Хрюканье, топот и шебуршание. Уже догадываясь, кого увижу, прильнула к стеклу носом.

Так и есть: Вельзевул. Свин бродил под окнами и чесал спину о доски. Ну какое сообразительное животное! Из всех домов в Крипвуде выбрал мой, когда решил вернуться к людям.

Делать нечего: я высыпала в таз сухари, залила водой, вышла на крыльцо и поставила таз на землю.

— Велли! — позвала я. — Кушать подано.

Свин с топотом вырвался из темноты и погрузил морду в месиво, но тут же недовольно заурчал.

— Лопай, что дают, — посоветовала я. — Вкусных объедков у меня не водится. Завтра тебя заберет хозяин.

Пошла к двери и в последний момент успела отпихнуть Вельзевула, который вознамерился прошмыгнуть в комнату вместе со мной.

— Кыш! — грозно сказала я. — Охраняй дом!

Кабан понурился и забился в яму у крыльца. Я тоже отправилась на боковую. Неожиданно стало легче от мысли о том, что я теперь не одна, за стеной спит двухсотфунтовый кабан с мощными клыками.

Кровать показалась такой теплой и уютной, что я свернулась калачиком и моментально заснула.

* * *

Старик Герхард вовсе не обрадовался возвращению кабана.

— Значит, к вам прибился, шельмец, — пробурчал он и надвинул на лохматые брови картуз. Пожевал морщинистыми губами и задумчиво посетовал:

— Вот ведь незадача. Вы его как, в сарайке заперли?

— У меня нет замка на сарайке. Утром Вельзевул ушел в лес, но вечером, думаю, прибежит. Вчера так было. Приходите и забирайте вашего кабана.

— Да на кой он мне сдался? — воинственно вопросил Герхард. — Жилистый, сала на нем с шиш. Характер сволочной. Постоянно соседские огороды травил, а мне расхлебывай. Ну ладно, коль заплатите пару кронодоров, отвезу его на бойню.

— На бойню?

Мне стало не по себе. Ну конечно, для чего еще люди держат свиней, как не для мяса? Не для красоты же и приятного досуга с питомцем.

Но Вельзевул спас меня в лесу и был сообразителен, как собака. Он всю ночь спал у моего крыльца, в выходной день бегал по двору, пока я хлопотала по хозяйству, смотался в лес подкрепиться, к ночи вернулся, опять завалился в яму, а утром рабочего дня встретил радостным хрюканьем и проводил до колонки, а потом и через пустырь до города.

От старика не укрылось мое огорчение.

— А то оставьте его себе, — благодушно разрешил он, хитро прищурился и поскреб пятерней в бороде. — Будет у вас хозяйство. В городе многие живность держат. Госпожа Барбута уток разводит, у прачки крольчатник.

— Мне его кормить нечем.

— Он дикий наполовину, летом сам кормится. А потом купите отрубей, ячменя... свеклу, картофель опять же.

Я представила себя в роли фермерши с вилами наперевес, по колено в навозе, и с сомнением покачала головой.

— Ладно, значит, вечером заберу его, — смирился Герхард, и я, недовольная исходом разговора, пошла на службу.

Ноги переставляла еле-еле. После субботних приключений болело все: спина, шея, руки. На велосипед сесть не рискнула, и поэтому дорога до школы заняла вдвое больше обычного. Шагала медленно, морщась, стараясь держать спину прямо.

В классе меня сразу обступили ученики и начали взахлеб расспрашивать:

— Вы в лес ходили? Вы там потерялись? В тумане? Что вы там видели, госпожа Верден? Привидений встретили? А безглазого? Он вас не забрал?

— Как видите, не забрал, — строго ответила я. — Я немного заблудилась, но потом мне помогли найти дорогу домой. Призраков не встретила.

Про болотного монстра решила не рассказывать. Хватит того, что Роберваль в курсе. Ну, может, поделюсь потом с Анвилом. Его практичный ум мог предложить толковое объяснение моего видения.

— А дом Грабба видели?

— Издалека. Садитесь! Сегодня мы напишем сочинение о красоте осеннего леса. Так и быть, расскажу, что видела в лесу.

Я говорила не спеша: о том, как шумят сосны, и вершины их прячутся среди облаков, а солнце золотит стволы; как пышно растет папоротник, и как мягко пружинит под ногой мох. Ни о тумане, ни об оживших тенях, ни о липком первобытном страхе потерянного путника упоминать не стала.

Но все же завершила рассказ наставлениями о том, как не заблудиться в тумане. Сама-то я прекрасно знала эти простые правила — не ходить без провожатого, двигаться по ориентирам, а лучше — оставаться на месте, — но позавчера все пошло наперекосяк, и ошибок я наделала немало. Отчего мне было немного неловко наставлять детей в том, в чем дала маху.

Да я и так самозванка, подумала горько. Слабый, беспомощный сенситив, но учу других творить «магию». Бестолковая горожанка, а выбрала темой урока выживание в лесу. Не обзавелась друзьями, порвала с родней, а учу детей дружбе, взаимовыручке, уважению и пониманию.

Разве может быть учителем человек, который и сам ничегошеньки не знает, и ни в чем не преуспел, и мудрости житейской не набрался?

— А теперь пишем сочинение на сто слов. Тема: «Что такое лес?» — закончила я убитым голосом. Не иначе как дурное физическое состояние сказалось — на душе было уныло.

Дети засопели, зашелестели тетрадями. Дитмар тут же посадил огромную кляксу и быстро, пока никто не видел, вырвал лист.

— Владислас, убери нос из тетради Ады! — пригрозила я. — Пиши свои мысли.

— Так несправедливо, — заявил сын аптекаря. — У Ады отец на лесопилке работает, точильщиком. Она много про лес знает!

— Папа обещал устроить вам всем экскурсию на лесопилку, — высокомерно сообщила Регина, а я приятно удивилась. Значит, Роберваль решил уважить мою просьбу!

— Давайте тогда потом напишем сочинение, после экскурсии! — тут же предложил предприимчивый Дитмар.

— Потом мы напишем другое, о промышленности вашего края.

Дитмар застонал и уткнулся в тетрадь.

* * *

На дополнительном занятии я и моя маленькая команда «магов» обсуждали «волшебные» поделки к осенней ярмарке.

Сначала отправились в пристройку, где размещался живой уголок. Тут в клетках жили пушистые кролики.

— Вот мои, — Ада хозяйским жестом указала на три лопоухих комка шерсти. — Хруст, Хвост и Пончик. Но надо придумать им другие имена, как у эльфов. Хрусту дадим страшное имя. Он черненький, значит, будет темный и злой эльф. Вчера я была у Регины в гостях, мы шили им наряды для ярмарки!

Регина кивнула, подтверждая — да, были и шили!

— Знаете, как у господина Роберваля дома здорово! — простодушно рассказывала Ада. — Красиво, как во дворце! И игрушек куча у Регины, и пони я видела! Мы придумали кроличьи платья, но ткани у нас не было. Тогда Регина достала свое старое платье из шкафа, мы его разрезали на лоскуты. Пришла ее гувернантка и сердилась. А потом пришел господин Роберваль, гувернантка ему нажаловалась, а он как давай хохотать, и велел накрыть для нас чай в гостиной! С пирожными.