Теперь Оливия увидела, что это и вправду был тот самый дом. Тут были и веранда, охватывающая строение с трех сторон, и домик на дереве, и тщательно спроектированные сады.

– Я пообещал себе подождать, пока ты не приедешь за Кайлой, – сказал он. – Я ждал, пока ей не исполнилось десять, но все же какая-то часть меня не верила, что ты появишься. От этой мечты мне нужно было избавиться. Так что я начал строить дом моей мечты в Марбери.

– Знаешь, сколько ночей я смотрела из окна моей квартиры в Нью-Йорке в звездное небо, думая о том, где ты, помнишь ли обо мне и о нашем ребенке? Тогда меня успокаивала мысль, что ты ничего не знаешь. Я ведь все еще считала, что ребенок умер.

– Оливия, – вздохнул Зак, взяв ее за руку, – мне, наверное, никогда не понять, как плохо тебе было.

Она взглянула на него:

– Если бы я только знала, я бы прилетела сюда в мгновение ока.

– Не сомневаюсь. Но тогда мне не было известно ничего, кроме той лжи, которую мне сказал твой отец. Я был даже рад, что строительство дома займет три года. Чем дольше мы оставались в Блубери, тем легче тебе было бы нас найти. Я думал, что ты можешь навестить отца или приехать на какой-нибудь семейный праздник. Но ты так и не приехала. А несколько месяцев назад мне сообщили, что дом готов.

У Оливии упало сердце. Дом его мечты был готов. Она приехала в Блубери как раз вовремя. А Зак готов был отсюда уехать. Сердце ее разрывалось.

– Зак, мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Я случайно услышала разговор Кайлы и Сесили. И меня очень волнует то, что сказала Кайла.

Зак скатал чертежи и уселся на кровать.

– Она сказала Сесили, что считает, что плакаты и письма с угрозами – моих рук дело.

– Твоих? Как такая мысль пришла ей в голову?

– У нее есть несколько теорий. Она объясняет все моей любовью к ней. Говорит, что ради ее победы на конкурсе я бы сделала и не такое. Я не знала, как разговаривать с Кайлой об этом, поэтому сделала вид, что не слышала.

– Думаю, ты поступила правильно, – сказал Зак. Он выглянул из окна, и его профиль четко очертился на фоне лунного света. – За последние несколько месяцев я понял, что подростки часто говорят не думая. Выкладывают друг другу все, что у них на уме. Я знаю, что Кайла не может понять, что происходит.

– Включая то, что происходит между нами, – сказала Оливия. – Сесили знает, что я сплю в гостевой комнате. Выходит, Кайла обсуждает с ней и взаимоотношения родителей.

– Было бы хорошо, если бы мы могли сказать ей что-нибудь определенное, – задумался Зак.

Но он сам не мог разобраться в своих чувствах. Тринадцать лет – долгий срок. И он вырастил Кайлу в одиночку.

– Юрист твоего отца уже связывался с тобой? – спросил Зак. – Дом теперь принадлежит тебе?

– Нет, он еще не звонил, – ответила Оливия.

– Что ж, после этих выходных, когда закончится конкурс, я выставлю наш дом на продажу. Я когда-то считал, что Кайле следует расти здесь, где она была зачата в любви. Но теперь, когда в ее жизни появилась ты, связь с Блубери становится не такой важной.

Оливия была уверена, что поверенный свяжется с ней в ближайшие несколько дней. Он подтвердит, что Джоанну невозможно найти и, следовательно, она нарушила условия завещания и теперь коттедж принадлежит Оливии. Заку не придется больше ее охранять. Она будет свободна, сможет уехать… И очевидно, Зак с легкостью ее отпустит.

– Пап!

Зак выскочил из кровати и помчался вниз. Кайла стояла в коридоре и тряслась от страха. В руках она держала письмо. Он забрал у нее письмо в тот самый момент, когда Оливия вышла из комнаты.

– Кайла, что случилось? – спросила Оливия. – В чем дело?

Кайла указала на письмо:

– Оно… оно торчало из-под входной двери. На белом листке бумаги было напечатано:

«Кайла, если ты не откажешься от конкурса, я превращу твою жизнь в ад».

Ярость мгновенно охватила Зака, и он чуть было не ударил кулаком по стене. Он передал письмо Оливии и попытался успокоиться.

– Что это значит? – спросила Кайла. Глаза девочки наполнились слезами. – Что они со мной сделают?

– Никто ничего с тобой не сделает, – сказал он. Зак хотел успокоить дочь, внушить ей, что нечего бояться. Тем более что через неделю они переедут и начнут все сначала в новом месте, но он побоялся, что Кайла спросит про Оливию. Поедет ли она с ними? А он не знал, что на это ответить.

– Я не позволю никому тебя обидеть, – заверил ее Зак, пряча конверт в карман. – Более того, как твой отец, я разрешаю тебе сегодня не ходить в школу.

Кайла подпрыгнула на месте от радости:

– Правда?!

Просто удивительно, как легко обрадовать маленькую девочку, подумал Зак.

Ярость кипела в нем по мере того, как к нему приходило осознание той опасности, что грозила сейчас дочери. «Черт, – подумал он. – Что же я упустил?»

– Кайла, с тобой все в порядке? – спросил он. Она кивнула:

– Я до смерти напугана, но со мной все в порядке. Уверена, это сделала чокнутая Дини. Или Брианна. А уж с ними я справлюсь. Хотя, может быть, не с Дини. Она меня на целую голову выше.

– Я пойду в кабинет, мне нужно подумать, – сказал Зак.

Они явно что-то упустили. «Но что?» – размышлял он, глядя в окно.

– Кайла, ты хочешь есть? – спросила Оливия дочку, поднимающуюся по лестнице. – Я могу приготовить блины или яичницу.

– Нет, спасибо, – ответила девочка. – Я спустилась вниз и выпила стакан сока, прежде чем заметила это письмо.

Оливия взглянула на большие часы, стоявшие у стены. Не было еще и шести часов. Снаружи все еще было темно. Кайла обычно вставала не раньше семи.

– А почему ты встала так рано? – спросила Оливия. – Волнуешься по поводу завтрашнего вечера?

– И сегодняшнего, – добавила девочка. – Что, если я провалю репетицию? Что, если не запомню, куда уходить со сцены, или собьюсь во время выступления? Сесили сказала, что мне нужно почаще смотреть в зал, а не просто пялиться все время в листок с текстом.

– Хороший совет, – сказала Оливия. – Ты можешь поднимать глаза после каждого абзаца. Или отмечать пальцем, где остановилась. Я когда-то именно так и делала.

– Классная идея! – воскликнула Кайла. – Пойду потренируюсь, хорошо? Я так рада, что у меня впереди целый день, да еще и завтра. – Девочка быстро поднялась по ступенькам, казалось, от возбуждения она забыла обо всех страхах.

Зак вышел из своего кабинета.

– Нам нельзя выпускать ее из виду, пока не закончится конкурс, – сказал он. – Если мы будем рядом, с ней ничего не случится.