утро принял в нем участие. Он напряженно улыбался, предвкушая наконец что-то интересное после долгой унылой рутины.

Увидев Эрика, оба подняли брови, но ничего не сказали.

По протоколу требовались только полицейские, но в этот раз прибыла вся команда. Тут были и четверо детективов, редко бравших в руки оружие. Они целые дни говорили по телефону и писали отчеты. Стрельба у «Парадизо» была делом исключительным. Если приготовлена засада, все закончится плохо.

Петра дважды объехала придорожное кафе с северной стороны бульвара и почувствовала облегчение. Ни она, ни Эрик не заметили никого возле маленького киоска. А Эрик был невероятно наблюдателен.

Если человек, заявивший, что он Лайл Леон, говорил правду, если он и в самом деле был напуган, то единственным местом, где можно спрятаться, был киоск. Улизнуть отсюда нелегко: с южной стороны высокая стена, по меньшей мере двенадцать футов. Дальше — территория в пол-акра, принадлежащая складу британских автомобилей.

Автомобиля рядом не видно, так что, в случае чего, сбежать Леону не удастся.

Мак еще раз продумал стратегию. Вел он себя, как всегда, профессионально, по-деловому. Петра, в туфлях на резиновой подошве, перейдет через бульвар и с северной стороны обогнет киоск, стараясь не попасться на глаза случайному автомобилисту. Приблизившись к зданию, прижмется к белой известковой стене и только потом себя обнаружит. Если за киоском кто-то спрятался, этому человеку придется обойти его и обнаружить себя, хотя бы частично. С востока и запада подойдут одновременно трое других детективов. Они будут готовы к любым неприятностям.

Закричать не удастся — не хватит времени.

Петра считала, что путь от бульвара может стать источником многих неожиданностей. Эрик тоже понимал это, и она сознавала, что это его тревожит. Виду, однако, он не подавал. Зная, что он ведет наблюдение с бульвара, Петра чувствовала себя лучше.

— Как вы? — спросил ее Мак.

— Приступим.

Чувствуя себя во всеоружии, Петра бодро пошла к киоску. Не успела приблизиться, как из-за здания вышел человек с поднятыми руками. Он пошевелил пальцами, расставил ноги и оперся на выносной стол.

Мак с Монтойей налетели на него, а Эрик похлопал по телу в поисках спрятанного оружия.

— Дружественный прием, — сказал мужчина тем же натренированным телефонным голосом. — Приятно, когда к тебе проявляют повышенное внимание.

Даже после того как ему надели наручники, Эрик обыскал его еще раз. Эрик в своем репертуаре.

То же удлиненное морщинистое лицо, что и на снимке.

— Это он, — сказала Петра.

На Лайле Леоне была темно-бордовая шелковая рубашка, черные нейлоновые штаны, шнурованные ботинки с высокими каблуками. Киношные пираты носили что-то подобное…